Шарлин Харрис - Мертвый в семье
Обзор книги Шарлин Харрис - Мертвый в семье
Шарлин Харрис
Мертвый в семье
Сьюки Стакхаус (Южные Вампиры) - 10
Март. Первая неделя.
«Мне жаль, что я так оставляю тебя» сказала Амелия.
Ее глаза были опухшими и покрасневшими.
Они были такими почти все время после похорон Трея Доусона.
«Делай то, что ты должна делать», сказала я, улыбаясь ей.
Я могла прочитать вину, стыд и печаль, охватившие мысли Амелии мрачным облаком.
« Мне гораздо лучше», заверила я ее.
Я осознавала , что пытаюсь весело болтать и не могу остановиться. Я хорошо хожу, и все раны зажили.
Видишь, насколько стало лучше?,- я немного стянула вниз пояс своих джинсов, чтобы показать ей место, которое было укушено.
Следы зубов были едва заметны, но кожа была не совсем гладкой и заметно бледнее, чем остальное тело.
Если бы я не получила огромную дозу крови вампира, шрам бы выглядел, как будто меня укусила акула.
Амелия посмотрела вниз и поспешно отвела взгляд, словно не могла вынести вида следов нападения.
"Все дело в том, что Октавия постоянно присылает мне e-мэйлы, в которых говорит, что мне нужно вернуться домой и принять суд от совета ведьм, ну или от тех, кто в нем остался" сказала она торопясь.
И мне нужно проверить как идут ремонтные работы в моем доме.
И раз уж появились туристы, а народ начал возращаться и отстраиваться заново, то и магическую лавку снова открыли.
Я могла бы там подрабатывать.
К тому же, как бы я ни любила тебя и этот дом, с тех пор как Трей умер...
"Поверь, я понимаю.
Мы уже говорили на эту тему несколько раз.
"Я тебя не виню", сказала Амелия,пытаясь поймать мой взгляд.
Она действительно меня не винила.
Я могла читать ее мысли и знала, она говорит правду.
К своему удивлению, и я не считала себя целиком виноватой.
Правда в том, что Трея Доусона, любовника Амелии и оборотня, убили, когда он был моим телохранителем.
И да, я попросила телохранителя из ближайшей ко мне стаи оборотней, поскольку с них причиталось, а моя жизнь подвергалась опасности.
Тем не менее, я присутствовала при смерти Трея Доусона от руки, а вернее, меча фейри, и я знала, кто виноват.
Так что вины я не ощущала.
Но потеря Трея меня подкосила, венчая собой вереницу остальных бед.
Моя кузина Клодин, чистокровная фейри, также погибла в этой войне, и поскольку она была моей настоящей феей-крестной, я глубоко тосковала по ней.
А еще она была беременна.
Боли и сожаления я вкусила по полной со всех сторон: и телом, и душой.
Пока Амелия сносила вниз охапки одежды, я стояла в ее спальне, собираясь с мыслями.
Я расправила плечи и подхватила коробку с туалетными принадлежностями.
Я аккуратно спустилась по лестнице и двинулась к ее машине.
Она оторвалась от распределения одежды по коробкам, которыми был заставлен багажник.
"Тебе не стоит таскать тяжести!" ожабоченно сказала она.
"Ты еще не поправилась."
"Я в порядке."
"Вот уж вряд ли.
Ты чуть не подпрыгиваешь, когда кто-ниубдь неожиданно заходит в комнату, и я вижу, запястья у тебя еще болят," сказала она.
Она выхватила у меня коробку и запихнула на заднее сиденье.
"Тебя беспокоит левая нога, а в дождь у тебя бывают боли.
Несмотря на всю вампирскую кровь."
"Я скоро перестану пугаться.
Со временем все сотрется и не будет стоят перед глазами, как будто только произошло,"ответила я Амелии.
(Если телепатия меня чему и научила, так это тому, что можно предать забвению самые серьезные и болезненные воспоминания, дайте только время и чем отвлечься.
"Это кровь не какого-то там вампира.
Это кровь Эрика.
Сильная штука.
И запястьям уже куда лучше."
Я не упомянула, что сейчас нервы прыгали по ним как горячие змеи – результат того, что они были туго связаны несколько часов.
Доктор
Людвиг, лечащий врач суперов, сказала мне, что нервы и запястья со временем придут в норму.
"Кстати о крови.
Амелия глубоко вдохнула, набираясь мужества, чтобы озвучить кое-что неприятное.
Я прочла это в ее голове до того, как она высказалась, и потому была готова.
"А ты не думала
Сьюки, это, конечно, не мое дело, но не стоит тебе больше брать кровь у Эрика.
Я знаю, он твой муж, но подумай о последствиях.
Иногда людей обращают по неосторожности.
Это же не математическое уравнение.
Я была благодарна Амелии за заботу, но она ступила на частную территорию.
"Мы не обмениваемся кровью," сказала я.
Почти.
"Знаешь, он иногда, немножко, когда мы...
...когда нам хорошо."
Жаль, в последние дни у Эрика радости было гораздо больше, чем у меня.
Я надеялась, что магия еще вернется в нашу постель, ведь если и был мужчина, способный исцелять сексом, то это был Эрик.
Амелия улыбнулась, на что я и рассчитывала.
"И все же".
Она отвернулась, не закончив фразу, но подумала: И все же у тебя есть настроение заниматься сексом.
Не то чтобы я прямо хотела, скорее, пыталась убедить себя, что надо продолжать заниматься этим и наслаждение вернется, но обсуждать это я точно не собиралась.
Моя способность отпустить тормоза, что является ключом к хорошему сексу, рассеялась, как дым, во время пыток.
Я была абсолютно беспомощна.
Оставалось только надеяться, что и в этой области все придет в норму.
Я знала: Эрик чувствует, что я не могу разрядиться.
Пару раз он даже уточнял, уверена ли я, что хочу заняться сексом.
Каждый раз я отвечала "Хочу", надеясь, что сработает теория велосипеда.
Да, я падала.
Но хочу попробовать прокатиться еще раз.
"Ну, и как у вас отношения?" спросила она.
Кроме ваших «гулянок»?
Все вещи Амелии были уложены в машину.
Она оттягивала тот момент, когда наконец сядет в машину и уедет.
Гордость не позволила мне накричать на нее.
"Думаю, мы вполне уживаемся", я старалась, чтобы это прозвучало бодро.
"Я не уверена, что могу различить свои чувства и чувства, навязанные мне нашей связью."
Было приятно поговорить о сверхъестественной связи между мной и Эриком, помимо старого доброго притяжения мужде мужчиной и женщиной.
Еще до того, как меня ранили в Войне Фей, у нас с Эрик установилась кровная свзяь, как ее называют вампиры, поскольку мы несколько раз обменялись кровью.
Я могла чувствовать примерное местонахождение и настроение Эрика, а он - ощущал мои.
Он всегда был незаметно где-то на периферии в моей голове, как усыпляющий шум вентилятора.
(Хорошо, что Эрик весь день спал, и я могла быть сама по себе хотя бы некоторое время.
