Турнир четырёх стихий (СИ) - Кин Мэй

Глава 1.

Я стою напротив кованных массивных ворот, из-за которых выглядывает уже привычная величественная академия. Академия Хиллкроуз, которая сплошь и рядом забита элитой. Теми, кому совершенно плевать на людей, не имеющих должного статуса в обществе или же определённых заслуг, которые могли бы хоть как-то возвысить тебя в их глазах.

Сердце в груди отбивает прерывистый, беспокойный ритм. В мыслях же зреет неукротимое чувство дежавю. Впрочем, это не удивительно. Ведь несколькими месяцами ранее — я точно также стояла здесь и смотрела на это убранство, пытаясь предугадать, что ждёт меня впереди….

Однако тогда я и подумать не могла, что моя история обретёт такие неожиданные повороты. Казалось бы, жизнь снова перевернулась с ног на голову, лишив меня должного хладнокровия и чётко поставленного плана, которому я следовала всю свою жизнь.

Только вот… я не собираюсь сдаваться.

Две недели, за время которых я вновь успела побывать дома и понять, как сильно скучала по родным полям и лесам, пролетели быстро. Всё это время я ничего не предпринимала. Но не потому, что мне всё равно. Или же, потому что, я банально испугалась. Всё же подумаем без лишних эмоций. Кто я? И кто наш ректор? Наши статусные категории совершенно расходятся. Впрочем, как и магические. Правда даже эти причины не могли бы остановить меня от того, чтобы начать действовать.

На самом деле все просто. Я выжидала. И выжидала в первую очередь момент, когда мои собственные эмоции, которые в последнее время слишком часто стали одолевать меня, словно волна, накрывающая с головой, отступят на второй план, и я смогу здраво смотреть на вещи, без должных прикрас или же преувеличений.

Признаюсь, в тот день, когда я увидела злосчастный медальон, в моей голове завертелись шестеренки, выстраивая логическую цепочку, хоть и не точную, с недостающими деталями, — я не могла перестать чувствовать пламя, разгорающееся внутри. Казалось, что оно поглощает моё сердце, заключает в капкан, в виде жгучих языков пламени, так невыносимо стягивающих и обжигающих до потери пульса.

Тогда я безумно хотела поддаться вперёд и уничтожить эту вещь. Уничтожить раз и навсегда. Отыграться на ней за те чувства, что испытала в ту ночь, когда видела свою семью в последний раз. Однако былое хладнокровие на миг проскользнуло в мыслях и с твердостью сказало мне: «Возьми себя в руки. Силён не тот, кто действует спешно и незамедлительно. А тот, кто делает шаг назад, чтобы разогнаться и прыгнуть выше».

Вот тогда я и поняла — мне нужно сделать шаг назад, чтобы с точностью просчитать ходы, а затем разогнаться и наконец прыгнуть в конечную точку моего пути. Именно поэтому я не стала ничего предпринимать. Именно поэтому всё оставшееся время первого семестра мы с Изабель не касались данной темы. Ничего, что могло бы хоть как-то вывести из более-менее устоявшегося равновесия в моих мыслях.

Холодный расчёт, время и спокойствие — вот, что мне было нужно, чтобы начать выстраивать всё в единый пазл, расставить по полочкам и увидеть истинную картину, сокрытую под этой временной толщей пыли. И сейчас, придя в чувства, я наконец собираюсь взяться за дело…

Над головой неожиданно проносятся всполохи молний, а затем раздаётся оглушительный гром, словно божественные создания чем-то недовольны и таким образом пытаются достучаться до нас. С каждым днём небесное полотно всё больше напоминает низы Тартара, где беспрерывно блуждают неприкаянные души, мучающиеся в пекле из собственных страхов и ужасов.

Передернув плечами и отогнав безумные картинки, выстроившиеся в мыслях, обхватываю посильнее чемодан и, кутаясь в мягкий пушистый шарф, направляюсь к охранной будке.

На этот раз меня не заставляют ждать, не закидывают вопросами и даже не пытаются уколоть в отместку за прошлый семестр. Наоборот. Спешно проверяют пропуск, быстро суют карточку обратно в руки и, буркнув: «Быстрее, время не резиновое!» — открывают ворота, дабы я могла поскорее скрыться из виду этого создания.

Похоже этот черт не только ворчливый, но ещё и злопамятный. Однако я не в настроении строить из себя милую и вежливую девочку, чтобы не наживать лишних недоброжелателей, а потому, фыркнув, посильнее обхватываю ручку чемодана и прохожу вперёд, снова очутившись на закрытой территории, от вида и воспоминаний которой — мурашки пробегают по коже, заставляя испытывать привычную настороженность.

На миг останавливаюсь, делаю глубокий вдох, вдыхая травяной воздух с особыми нотками здешних кедровых деревьев — единственное, что хоть как-то ослабляет мою тревогу и чувство скованности, а затем выдыхаю. И именно в этот момент, как назло, начинается дождь. Что, впрочем, не удивительно. Ведь последний месяц осени — самый бурный в своём проявлении стихий.

Задрав голову к небу, я усмехаюсь, глядя на чёрные, почти чернильные тучи, с проблесками серебра, в виде молний, разрезающих небо на пополам. А затем мотаю головой и бреду к общежитию. Благо на этот раз карта мне не требуется, ведь теперь я с точностью знаю все закоулки, щели и корпуса.

Только вот, когда я уже поднимаюсь на крыльцо, колёсико моего чемодана, словно по велению злого рога, отваливается. Просто без должных на то причин ломается и отпадает, укатившись в сторону. Чемодан под тяжестью веса тут же кренится вниз, словно ветви старых могучих деревьев. Ну и я, как следствие, за ним. Поскольку не ожидала такой подставы. Ведь меня заверяли в его невероятно прочных и магических материалах! Не зря же я отдала за него такую приличную сумму!

Чертовы шарлатаны!

Я пытаюсь совладать с собой и скоординировать движения, но, честно говоря, это у меня выходит плохо. Перед глазами тут же мелькают каменные ступени. Однако в какой-то момент я вдруг чувствую стальную хватку на своём запястье. Особенно пальцы, которые буквально впиваются в мою кожу. Затем рывок — и я нос к носу встречаюсь взглядом с пронзительными глазами, синева которых способна посоперничать с любыми горами, ледниками и океанами. И под опадающими каплями, медленно стекающими по его лицу, они завораживают…

— Ну, здравствуйте, мисс Мейлоу. — Его очерченные губы растягиваются в привычной, насмешливой ухмылке, с нотками надменности, затесавшейся в уголках. И именно этот жест становится тем самым толчком, который так своевременно выводит меня из непонятного транса.

Я спешно сглатываю и тут же отстраняюсь от него, перестав чувствовать тепло его тела, которое, надо признать, за эти пару недель, казалось бы, стало ещё более рельефным и соблазнительным. И, если бы не маленький шрам у него над левой бровью — я бы могла подумать, что этот парень — идеально высеченная статуя, над которой скульптор работал не один год — настолько он был красив.

Уж что-что, но быть честной — единственное, что я сохранила от своей детской версии. И эта честность относилась ко всему, что я действительно видела, чувствовала и знала… Причем не только по отношению к себе.

— Что, даже не поблагодаришь?.. — Он заинтересовано склоняет голову набок, словно для него это действительно важно, и смотрит в упор на меня.

Оставшееся время до конца первого семестра мы больше не взаимодействовали. То есть никаких перепалок, ссор и прочих инцидентов, способных подпортить моё прибывание здесь. Лишь изредка обменивались взглядами во время случайных пересечений. Но и тогда — спешно отворачивались друг от друга, словно подобные выходки могли стоить нам жизни. Что, конечно, глупо. Однако мне всё чаще казалось именно так…

Поначалу сложившаяся ситуация меня настораживала. Всё же между нами было достаточно недомолвок и, скажем так, не самых приятных моментов, как и брошенных слов.

Изначально наше знакомство вышло за привычные грани: «приветливости» и «нейтралитета». Всё, что угодно, только не эти параллельные. Однако со временем я перестала ломать голову и искать подвохи на каждом шагу. Просто смирилась. Правда начеку оставаться не переставала. Особенно под постоянным причитанием Изабель, которая то и дело задумчиво повторяла: «Я знаю Лукаса. А ещё я знаю Кларка. И эти парни — явно что-то задумали».