Леди-служанка (СИ) - Мун Лесана

Когда мы в десятый, наверное, раз поворачиваем в очередной узенький переулочек, Шарлотта, пыхтя, как стадо ежей, говорит:

-  Я больше не могу, все! Думаю, мы уже достаточно далеко убежали.

И резко останавливается, внезапно превращаясь из быстроногого страуса в крайне выдержанную и никуда не спешащую черепашку. Это же превращение происходит и с Робертом. Не могу их винить, мы действительно бежали на пределе сил. Я сама теперь едва волочу ноги.

- Вы молодцы, замечательно справились, - хвалю детей, не обращая внимание на презрительное фырканье Шарлотты. – Особенно Рози, да, красотулечка?

И ласково щекочу пухленький подбородок малышки, отчего она опять хохочет, демонстрируя чудесный набор мелких молочных зубов.

- Не надо, она так не любит! – меня тут же отпихивает Шарлотта, пытаясь взять Рози на руки.

- Не трожь, - останавливаю ее, - пусть едет на тачке. Нам теперь еще надо выбраться отсюда, уж не знаю, куда нас занесло.

Осматриваюсь. Совершенно незнакомые улицы и небогатые дома. А контора поверенного находится на одной из главных улиц. Значит, нужно идти совершенно в другую сторону. Поворачиваем и топаем, теперь уже более медленно. Несколько раз я спрашиваю у проходящих мимо редких прохожих нужную нам улицу. Одна женщина шарахнулась от меня, как от прокаженной, а вот другая помогла, указав направление. Спустя еще несколько сотен шагов и с десяток поворотов, мы выходим на нужную улицу, более того, оказываемся всего в двух домах от конторы, возле которой, кстати говоря, нас уже ждет экипаж, запряженный двойкой лошадей.

Господин Орэст приказывает извозчику погрузить не только наши вещи, но и тачку, которая нам еще пригодится, по его словам. В трех предложениях, поверенный рассказывает мне, куда мы едем, выдает необходимые документы, немного денег, остатки драгоценностей – парочку перстней и одно ожерелье. В отдельный мешок грузит нам еды на первое время и, пожелав удачи, помогает сесть в экипаж.

Мы уже отъезжаем, когда на улицу выбегают те два тощих мужчины, которые разыскивают графскую вдову. Я спешно отодвигаюсь от окна и закрываю его шторой, очень надеясь, что они не увидели, кто сидит внутри экипажа. Впрочем, нас никто не останавливает, мы продолжаем спокойно удаляться из города. Ну что же, надеюсь, что наша жизнь в деревне будет сытнее и проще, чем здесь. Во всяком случае, я все для этого сделаю.

Дорога выдалась утомительной. До позднего вечера дети не хотели спать. Сначала они просили есть, потом обижались, что я мало даю еды, затем хотели пить и в туалет. Когда, наконец, все трое заснули, я была выжата, как лимон. Беготня по пересеченной местности с переполненной тачкой обессилила меня меньше, чем четыре часа в тесном помещении с тремя детьми. Радовало только то, что через семь-восемь часов, по словам возничего – пожилого, но крепкого дяденьки с добрыми глазами, - мы уже будем на месте. И если мне повезет, дети к тому времени еще не проснутся.

Улыбнувшись, всматриваюсь в ночную непроглядную темень. Не видно ничего. Это тебе не город-миллионник с фонарями и витринами магазинов. Предполагаю, что мы едем вдоль полей, но это неточно. Видела что-то похожее на кукурузу, когда выглянула луна и ненадолго осветила окружающий пейзаж. Сейчас же тучи заволокли все небо и видимость стала почти нулевая. Совершенно не понимаю, как там извозчик правит двойкой гнедых? Конечно, возле него горят несколько фонарей, но насколько они освещают дорогу – это вопрос. Да, в подобных условиях нет-нет, но заскучаешь о благах цивилизации и современного мира.

Постепенно равномерное покачивание экипажа оказывает на меня усыпляющий эффект. Сначала я еще пытаюсь бороться с резко накатившей сонливостью, а потом просто отключаюсь.

И снова вижу бальный зал. Теперь на мне бархатное, темно-зеленое, шитое серебром платье. Глубокое декольте демонстрирует соблазнительные очертания груди, высокие перчатки подчеркивают хрупкость запястий. Я стою среди группы таких же разряженных в пух и прах девушек. Мы смеемся и выглядим очень довольными жизнью.

- И теперь у меня заняты все танцы, только бы барону ничего не досталось, - рассказывает хорошенькая блондинка и все девушки заливаются смехом, в том числе и я. – Никто не видел, он сюда приехал? Очень надеюсь, что нет. Это такой мезальянс, а он словно не понимает.

И девушки снова смеются, а потом одна из них, очень миленькая шатеночка с родинкой на щеке поворачивается ко мне и спрашивает:

- А знаешь кого я сегодня видела?

- Понятия не имею, - отвечаю, ощущая, что улыбка, появившаяся у меня на губах, не имеет никакого отношения к веселью, она резиновая и насквозь фальшивая.

- Герцога Сомерсета!

- Кого? – я переспрашиваю, но на самом деле, это уловка, я прекрасно услышала и первый раз и так же отлично вспомнила, о ком идет речь.

- Ну того, кто за тобой ухаживал в прошлый наш приезд ко двору. Высокий такой, со светлыми длинными волосами.

- А-а-а, да, вспомнила, - говорю равнодушным тоном. – Но тогда он не был герцогом. Обычный граф, к тому же, еще и… дракон.

Последнее слово произношу так, словно меня тошнит. Фу. Что за мерзкое, чванливое существо была эта девочка! Неприятно слушать.

- О, да! Ужас какой… - поддакивает пустоголовая блондинка, улыбаясь от уха до уха, - как представлю, что у него появляется чешуя… бррр…

- Вообще не понимаю, почему наш император не только позволил этим грязным мутантам селиться на наших землях, так еще и присвоил им титулы самых почтенных и преданных своих подданных! – говорю довольно громко и крайне противным голосом. – Это же недопустимо!

Я так вхожу в раж, что даже не замечаю, как все девицы внезапно замолкают и, улыбаясь мерзкими улыбочками, смотрят куда-то за мою спину.

- Да куда уж вам понять, - произносит глубокий мужской голос позади меня.

Я вздрагиваю и резко поворачиваюсь, чтобы тут же непроизвольно отступить на шаг назад. Передо мной стоит, играя желваками тот самый блондин, с которым мы уже не раз встречались. Герцог Сомерсет. Дракон. А я, невыносимая и чванливая девчонка, сейчас имела глупость при всех собравшихся высказать ему крайнюю степень неуважения. Оскорбила его. Лучше бы язык себе откусила!

Глава 6

Просыпаюсь от толчка. Экипаж подпрыгивает на ухабах, и я едва не съезжаю на пол. Спина ноет от неудобной позы, шея, похоже, сегодня будет поворачиваться только в одну сторону. А уж по-о-опа, та вообще стала какой-то деревянной и ощущается частью жесткого сиденья, а не моего собственного тела.

Отодвигаю немного штору, чтобы посмотреть, где мы едем. Сюрприз. Снова поля. Судя по тому, что все залито неярким, чуть оранжеватым светом, сейчас раннее осеннее утро. Я всегда любила осень, особенно октябрь, когда зеленый сменяется буйством красок. Нынче же это время года вызывает чувство тревожности. Что нас ждет в нашей новой жизни? Насколько все плохо с домом? Весной можно было бы посадить хоть какой-то огородик. А вот осенью… Плюс скорое приближение зимы, когда нет запасов, зато есть трое детей, очень пугает, если честно.

От грустных дум отвлекает начавшая шевелиться Рози. У нее самое удобное место: поверенный предоставил нам что-то вроде большой корзины, на дне которой лежало несколько одеял. Туда мы и уложили вчера малышку, едва она уснула. Так что Рози чудесно проспала всю ночь, не беспокоя никого из нас. Ангелочек, а не ребенок. Склоняюсь к ней, поправляю одеяло. Малышка, чуть поерзав, снова засыпает крепче, а я какое-то время смотрю на ее спящее личико. В груди разливается такое щемящее чувство, что на глаза наворачиваются слезы. Ребенок. Мой. Даже не верится. Спасибо. Спасибо тебе, кто бы ты ни был, тот, кто меня сюда отправил. Я все смогу и все сделаю ради них, моих детей!

- Ты хлюпаешь носом и мешаешь спать, - доносится недовольное с противоположного сидения, где расположились Роберт и Шарлотта, - а еще я хочу в туалет.