Джерри Уандер - Верить и любить
Диана, как всегда, царила на кухне, а ее пятнадцатилетняя помощница Луиза ставила в вазочки букеты гибискуса.
— Ты сегодня очень хорошенькая, — похвалила Диана.
— Смотришься потрясно! — присовокупила Луиза.
Занятая своими мыслями, Николь ничуть не обрадовалась их незатейливым комплиментам.
— Спасибо. Чем я могу помочь?
— Подай-ка мне стаканы для сока, — попросила Диана. Она разделывала здоровенную рыбину, намереваясь запечь ее в духовке с чесноком и терпким лимонным соусом. — А потом можешь пойти поупражняться на тренажерах.
— Нет… Ведь туристы вот-вот должны притащиться, — возразила Николь. Она искала встречи с Генри и боялась ее. Если хочет, пусть сам проявляет инициативу.
— Группа прибудет через час, не раньше, у тебя есть время. Мы с Луизой присмотрим за малышом. — Диана выпроводила ее на улицу. — Не беспокойся ни о чем, я тебя отпускаю.
Николь по пути забежала в коттедж и быстро переоделась в трикотажную майку, бриджи и спортивные тапочки. Она решила сразу выложить все о Джонни, тогда он обязательно попросит показать ему сына. Она будет вести себя невозмутимо и отстраненно. Пикироваться с «каменным гостем» — это ведь то же самое, что палить из пушки по воробьям. А наживать в его лице врага ни в коем случае нельзя из-за Джонни.
«Причал» располагался на правом берегу бухты, устланном хрустящим под ногами раздробленным кораллом. Чуть поодаль волны океана разбивались о края рифов, и белая пена оседала на песчаном берегу. По узкой дороге, петляющей среди пальм и кустарников, Николь направилась к Кингс-Хаусу.
Солнечные блики испещрили зеленые листья, покрыли их бронзовым отсветом. Николь вдыхала дурманящий аромат пурпурных орхидей, свисающих с деревьев. Мимо со свистом проносились стрекозы — миниатюрные разноцветные вертолетики.
Как гласит путеводитель, остров Маврикий — одна из лучших жемчужин Британской Короны. Николь улыбнулась: вполне подходящая метафора. Вдали видны холмы, загроможденные древними валунами, среди которых пробиваются цветущие растения. Варварство цивилизации почти не коснулось девственной природы, поэтому Маскаренские острова поистине напоминают Эдем. И тут нечего опасаться: преступления чрезвычайно редки, люди спокойно оставляют двери незапертыми.
Николь медленно поднялась по ступенькам и остановилась на террасе. Ее безоблачное настроение омрачилось. Пожалуй, следовало взять с собой Джонни, детская непосредственность и очарование порой могут спасти в самой жуткой ситуации. Лучше ей зайти после полудня. Николь уже приготовилась пуститься наутек, как вдруг увидела в угловой комнате темный силуэт: Генри занимался гимнастикой. Николь осторожно вошла в коридор. Если окажется, что здесь успела обосноваться Элен, она развернется и уйдет.
Николь на цыпочках подкралась к приоткрытым дверям спортивного зала. На Генри были только черные боксерские шорты, и при каждом подъеме тяжелого груза мышцы бугрились на его торсе. Николь осмотрелась — в комнате больше никого, затем ее взгляд вновь обратился к Генри, и теперь она заметила, что движения даются ему ценой невероятных усилий. Николь ахнула: чуть ниже левой коленки багровел длинный безобразный рубец.
Генри почувствовал, что за ним наблюдают, поднял глаза и громко чертыхнулся. Он не хотел, чтобы его рассматривали исподтишка и… жалели.
Он доковылял до трости, небрежно брошенной поблизости, прихрамывая добрался до дверей и резко развел их в стороны.
— Решила пошпионить за мной? — с угрозой процедил он.
— Нет, я…
— Подкралась, как воришка. — В серых глазах появился стальной блеск. — Разве я не предупреждал, чтобы ты предварительно позвонила?
— Не припоминаю.
— Проблемы с памятью?
— В конце концов, не стоит кипятиться, я забыла, прости. Что с твоей ногой?
— Чертова царапина вызвала у тебя приступ тошноты?
— Ну зачем ты так?
Генри немного остыл.
— Выходит, у тебя крепкие нервы.
— А ты в этом сомневался? Конечно, если бы твои кишки вывалились наружу и фонтаном хлестала кровь, тогда еще… Как говорится, шрамы украшают мужчину.
Против воли он рассмеялся, и гнев улетучился.
— Я попал в автомобильную катастрофу. — Генри натянул джинсы и стал вытирать влажным полотенцем росинки пота на шее, плечах, груди.
Прилив нежности и сочувствия затопил Николь. Такая маняще гладкая смуглая кожа изуродована шрамами! Но как он мог вообразить, будто удастся сохранить в тайне подобное увечье?
— Это и есть та болезнь, о которой ты упоминал?
Генри кивнул.
— Я лежал в госпитале.
— Долго?
— Почти пять месяцев. Нога была раздроблена, и пришлось по-кретински валяться в кровати. Собирались даже делать ампутацию.
— О нет!
Он усмехнулся.
— В точности моя реакция.
— Наверное, ты попал в жуткую историю, — с тревогой предположила Николь.
В его глазах промелькнула тень пережитого кошмара.
— Машину вынесло на обочину и швырнуло со всего маху о скалу. Крыша вмялась вовнутрь, и острые куски металла впились мне в ногу, к тому же я неловко вывернулся и был зажат между сиденьями. Мы оказались на приличном расстоянии от города, и, хотя встречный мотоциклист сразу вызвал «скорую», понадобилось двадцать минут, чтобы вытащить меня из-под кучи металлолома.
— Ты сидел за рулем?
— Да.
— А что значит «мы»? Пострадал еще кто-то?
— Элен сильно встряхнуло, но она отделалась несколькими синяками. Это…
— Актриса, я в курсе. Мне случайно попался ваш снимок в журнале. — Николь про себя думала: поскорее бы он отложил полотенце и надел рубашку. — Не понимаю только, почему Ричард скрыл это от меня.
Ричард Бакли — перспективный менеджер — с прошлого года контролировал предприятия Освальдов как представитель генерального совета директоров корпорации.
— Я не хотел привлекать внимания прессы, поэтому попросил Фрэнка, родственников и друзей помалкивать. Дик знает об аварии, как и весь персонал во Флориде, но вряд ли сказал Джеймсу. У них, кажется, не слишком приятельские отношения.
— Джеймс не может смириться с тем, что его оттеснили на второй план, — пояснила Николь и, как бы между прочим, спросила: — Элен сейчас с тобой?
— Нет. — Насупившись, он бросил полотенце на спинку стула. — С ней я общался недолго.
— Как и со мной, — вырвалось у Николь.
Он ответил не сразу.
— Еще меньше.
— И теперь у тебя новая подруга?
— Ты принимаешь меня за Дон Жуана? — раздраженно фыркнул Генри. — Нет, я один. Ты вроде бы собиралась воспользоваться моим тренажером?
