Кара Колтер - Мисс Умница
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Лила была вне себя от разочарования. Она была исполнена самых благих намерений в отношении Броуди, и что получилось?
Он поцеловал ее, желая наказать за сочувствие к нему. Ну и пусть, сейчас самое главное — организация открытия аттракциона в парке.
И все же почему Лиле так не по себе? Внезапно ее затея показалась ей пустячной забавой. Сначала она объяснила это тем, что по-прежнему откладывает написание книги, но потом поняла причину. Поцелуй с Броуди — вот единственная причина ее душевных страданий.
Броуди поцеловал ее… от злости. Она понимала это, но все равно не могла отделаться от мысли, что поцелуй ей понравился.
— Мне кажется, в парке не хватает украшенной ели, — сказала Лиле тетушка. — Было бы очень красиво, если бы ее украсили голубыми светящимся гирляндами.
— Сейчас уже поздно думать о елке, — с безутешным видом ответила Лила.
— На окраине растет много густых елей, — напомнила ей Марла. — Я уверена, что дядя Пол организует доставку одной из них в парк.
— Я поеду вместе с ним, — Лила попыталась казаться воодушевленной.
— Тогда я скажу Полу, чтобы он заехал за тобой в одиннадцать утра в следующую субботу. Только возьми с собой что-нибудь перекусить. Ну, например, шоколадное печенье с глазурью, которое печет Джини Харпер.
Внезапно Лила подумала о том, что такое печенье понравилось бы и Броуди.
— Значит, возьму с собой шоколадное печенье с глазурью, — с притворной веселостью сказала Лила и отвернулась. Ей очень не понравилось, каким понимающим взглядом одарила ее тетушка.
Броуди Таггерт остановил грузовик напротив дома Лилы Грейнджер. Ему нравилась эта часть города. Он с трудом подавил желание нажать на клаксон, чтобы поскорее вызвать Лилу. Зачем? Ведь его совсем не радовала предстоящая встреча с ней.
— Отправляйся вместе с ней за елкой, — приказал ему Сундук. — И поскорее измени выражение своего лица на благостное. Ради бога, веди себя с ней приветливо.
— Когда я привезу елку, меня снова окружат телевизионщики? — спросил Броуди, понимая, что нужно немного посопротивляться.
— Не воображай себя звездой экрана, парень, — отрезал шеф. — Марла попросила меня съездить с Лилой за елкой, но я вот уже десять лет не держал в руке пилы. Поэтому велика вероятность, что я скорей прикончу сам себя, нежели спилю ель.
Броуди все понимал, но не намеревался вести себя с Лилой Грейнджер приветливо.
Он по-прежнему получал гневные письма. Особенно часто ему писала та неугомонная девочка из Коннектикута.
Броуди вышел из машины, приказав Ворчунье оставаться в кабине, подошел к двери и нажал кнопку звонка.
Открыв дверь, Лила замерла на пороге.
— Это вы?
— А кого вы ждали?
— Своего дядю.
— Он сегодня занят, — произнес Броуди.
— Тогда я поеду с ним в другой раз, когда он будет свободен.
— Это займет всего двадцать минут, максимум полчаса, так что не тратьте слов.
Броуди обратил внимание на то, насколько изящны у Лилы уши, и испытал странное желание слегка прикусить мочку ее уха.
Смешавшись Броуди сделал шаг назад:
— Возможно, вы правы, поезжайте со своим дядей за елкой в другой день.
— Нет, правы вы. Покончим с этим поскорее.
— Ладно, — ответил он.
— Договорились, — сказала она.
Броуди приказал себе не обращать внимания на ее губы и не разглядывать ее уши.
— Зайдите на минутку, — пригласила его Лила. — Я скоро буду готова.
Войдя в ее гостиную, Броуди огляделся, рассматривая все вокруг, как профессиональный полицейский. Каменный камин, уже увешанный красными рождественскими носками, мягкий желтый диван, оттоманка, книжные полки, чашка на краю журнального столика. Телевизора у Лилы не было, и это говорило о том, что хозяйка квартиры предпочитает читать.
Броуди готов был признать, что Лила цельная натура и оптимист, а также привержена традициям. Об этом можно было судить по обстановке в ее квартире. Она явно не привыкла к мимолетным любовным связям, а своим будущим детям станет читать сказки, печь пироги, учить их отличать хорошее от плохого и будет участвовать в работе школьного родительского комитета.
Скорее всего, она запретит своим детям смотреть телевизор. Броуди не считал, что все это плохо. Наоборот, его порадовало, что у Пола такая самодостаточная племянница.
А еще он подумал, что вряд ли когда-либо сможет удачно вписаться в стиль жизни Лилы Грейнджер. Ей нужен в мужья какой-нибудь сын проповедника, работающий над диссертацией.
Он почувствовал облегчение оттого, что на основании увиденного в ее квартире сумел убедить себя в их несовместимости.
Сам Броуди Таггерт жил в доме, который вряд ли можно было назвать уютным. Центральное место в его гостиной занимал телевизор. Впрочем, Броуди мог поклясться, что скучает по домашнему теплу и уютной обстановке.
Внезапно на него снова нахлынули воспоминания.
Вот Этану восемнадцать лет. Оба запыхались после полусерьезной — полушутливой потасовки. Этану теперь постоянно хочется доказать свое превосходство, ведь его отвергла подружка Броуди по имени Дарла. И сейчас оба растерянно стоят перед разбитым маминым графином с клюквенным вином…
Броуди внезапно почувствовал себя очень одиноким. Отвернувшись к окну, он посмотрел на свою машину. Ворчунья, приставив нос к стеклу, ждала возвращения хозяина.
Броуди снова осмотрел гостиную, потом перевел взгляд на входную дверь и замер. Он только сейчас заметил, что на двери слишком много замков. В общей сложности замков оказалось четыре, а сама дверь была металлической с недавно просверленным в ней отверстием для глазка.
Только теперь Броуди понял, почему Лила так испугалась при его появлений в магазине в тот вечер. Кого же она все-таки боится?
Если раньше Броуди хотелось побыстрее избавиться от общества Лилы, то теперь он жаждал ее защитить.
— Я пытаюсь выбрать одежду, — заявила она, появляясь в гостиной, — но не знаю, какую. Я еще ни разу не ездила за елкой.
Броуди пристально оглядел ее. На ней были джинсы, свитер и отороченный мехом темно-коричневый жилет. В руках Лила держала бело-розовые рукавички.
— Подходящий наряд, — сказал Броуди таким тоном, будто хотел побыстрее убраться куда подальше.
Лила в свой черед оглядела Броуди, одетого в джинсы, футболку и отделанную кожей джинсовую куртку, и спросила:
— А вы не слишком легко оделись?
Броуди снова приказал себе не смотреть на ее губы и уши.
— На улице не слишком холодно, — заметил он, наблюдая, как она прилаживает на голову розовые наушники.
