Тори Файер - Роса на розе
Коре очень хотелось напомнить ему, что пикап на самом деле ее собственность, но она пересилила себя:
— Отлично. Теперь, по крайней мере, ты можешь заняться поисками работы.
— Еще чего. Я же говорил, что буду заботиться о сыне сам. Никаких яслей и нянек.
— Тогда у тебя начнутся проблемы. Согласись — мало кто из женщин польстится на безработного с маленьким ребенком на руках. Я прекрасно понимаю, что ты хочешь. Но не думай, я не позволю тебе устраивать здесь вечеринки! Пока еще ты можешь жить здесь, но в завещании не сказано, что ты имеешь право водить сюда своих девиц!
— Ты это о чем? — Дон насмешливо скривил губы, словно нарочно вызывая еще большее раздражение Коры.
— Твоя бабушка перевернулась бы в гробу, если бы узнала, что всего через сутки после ее похорон ты уже привел к себе Фэй Меллоу. Из похотливого мальчишки ты вырос в… — Кора еле сдержала готовое сорваться с губ грубое слово. Всем своим видом демонстрируя глубочайшее презрение, она закончила: — Нетрудно догадаться, зачем эта блондинка сюда приезжала!
— Фэй приехала, потому что я ей звонил…
— Это и так ясно.
— Но я же звонил ей по твоему совету!
— По моему? Что у меня с ней может быть общего?
Дон схватил ее за руку и потащил к машине. Ник довольно возился в специальном детском сиденье, которое было уже установлено вместо обычного пассажирского кресла.
— Ты говорила, что Фэй работает в ясельном центре, и я подумал, что такое сиденье она наверняка сможет мне одолжить.
— И это все?
— А ты что думала?
— Прости, — выдавила она из себя. — Но я решила…
— Ну и мысли бродят в твоей голове, Кора Дюкс! Хорошенького же ты мнения обо мне! Решила, что я обычный донжуан! — В голосе Дона послышалось неподдельное негодование. — Просто поразительно!
— Уж такая у тебя репутация, — защищалась Кора, не желая оставлять за ним последнее слово. — Что скажешь, я не права?
— Воспринимай меня таким, какой я сейчас, а не каким был двенадцать лет назад, — отрезал Дон. — Я ведь тоже смотрю на тебя не как на девчонку, а как на взрослую женщину.
— Другое дело, мне совершенно не нравится то, что я вижу. Впрочем, ничего удивительного. Ведь ты дочь своей матери.
Не успела Кора замахнуться, чтобы влепить ему пощечину, как он перехватил ее руку и сжал, словно в тисках.
— Не смей! — сквозь зубы процедил Дон. — А то за последствия я не отвечаю.
— Я тебя не боюсь! — с вызовом произнесла Кора. — Я уже не маленькая девочка, и сейчас ты уже не сможешь ничего мне сделать…
— Посмотрим…
Внезапно он прижал ее к себе и неожиданно поцеловал в губы. В первую секунду Кора не поняла, что произошло, но в следующую — голова у нее закружилась, и она закрыла глаза…
Очнувшись, она с силой оттолкнула Дона:
— Ты… ты…
— Как аукнется, так и откликнется, — пожал плечами тот. — Если хочешь, чтобы я с тобой обращался как с леди, веди себя соответственно.
— Ты меня спровоцировал!
— А, по-моему, ты меня.
— Нет, первым начал ты!
— Ты ведешь себя, как ребенок. — Даже не пытаясь скрыть усмешку, Дон отвернулся.
— Так дальше продолжаться не может! — истерически выкрикнула Кора ему в спину.
Дон остановился и недоуменно поднял брови.
— Что именно?
— Все это. Наше проживание под одной крышей.
— Тебя здесь никто не держит.
— Что-о? Ты полагаешь, что уехать должна я?
— Прекрасная идея. Кстати, я хочу оспорить бабушкино завещание. — Дон улыбнулся холодной, жестокой улыбкой, хорошо знакомой ей по детским годам. — Не годится так поступать с родовым имением. Эти виноградники всегда были собственностью нашей семьи, а в твоих жилах, мисс Дюкс, нет ни капли крови Кроссов!
4
Вечером, около шести, Кора сидела на кухне, глядя на закипающий чайник, когда в коридоре раздались уверенные шаги Дона. Целый день он отсутствовал; она видела отъезжающий пикап вскоре после их ссоры.
Теперь Дон вернулся.
Кора заерзала на стуле, отложила бутерброд, который начала было есть, и с тоской подумала, что Дон, конечно же, отвергнет план, который она придумала за время его отсутствия, — поделить дом на две части.
Ее и его комнаты.
Ее территория и его территория.
Расписание — ее часы и его часы — для мест общего пользования.
В волнении Кора глядела на дверь. Наконец та открылась, и Дон Кросс с видом единовластного хозяина вошел на кухню. В руках он держал несколько объемистых пакетов.
— Привет. — Его тон не выражал ровным счетом ничего.
— А где маленький?
Дон поставил пакеты на стол.
— Он уснул. — Дон включил приемник, и сразу стало слышно легкое посапывание малыша.
— Пока вас не было, привезли какие-то коробки для тебя. Я попросила водителя отнести их в твою комнату.
— Да, я заметил. Спасибо. Это наши с сыном вещи, которые я отправил сюда перед отъездом из Флориды. — Взгляд Дона скользнул по ее тарелке, когда он начал разбирать свои покупки. — Все доедаешь остатки?
— Да. А что? — Кора поднесла ко рту свой не слишком аппетитный бутерброд с ломтиками тунца и откусила кусочек. Из-под длинных ресниц она незаметно наблюдала, как он выгружает на стол окорок, копченого цыпленка, свинину на ребрышках и порядочный кусок баранины.
— Можно спросить? — Дон взглянул на нее. — Какую половину холодильника ты выбираешь? Хочешь, возьми верхние полки, а я себе нижние. С морозильной камерой поступим так же.
Кора почувствовала себя уязвленной. Она поняла, что Дон разгадал ее планы и решил, что лучшая защита — это нападение. Однако она не собиралась сдаваться.
— Отлично. Я согласна.
Один из пакетов упал, и по столу покатились маленькие круглые шампиньоны.
— Еще я считаю, — довольно улыбаясь, он ловил грибы, не давая им упасть на пол, — раз ты любишь поздно вставать, то я первым буду пользоваться кухней. Скажем, с семи до восьми. Потом с полудня до часу и, наконец, ужин — с шести до семи.
— Это мне подходит. Значит, все остальное время — мое.
Кора окончательно решила, что бутерброд ей не нравится, и отложила его.
— Не спеши. Нас ведь трое. Ты забыла про моего сына, а ведь он тоже имеет право питаться. А поскольку он ест, когда ему захочется, то расписание для него не составишь.
Кора с негодованием поднялась с места:
— Иными словами, ты будешь здесь находиться в любое время, когда тебе вздумается?
— Теперь поговорим об остальной территории. — Дон рассеянно повертел в руках трубочку мороженого. — Ты можешь оставить себе гостиную, а я возьму библиотеку.
