Тори Андерсен - А потом будет утро...
Одри ни за что не хотела сознаваться, что сегодня она собирается напиться из-за Джона, а Том скрывал, что брошенные ключи и молчащий телефон Софи не давали ему покоя… Словом, оказавшись в любимом студенческом баре, они долго вели светскую беседу, испытующе глядя друг на друга, потом Том сказал:
– Я бы не задумываясь женился на такой девчонке, как ты! Но ты старше меня. Мамуля не поймет! – Это был шутливый переход к главной теме.
– А Софи? – Одри и в голову не приходило в тот жизненный период, что за подобными словами могло стоять что-то еще, кроме гипотетических рассуждений или розыгрышей, которые они оба любили устраивать.
– Она послала меня, как и Джон – тебя. И поэтому мы так напиваемся. Разве нет?
– Нет конечно! С чего ты взял! У меня вообще был роман с барменом, который тут раньше работал… – Одри на ходу придумала историю, в которую тут же, после второй кружки пива, поверила сама. Бармен такой действительно ранее имелся, но ни о каких отношениях между ними и речи не было…
– А потом мы потерялись, – завершила Одри свой романтический рассказ. – Больше всего на свете я мечтаю его найти и вернуть!
Каково же было ее удивление на следующий день, когда она, начисто забыв об этом пьяном разговоре, пришла в университет и увидела, что Том протягивает ей какую-то бумажку.
– Вот, – сказал он с торжеством. – Когда-нибудь ты меня поблагодаришь.
– Что это?
– Твоя мечта! Когда ты вчера ушла домой, я попросил второго бармена дать мне адрес твоего друга, нельзя же так страдать!
Она округлила глаза:
– Какого бармена?
– Одри! Не делай из меня дурака. Все думают, что ты сходишь с ума по Джону, а он мотается то к Хелен, то к своей жене, а тут оказалась такая красивая история… Я никому не расскажу! Вот его адрес!
Так, совершенно походя, Одри узнала, что Джон ей изменяет еще и с Хелен. А в свой любимый пивной бар она больше никогда не заходила, стесняясь смотреть в глаза второму бармену… Но к Тому стала испытывать чувство, похожее на дружеское доверие. Правда, с некоторой опаской из-за его острого языка, который довольно часто и без надобности мог пройтись по кому угодно.
Приключение, связавшее их по-настоящему, произошло чуть позже, летом того же года, когда они сдавали выпускные экзамены, продолжая работать в своем бюро. Это была знаменитая история с арбузом.
Одри тогда все-таки рассталась с Джоном и была временно одинока. Том, учитывая, что Софи так к нему и не вернулась, тоже был временно одинок. Правда, его свобода носила не столь ограниченный характер: он менял новых подруг как перчатки. Или он не столь глубоко переживал, или наоборот старался притупить обиду новыми впечатлениями, но от его веселых загулов страдали не только однокурсники, но и коллеги по работе. Они с Одри часто оказывались в общих компаниях, и как братья по несчастью деликатно не касались больной темы, при этом сближаясь все сильнее. Конечно, у нее была Джуди, а у Тома – Стив и Бойд, однако новое сильное чувство, замешанное на симпатии и еще непонятно на какой чертовщине, тянуло их друг к другу с необъяснимым упорством. Одри все хотелось разгадать: бывает ли дружба между мужчиной и женщиной, а Тому вообще неизвестно чего хотелось. Может, это был всего лишь лихой зигзаг в его бешеной гонке от Софи?..
Как бы там ни было, но в один прекрасный летний вечер они оказались в компании сокурсников за городом. Планировалось съесть большой запас продуктов, выпить несколько бутылок вина и джина и, наконец, расправиться с гвоздем программы: огромным, просто необъятным арбузом, родом из штата Джорджия, привезенным чьими-то родителями от тамошних родственников. По плану вечера этот фрукт полагалось съесть под игру в фанты, сделав его материалом для всевозможных заданий…
То ли судьба им выпала такая, то ли кто-то из ребят подтасовывал фанты, но Том и Одри постоянно оказывались вместе. Им уже начали прочить счастливое совместное будущее и много детишек, кто-то пустился рассуждать, когда их можно поженить, до выпускного или после… Два раза им пришлось поедать вместе один кусок арбуза, толкаясь носами и захлебываясь соком. Потом им снова выпало есть этот арбуз. Но не на скорость и кто быстрее догрызет до середины, а просто так: совсем малюсенький кусочек на двоих, не касаясь его руками, на весу. После этого, конечно, полагалось поцеловаться, а что еще можно делать, когда ты откусываешь фрукт, касаясь губами чьих-то губ?..
Одри и Тому целоваться очень понравилось. Понравилось до такой степени, что это вызвало сначала восторг, а потом разочарование остальных друзей, уставших наблюдать, как эти двое увлеклись последним фантом и забыли, зачем сюда приехали. Они были все в арбузном соке, мокрые и липкие, и когда кто-то предложил искупаться, радостно полезли в озеро вместе с остальными… Оказавшись в расслабляющей и провоцирующей близости, благодаря сумеркам и почти полному отсутствию одежды, Том и Одри вдруг с новой силой набросились друг на друга, словно их обоих долго держали в клетке.
Они целовались прямо при всех, не стесняясь, изучая новое, жгучее чувство друг к другу: на грани дружбы и страсти. С короткими перерывами это продолжалось весь вечер, и компания, уже привыкшая видеть их в обнимку, в конце концов потеряла к ним интерес, как теряют его к сложившейся паре, от которой нечего уже больше ждать, кроме взаимных нежностей…
Одри наслаждалась в тот вечер как никогда, хотя и не могла найти объяснений тому, что с ней происходило: они с Томом по-прежнему были друзьями, но насколько же приятней было вести дружеские разговоры, тесно сдвинув головы и время от времени прерывая беседу дружескими поцелуями взасос!
Они обошли еще несколько баров в тот вечер, а когда приехали в огромную квартиру одного из друзей и тот спросил, в какой комнате им стелить постель, оба вдруг резко засобирались домой. Это было труднообъяснимо с точки зрения здравого смысла, но, посмотрев друг на друга, они почти хором произнесли:
– Не нужно, мы сейчас уходим!
В глазах у обоих читалось отчаянное сомнение, но они с известной долей мужества довели задуманное до конца. На соседней улице жила тетя Эллин, и Одри устремилась к ней, а Том пошел ловить такси. Эллин очень обрадовалась любимой племяннице, которая появилась в три часа ночи с дикими беспокойными глазами и нетвердой походкой, а Одри заперлась в своей комнате и мерила ее шагами до самого утра, повторяя:
– Нет, мы сделали правильно! Мы абсолютно правильно поступили!
Что делал в это время Том – неизвестно.
– А мне расскажешь? – Одри очнулась и увидела перед собой реального Тома, не четырехлетней давности, а современного, с чуть наметившимся брюшком, симпатичного, толстощекого, зеленоглазого и с такой соблазнительной улыбкой на мягких широких губах, что ей снова захотелось просто так, без всякой причины поцеловать его. Наверное, это отразилось на ее лице, потому что Том наклонился и легко коснулся губами ее губ. – Ты явно думала о чем-то приятном, вот я и говорю: может, мне расскажешь? Я тоже хочу улыбаться, глядя в потолок.
