Инга Деккер - Бухта радости
Лоренс покачал головой, помогая ей спуститься по ступенькам и затем шагая по узкой мощеной тропинке, отделявшей скалистый берег от пляжа.
— Вы спрашиваете это у человека, проглотившего три шоколадных пирожных с орехами, приготовленных вами? Я — деловой человек, Алберта. Когда я нахожу того, кто знает свое дело, я не вмешиваюсь в то, что он делает.
— Тогда?
Лоренс остановился у нижней ступеньки и повернулся к Алберте. Фоном ему служил океан, ветер шевелил темные волосы. Их глаза оказались на одном уровне.
— Насколько хорошо, Берти, вы знаете местных жителей? — спросил он.
— Я прожила здесь всю жизнь.
— И вы привязаны к своим соседям?
— Мои чувства, пожалуй, глубже, нежели простая привязанность, — улыбнулась Алберта. — Когда у людей одна история, один и тот же образ жизни и общий город, их связывают особые отношения.
Лоренс кивнул, словно переваривал информацию, которой не владел ранее. Интересно, подумала Алберта, знакома ли ему вообще подобная близость.
— Следовательно, если некоторым обитателям города выпадет удача, вы будете счастливы? — поинтересовался он.
— Естественно, но я ничего не понимаю…
Лоренс прикоснулся кончиками пальцев к ее губам, приглашая ее помолчать.
— Есть люди… Порой одни люди заслуживают удачи и нуждаются в ней больше, чем другие. Вы знаете таких людей?
— Да, конечно, — прошептала она, опасаясь, что его пальцы почувствуют дрожь, которая охватила ее от такого невинного прикосновения.
Его веки дрогнули, как если бы он понял причину ее волнения.
Лоренс сделал глотательное движение и убрал пальцы от ее губ.
— Если бы вам сказали, что есть возможность помочь таким людям, вы захотели бы принять в этом участие?
— Еще как хотела бы. Вы собираетесь взять на себя роль Санта- Клауса?
— Я бы, — улыбнулся Лоренс, — назвал это по-другому.
Алберта вглядывалась в его глаза, и у нее возникло ощущение пьяной неуклюжести, словно собственные ноги вот-вот могли подвести ее.
— И как бы вы это назвали? — тихо спросила она.
— Я просто возвращаю долг, отдаю должное Монтегю — человеку, который оказал мне помощь, когда я больше всего нуждался в ней.
Несколько секунд Алберта молча смотрела на Лоренса.
— Человек, о котором вы говорите… Очевидно, он был очень добрым?
— Не просто добрым. Он спас меня от влияния улицы и дал мне шанс.
— Какой улицы? — нахмурилась Алберта. — Не в Бухте Радости? Вы ведь не здешний.
— Нет. Я был здесь только один раз. Мне было двенадцать, когда меня привезла сюда мать, которую сопровождал ее друг, мужчина. Мы с матерью… Скажем так: мы не были близки с ней. Я был предоставлен самому себе. Однажды я столкнулся с Монтегю. В тот момент я пытался стянуть у него кошелек. Он тут же отобрал его у меня.
— Он не сдал вас в полицию?
— Должен был, — улыбнулся Лоренс. — Сначала немного напугал меня, а потом позаботился обо мне — устроил в хорошую школу. — Его голос зазвучал глуше.
— Он стал вам как бы отцом.
Лоренс рассмеялся.
— Точно. И ему нелегко приходилось со мной. Я был практически неуправляем.
— Но сейчас вы стали другим.
Его потемневшие было серебристые глаза вспыхнули потаенным пламенем, и Алберта поняла, что ошибается. Необузданность все еще живет в нем. Просто она не видна на поверхности и находится под контролем. Лоренс вовсе не похож на прирученного волчонка.
— Я находился по другую сторону Атлантики, когда умер Монтегю, — пояснил он. — У меня не было возможности попрощаться с ним.
И вот теперь я хочу сделать это подобающим образом. Дать трем людям такой же шанс, какой он дал мне. Сделать что-то доброе от его имени. Давно пора.
Алберта чуть откинула голову, всматриваясь в его серьезное лицо. Слова давались ему с определенным трудом. Голос был холоден, но ресницы подрагивали, как если бы ему было нелегко говорить об этом. Возможно, так оно и есть. Лоренс приехал сказать последнее «прощай» своему другу. Трудный, должно быть, момент для него. Алберту глубоко тронуло его намерение превратить печальное событие в радость для людей, которых она любила.
Она спустилась со ступеньки и остановилась рядом с Лоренсом. Тепло разогретой солнцем тропинки моментально просочилось сквозь тонкие подошвы ее туфель.
— О чем вы думаете? — спросил он, когда они зашагали к устланному галькой берегу, где смешивались запахи сосен и моря.
— Интересно, почему вы рассказываете все это мне?
— Потому что считаю, что вы знаете и любите местных обитателей. Мне также необходимо знать о них больше, чем можно узнать из записей актов гражданского состояния. Больше, чем я смогу разузнать, задавая кучу вопросов и вызывая всеобщее подозрение. Я должен знать, чем они живут, о чем мечтают. И мне нужен человек, который поможет мне собрать все сведения, не выдавая моих намерений.
— Задача не из легких. — Она подняла глаза, заметила уже ставшую для нее привычной ленивую улыбку Лоренса и не удержалась от вопроса: — В чем же дело?
— Глория уверяет, что вы успешно решаете трудные задачи. И всегда выступаете за правое дело.
— Ну что ж, вы меня заинтересовали.
— Вот именно. — Лоренс приподнял одну бровь. — Вам известно все, что мне нужно знать.
— Возможно, но я не могу отдать предпочтение одному другу перед другим.
Он покачал головой.
— Я и не жду этого от вас. Я хочу лишь, чтобы вы помогли мне взглянуть на жителей Бухты Радости вашими глазами, обрисовали мне их, поскольку мне нечего и надеяться узнать такие сведения самому.
— И вы действительно собираетесь помочь им?
— Я собираюсь устроить различные развлечения, пообщаться с большим числом местных жителей, познакомиться поближе с людьми и с их нуждами. Через три недели на празднике в память Монтегю я назову трех получателей помощи. Так я продолжу дело Монтегю.
Алберта повернулась и шагнула в его сторону. Ветер рассыпал ее волосы по плечам.
— И вы хотите, чтобы я участвовала в этом мероприятии?
— Надеюсь, вы согласитесь. — В его голосе неожиданно послышалась неуверенность.
Алберту разбирало любопытство: почему вдруг этот удачливый бизнесмен, этот сказочно красивый мужчина засомневался в своей неотразимости. Опасные размышления для женщины, которая всегда проявляла чрезмерную импульсивность.
Она улыбнулась Лоренсу, остановилась и прикоснулась ладошкой к его подбородку. И сразу же как бы окунулась в исходящий от него жар, почувствовала силу его обаяния. Ей стоило труда открыть рот и произнести:
— Я буду счастлива помочь вам, Лоренс, оказать помощь кому-либо.
