Эйлин Колдер - Позови меня
Кэролайн вздрогнула, словно от удара. Чтобы не завопить, она по-детски зажала рот рукой. Ей хотелось вскочить, убежать, спрятаться, но вместо этого она продолжала неподвижно сидеть, не в силах двинуться с места. Ноги словно окаменели, страх буквально парализовал ее. Пытаясь что-то сказать, она открыла рот, но из него вырвался лишь слабый писк. Однако Дэвид все услышал и понял.
– Вон отсюда! – заорал он страшным голосом. И это, похоже, привело гостей в чувство. С пугающей неторопливостью он пошел прямо на сжавшуюся от страха Джулию. Та мигом потеряла весь свой пьяный кураж и смотрела на него с ужасом, словно кролик на удава. – А ты, – с отвращением обратился он к ней и тут же повернулся к другим, – и все остальные – вы просто из стада жалких мелких паразитов! Ну-ка, катитесь отсюда, да поскорее, вместе с вашими мерзкими рассказиками и стишатами! Пошли вон! Или вам помочь убраться?
Повторять дважды ему не пришлось: гости быстренько схватили свои вещи и гурьбой потрусили к выходу, точно стая напроказивших школьников, застигнутых на месте преступления. Не прошло и пяти минут, как гостиная опустела. Остались только священник и две служанки в белых фартуках, смотревшие на Дэвида со смешанным чувством уважения и страха. Служитель церкви поспешно откланялся и ушел.
– Нам тоже уйти, сэр? – робко спросила одна из служанок.
И в этот момент Кэролайн стала свидетельницей удивительного превращения: широко и добросердечно улыбаясь, Дэвид повернулся к растерянным женщинам и энергично покачал головой.
– Нет, конечно же, вас я совсем не имел в виду. И я прощу прощения, если вы приняли мои слова на свой счет. Просто мне показалось, что поведение гостей стало недопустимым…
– О да, сэр, именно так, – раздался тоненький, словно у ребенка, голос другой служанки. – Именно недопустимым! И вы были вправе поступить так, как поступили. Мы на кухне как раз говорили о том, что никогда в жизни не видали таких неприличных поминок! Просто отвратительно!
Дэвид посмотрел на продолжавшую сидеть неподвижно Кэролайн.
– Я не хотел, чтобы они мучили миссис Нейлсон. Она и так едва держится.
Внезапно Кэролайн почувствовала, что не в силах больше переносить это представление. Быть может, Дэвид в душе был таким же актером, как и Дерек, и мог правдоподобно изобразить любое чувство? Пять минут назад казалось, что он готов взорваться от гнева и ярости, – и вот сейчас он тихо и учтиво успокаивает двух насмерть перепутанных пожилых женщин. Вскочив со стула, Кэролайн бросилась к двери. Старшая из служанок попыталась остановить ее.
– Мисс… – натруженная рука успокаивающе легла на плечо Кэролайн, но та резко рванулась в сторону.
– Нет, нет, не надо! – закричала она хрипло. – Не держите меня! Прошу вас, позвольте мне уйти!
– Все в порядке, – уверенно произнес Дэвид. – С миссис Нейлсон все будет хорошо. Пожалуйста, позвольте ей уйти.
3
Кэролайн опрометью выскочила из комнаты и со всех ног бросилась бежать вверх по лестнице. Ей казалось, что каждый ее шаг громким гулом отдается в огромном пустом доме. Она не пошла в их супружескую спальню: уже несколько месяцев Кэролайн туда не заглядывала. Сама по себе комната была великолепной и выходила окнами в прекрасный старый сад. Когда полицейский сообщил ей о смерти мужа, она подумала, что, вероятно, со временем сможет вернуться в эту спальню. Но сейчас она твердо знала, что ничто на свете не заманит ее сюда. И она ушла в восточную комнату. Полузадернутые шторы пропускали лишь узенький лучик света, превращая спальню в настоящее темное-царство. Впрочем, это лучше всего соответствовало настроению Кэролайн. С облегчением сбросив туфли и расстегнув жакет, она легла на огромную кровать и невидящим взором уставилась в потолок. Где-то вдалеке слышался звон посуды. Вероятно, это прислуга собирала тарелки и бокалы, второпях брошенные гостями. Время тянулось убийственно медленно, Кэролайн гадала, где сейчас может быть Дэвид. Она не верила, что он придет посмотреть, что с ней. Дэвид всегда ставил превыше всего самообладание – качество, которым сам был наделен сполна. Несомненно, ее истерика перед прислугой вызвала у него отвращение и он больше не пожелает любоваться на ее красное от слез лицо и распухший нос. Потом почему-то Кэролайн пришло в голову, что Дэвид мог уйти вслед за гостями. От этой мысли ей стало невыносимо страшно. Нет, не может быть! Она закрыла глаза. Что-то подсказывало ей, что Дэвид рядом. Правда, они никогда не были близкими друзьями, но все-таки много лет прожили под одной крышей. Было совершенно очевидно, что он приехал на похороны по зову сердца и из чувства преданности. Конечно, он терпеть не мог Дерека Нейлсона и непристойное поведение пьяной компашки его приятелей не могло ему понравиться. Он даже вправе презирать ее за то, что она пригласила в дом эту ватагу нахалов. Но уехать не попрощавшись – нет, на такое он не был способен.
Кэролайн с усилием открыла воспаленные от слез глаза. Казалось, ее веки стали свинцовыми. А может быть, вздремнуть немного? Вреда от этого не будет. Тем более что подушка такая мягкая и ласковая, а ресницы закрываются сами собой…
Когда Кэролайн вновь открыла глаза, в комнате было так же темно, но что-то в ней изменилось. Из-за темноты увидеть что-нибудь было почти невозможно, но ее слух уловил какой-то тихий звук – слабый, едва различимый, но невероятно знакомый. Вот он опять повторился. Кэролайн прислушалась. Повернувшись к окну, она увидела сидевшего в высоком кресле Дэвида. Тусклый свет лампы не позволял разглядеть его глаз. Рядом с ним, на маленьком столике, стоял поднос с чайными чашками. Некоторое время Дэвид и Кэролайн молча, смотрели друг на друга. Она поняла, что шум, который ей послышался, был звуком его размеренного дыхания. Не говоря ни слова, он встал, подошел к кровати и сел на ее край рядом с Кэролайн. Нежно приподняв тяжелую белокурую прядь, Дэвид осторожно начал перебирать шелковистые волосы, глядя, как они золотым дождем падают на подушку. Еще не проснувшись окончательно, Кэролайн изумленно уставилась на него. Черт побери, что он делает?! Боясь выдать смущение, она посмотрела на Дэвида, силясь сказать что-нибудь отвлеченное, никак не связанное с тем, что сейчас происходило.
Потом случилось нечто совсем невероятное. Наклонившись к ней, Дэвид мягко провел пальцем по ее губам, и они задрожали от этого прикосновения. Глаза Кэролайн широко раскрылись от удовольствия и удивления. Она была поражена до глубины души.
– Дэви…
– Тсс…
Голос Дэвида был бархатным, мягким и чувственным. Казалось бы, он не говорил и не делал ничего особенного, но по телу Кэролайн прошла горячая волна желания. Губы внезапно пересохли, сердце забилось быстро и гулко, руки предательски задрожали. Что с ней творится? Откуда это волнение? Она с жадностью вглядывалась в строгое, почти невидимое в полутьме лицо мужчины, пытаясь проникнуть в его тайные чувства и намерения. И в этот миг ей открылась истина: она хочет Дэвида Редферна и всегда хотела его и только его. Вот почему она ничего не чувствовала с Дереком…
