Пегги О'Мор - Влюбленная Марта
Вскипел чайник. Клубы пара окутали мусоросжигатель рядом с электрической плитой. «Кофе, — подумала Марта. — Сначала я должна выпить кофе, а уж потом займусь уборкой».
Она нашла кофейник с заплесневевшей гущей. Потом полностью заплесневелый фильтр, а в шкафу над плитой обнаружила кофеварку. Гуща в ней была относительно свежей.
Аромат кофе взбодрил Марту, и она отправилась на поиски продуктов. В огромном холодильнике они лежали вперемешку: хорошие и плохие. Хорошие впереди, а сзади — плохие, все еще в обертках, но они явно успели протухнуть.
Поскольку у нее не было губки, чтобы вымыть подставку для сушки, Марта временно положила на нее бумагу и начала готовить завтрак. Яйца, бекон, банка фруктового сока. Днем она испечет пирожки. Это легче всего, к тому же в холодильнике есть еще одна упаковка со смесью для выпечки.
А теперь ей нужна посуда.
Марта открыла один из многочисленных шкафов и увидела пустые полки. Она открыла второй шкаф, а потом третий. Должно быть, у предыдущей экономки была больная спина, и она все поставила на верхние полки. Но и там ничего не было. Только за последней дверцей обнаружился набор посуды. С нее еще не смахнули древесную стружку.
Ящики для столовых приборов оказались почти пустыми. Чайное ситечко, несколько потемневших орехов, маленькая терка, три прищепки, небольшая веревка.
— Мне снится кошмар, — прошептала Марта. — Я сейчас проснусь. Чтобы в таком старом доме не оказалось никакой кухонной утвари!
Сейчас она обжарит бекон, сварит яйца, приготовит гренки и, может быть, найдет что-нибудь достаточно широкое, чтобы намазать их маслом.
Дверь кухни открылась. Вошел Старожил, сияющий, как утреннее солнце, и тут же помрачнел.
— Что случилось? — спросил он.
Марта обреченно взмахнула руками:
— Я могу что-нибудь приготовить, но вам придется есть яйца руками…
Он ошарашенно уставился на нее, даже челюсть отвисла.
— Марти, мы совсем забыли про серебро. Оно вместе с остальной утварью отмокает на заднем дворе.
— Отмокает?
— Кухарка уехала и оставила всю посуду грязной, так что мы брали тарелки из сервизов. Потом тарелки кончились, и мы подумали, если ты увидишь эти горы посуды, сразу развернешься и уедешь. Вымыть не успели, потому что пища основательно присохла. Мы решили, что если она не отмокнет, то придется все где-нибудь закопать.
Марта посмотрела на Старожила долгим, серьезным взглядом. Потом запрокинула голову и расхохоталась. Старожил присоединился к ней. В кухне Карна Карсона один взрыв смеха следовал за другим.
В задней гостиной проснулась миссис Хогарт. Она прислушалась и улыбнулась. Уже несколько месяцев ей не приходилось слышать, чтобы Марта так радостно смеялась. Наверху Карн отложил в сторону бритву и решил спуститься.
Он подошел к двери кухни одновременно со Старожилом и Мартой. Они несли столовое серебро, миски, горшки и кастрюли.
— Доброе утро, — живо сказала Марта. При этом она улыбнулась, и у нее появились ямочки на щеках. — Жаль, что заставляю вас ждать, но… — И она снова засмеялась.
— Как себя чувствует ваша мама? — спросил Карн.
В это время Марта быстро прошла через кухню. Старожил буквально шел за ними по пятам.
— Она еще спит. — После паузы Марта добавила: — Но у нее хороший цвет лица, и она, кажется, успокоилась.
Карн и Старожил с удивленным видом сели за стол. Яйца были сварены как положено, корочка бекона аппетитно хрустела. Золотисто-коричневые блины появились на столе с пылу с жару, а кофе… они сделали глоток, обменялись взглядами, осушили чашки и налили еще.
Марту обрадовал их аппетит. По крайней мере, им понравилось, как она готовит. Карн вздохнул и встал из-за стола. Когда он попросил ее составить список всего, что ей нужно, она была к этому готова.
— В первую очередь стремянка. Для стен и шкафов, — объяснила она. — Пусть один из вас выльет чашку моющего средства в лохань, где отмокают тарелки, а примерно в половине одиннадцатого принесет их на кухню. Я приготовлю для них полки. Ах да, еще тряпки для пыли, швабру и приличную метлу. А в котором часу подать второй завтрак? Или вы обедаете в полдень?
Она взяла поднос для матери и убежала. Они дождались ее возвращения.
— Вообще-то аппетит у нее есть, — сообщила Марта, — но лучше ей сегодня полежать.
— Может, нам поставить шезлонг на террасе? — предложил Карн. — Там много зелени, и солнце не будет ей мешать.
Карн помог миссис Хогарт добраться до террасы. Старожил немного поговорил с ней. Размышляя вслух, он объяснил с извиняющимся видом:
— Отдыхать физически легче, если на душе спокойно. — Он подумал, что, если побольше расскажет ей об окружающих, она обретет душевное равновесие.
Отец Карна, поведал он, во время войны подобрал его в районе притонов и ночлежек. Тогда работу на ранчо найти было очень трудно.
— Как знал, что я не здешний и пытаюсь уйти от себя самого. Так оно и было. У меня была ферма в горах, жена, двое детей. Дом сгорел, когда дети спали. И жена не перенесла их смерти. Не мог я это забыть и напивался, а потом просыпался и становилось еще хуже, и все начиналось заново.
— А теперь вы не пьете?
— Мне это не надо. Мистер Карсон заставил меня одуматься. Он решил меня вызволить, как он сказал. Заставил меня понять, что дети умерли еще во сне от удушья, тихо и без страданий. И жена тоже. Она не смогла это вынести. С этим не справились ни ее разум, ни сердце. Вот я и решил привести себя в порядок. Чтобы им не было за меня стыдно. Хороший человек, мистер Карсон. И Карн такой же.
Этого было достаточно. Миссис Хогарт заснула, убедившись в том, что их здесь не обидят. Пару раз из дома выходила Марта, чтобы помочь матери перебраться в тень. В третий раз она решила выйти во двор и осмотреться, когда протерла шкафы, стены и вымыла пол.
На востоке поднимались холмы. Под лучами полуденного солнца они казались безмятежными и излучали спокойствие. На западе, прямо за косогором, начинался обрыв, а вдалеке на горизонте снова шла гряда холмов.
Дом явно построили в веселые годы конца пятнадцатого столетия. Два этажа, украшенные эркерами и множеством каминных труб.
Марта посмотрела на окна и почувствовала, что у нее руки чешутся. Каждое из них умоляло о том, чтобы его вымыли. Занавески придется выбросить. Настоящие лохмотья.
Она осмелилась взглянуть на сад. Там ранние весенние цветы храбро поднимали головки над сорняками. И ей захотелось заняться прополкой, но на это у нее не было времени.
Она вымыла окна на кухне, потом натерла пол воском. В полдень пришли мужчины.
— Не пытайтесь все сделать за один день, — запротестовал Карн, оглядевшись по сторонам.
