Энн Оливер - Страстная и сладкая
— Я могу сам о себе позаботиться.
— Джек, я не собираюсь оставлять тебя с твоими ранами. И не спорь.
Клео быстро прошла в кухню и включила свет. Аптечка лежала на полке над раковиной.
— Садись, — скомандовала она, не оглянувшись.
— С каких пор ты научилась всем этим лечебным приемам?
— С тех самых, когда заболел твой отец. Снимай майку.
— Мне не нужна нянька. Просто дай мне аптечку.
— Строй из себя супергероя перед кем-нибудь другим. — Клео развела антисептик в теплой воде. — Я же знаю тебя, Джек Девлин. И теперь я хочу поиграть в доктора. — Она поставила миску на стол. — Возможно, будет больно…
О, боже!.. Он снял майку. Обнаженная грудь. Мужская грудь. Кожа загорелая и блестящая, как полированное дерево. Клео ощущала исходящее от Джека тепло и дрожала.
— У меня такое впечатление, что тебе это нравится…
— Ой, — поморщилась Клео, заметив, как промокли от крови бинты на его плече.
— Клео? Ты уверена, что справишься?
Нет, она совсем не была уверена. Но не по тем причинам, о которых думал Джек. Вид крови не пугал ее; но то, что это кровь Джека, на его груди, ужасало.
— Подумаешь, большое дело! — притворно усмехнулась девушка. Закусив губу, она сняла промокшие бинты и слегка коснулась его кожи. — Прости.
Джек вдохнул сквозь зубы, на лице его появилось подобие ухмылки.
— Между болью и удовольствием тонкая грань.
— Правда? — спросила она, расправляясь с последним куском бинта.
Клео увидела небольшую рану с обожженными краями и ахнула.
— Это… то… о чем… я… думаю?.. — прошептала Клео.
— Зависит от того, что ты думаешь.
— В тебя стреляли?
Клео вдруг почувствовала слабость. Ком встал в горле. Она со злостью посмотрела на него.
— Что ты такое сделал, если в тебя стреляли, а? Наверняка чей-нибудь ревнивый муж! — Девушка подняла руки. — Нет! Не говори ничего. Я не хочу знать. — Клео начала усердно обрабатывать рану. — Кажется, перестала кровоточить.
Клео говорила, стараясь не выдать своего волнения и страха потерять Джека навсегда.
Но разве она вчера не решила, что забудет о нем?
— Должно помочь. — Клео закончила перевязку и опустила глаза. — А сейчас мне нужно работать.
— Клео, посмотри на меня. — Он нежно взял ее за подбородок и поднял ее голову. Их взгляды встретились. Его карие глаза отливали золотом. Никогда раньше Клео этого не замечала. — Не было никакого ревнивого мужа.
— Может, ты схлопотал пулю, ругаясь с любовницами?
К чему эти расспросы? Я ведь уже сказала, что не хочу ничего знать, пронеслось у нее в голове.
— Ты всегда думала обо мне плохо. Не в моих правилах встречаться с двумя женщинами одновременно. Мне достаточно одной.
Клео отошла и облизала пересохшие губы. Сердце пронзила ревность. Кто она? Та единственная, которой достаточно Джеку Девлину?
— Мне все равно. — Клео увлеченно собирала аптечку, стараясь не смотреть на Джека. — Иди, надень чистую майку. Эту я замочу.
— Забудь о майке и об этой проклятой аптечке! — Джек сжал ее локоть. С силой. Она ощущала его напряжение, слышала злость в его голосе, чувствовала на себе его пронзительный взгляд, но не оглянулась. — Знаешь, отчего мне действительно больно? — спросил он тихо. — Оттого, что близкие люди не верят моим словам. Не принимают меня таким, какой я есть. Папа никогда не понимал меня, и это… — Неожиданно Джек замолчал и выпустил ее руку.
Возможно, Джек любил отца, подумала Клео. Но что-то произошло между ними и глубоко ранило Джека. Но он не показал этого. И даже не хочет обсуждать.
Я хочу понять тебя. Ты даже не представляешь, как сильно, кричало ее сердце.
Сквозь подступившие к глазам слезы она наблюдала за тем, как Джек собрал одежду и двинулся к двери. Он пронзительно и долго смотрел на Клео. А потом вышел.
На следующее утро Клео обнаружила Скотта и Джека копающимися в многочисленных бумагах, в беспорядке лежащих на столе. Непохоже было, чтобы Джек скорбел об отце. Хотя теперь девушка ни в чем не была уверена. Скотт выглядел не лучше; Клео могла поклясться, что он нервничает.
— В твое отсутствие, Джек, Джерри составил завещание. Он хотел, чтобы я зачитал кое-что перед оглашением его последней воли. — Скотт достал из ящика один листок, всего с несколькими словами, и прочитал: — «Я надеюсь, Джек, что ты сжалишься над умирающим отцом, простишь его и вернешься домой».
Клео заметила печаль, отразившуюся в этот момент на лице Джека, и не смогла сдержать слез.
— Клео? — Скотт заботливо тронул девушку за руку. — Ты в порядке?
Она кивнула. Слава богу, это была не рука Джека, иначе она разревелась бы — от любви, ненависти, злости, сожаления, — девушка не могла понять, чего в ней больше.
— Хорошо. — Скотт выпрямился. — Джерри оставил небольшое завещание. Очень небольшое. В нем лишь твое имя, Клео. Его банковские счета, акции, ценные бумаги, собственность и этот дом принадлежат тебе.
— Все? — не веря своим ушам, прошептала Клео. — Дом и все деньги… мне? — Она прижала руку к груди. Как ты мог так поступить, Джерри? Со мной. С Джеком.
Боясь поднять глаза, Клео украдкой взглянула на истинного наследника. Но если Джек и был зол или разочарован, то не подал виду. В его глазах девушка не прочитала ничего. Он был холоден, как лед.
— Это неправильно, Джек. — Ее голос охрип. — Я знаю это, и ты знаешь. Это твоя семья. И твое наследство.
— Джерри был мне отцом по крови, — покачал головой Джек. — Но больше нас ничто не связывало. Ты по праву стала хозяйкой всего. Кроме того, папа сэкономил мне массу времени. Избавил от необходимости продавать дом. Как только мы закончим все формальности, я уеду.
Клео нервно теребила руки. Она должна что-то сделать, но что?
— Джек, это может продлиться несколько недель, — осторожно произнес Скотт.
Джек вскочил из-за стола и быстро подошел к окну. Клео потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься следом. Она хотела помочь ему. И когда все закончится, она отпустит его. И не будет больше ни боли, ни воспоминаний.
Но только не так. Не с таким осадком на душе.
— Я могу о себе позаботиться, Джек, — дрожащим голосом сказала Клео. — Но не хочу, чтобы мы расстались вот так…
Джек не ответил, и тогда она подошла к нему и развернула его лицом к себе.
— Я требую, чтобы ты остался, Джек Девлин.
Джек зажмурился. Клео как будто видела его насквозь. Она стояла слишком близко. Клео… Остаться на несколько недель? Исключено. Проклятье, да ему трудно было даже день продержаться!
— Что ж, ты выиграла, Златовласка.
