Жанетт Кенни - Обнаженные души
Глава 3
Стараясь сохранять невозмутимость, Рафаэль ждал ответа в давящей тишине, заглушившей шум набегавшей на песок волны и звуки музыки с набережной. Он задал простой вопрос, на который должен был последовать мгновенный ответ. Ведь они с Лейлой уже давно обо всем договорились.
— Многие женщины продолжают работать после рождения детей, Рафаэль, — услышал он.
Похоже, Лейла склонялась к признанию, что и вправду изменила решение. Проглотив готовое вырваться проклятие, Рафаэль сунул сжатые кулаки в карманы брюк. Ему нельзя сорваться на крик. Надо мыслить спокойно и рационально.
— Работают те, кому нужны деньги, чтобы накормить детей. К тебе это не относится.
— Не согласна. Женщины хотят иметь цель в жизни, — резко возразила Лейла.
— Разве материнство не дает им этого? — В ночных сумерках Рафаэль не мог рассмотреть лицо жены, но отчетливо ощущал ее напряжение. Оно было красноречивее слов.
— Нет ничего более прекрасного на свете, чем материнство, — произнесла Лейла после паузы. Ее голос дрожал от искреннего волнения. — Но это не значит, что я должна бросить карьеру. Мне нравится то, что я делаю. Благодаря работе я могу помогать другим людям.
Рафаэль, конечно, знал о клинике в Рио, которую открыла Лейла. Он гордился благородным поступком жены. Ему было также известно о возникших финансовых затруднениях, которые он мог бы легко разрешить. Однако, когда он предложил помощь, Лейла поблагодарила, но категорически отказалась. Он больше не поднимал щекотливой темы. Тем не менее сейчас он задал вопрос:
— Что ты думаешь о своем управляющем? Он справляется?
— Вполне. Но последнее слово всегда за мной. Мне важно быть в курсе всего, что происходит в клинике.
В своей гордости Лейла не уступала ему. Для нее жизненно важно держать под контролем и карьеру, и благотворительный проект. Рафаэль понимал ее, потому что сам был таким. Тем не менее в последнее время стремление Лейлы вникать в каждую мелочь, не говоря уж о глобальных проблемах, приобрело маниакальные формы. Касалось ли это супружеской жизни и их будущего? Она не хотела бросать работу, отказываться от управления клиникой и в то же время собиралась стать матерью. Если только не надумала снова отложить рождение детей на неопределенный срок.
Рафаэль сделал глубокий вдох, потом другой. Ничего не помогало — нервы сдавали. Ему лучше других известно, как Лейла предана, вернее, помешана на карьере. Какие уж тут материнские обязанности? Скорее всего, детьми займутся няньки и прочие посторонние люди, а Лейла будет пропадать на съемках.
Разве это не напоминало ему собственное детство? За ним присматривали то одни, то другие соседи, пока мать убиралась в богатых домах, чтобы обеспечить жалкое существование. Когда он подрос, она оставляла его одного в маленькой квартирке, уходя на весь день в поисках работы.
Рафаэль заскрежетал зубами от ярости. Еще в юности он дал клятву, что его дети никогда не узнают лишений. У них будет дом, отец и мать, которых они будут видеть каждый день. У детей не возникнет сомнений в том, что они любимы и желанны. Он поднес руку жены к губам, поцеловал пальцы и почувствовал, как она задрожала. По крайней мере, он ей еще не безразличен.
— Лейла, я больше не могу выносить разлуку с тобой, — тихо сказал он. — Мне нужно, чтобы ты была рядом, и я хочу, чтобы у нас были дети.
После паузы он услышал ответ:
— Ты не представляешь, как мне не хватает тебя, но сейчас ты требуешь от меня слишком многого.
— Поверь, я знаю, о чем говорю, — продолжал убеждать Рафаэль. — Мы жили вдвоем с матерью, которая всю жизнь работала, часто в нескольких местах. Мне хорошо известно, что такое одиночество. Не желаю нашим детям такой участи.
Прежде чем Лейла успела ответить, впереди послышался смех. Рафаэль с раздражением заметил шедшие навстречу две подвыпившие пары и уловил непристойную шутку одного из мужчин.
— Давай вернемся в отель, — предложил он, загораживая Лейлу от гуляк.
— Охотно.
Когда, пробравшись через толпу людей, они добрались до своего номера, не обменявшись по дороге ни единым словом, нервы Рафаэля были на пределе. Дальнейшее обсуждение щепетильной темы грозило перерасти в ссору. Однако он не мог успокоиться, пока не выяснит, чем вызвана резкая перемена в намерениях жены. Между ними давно все было решено. Возможно, все это время он пребывал в заблуждении, что их брак по-прежнему крепок и основан на взаимной любви.
— Выбор за тобой, Лейла, — объявил Рафаэль неожиданно холодным тоном. — Семья или карьера.
— Боюсь, мое решение ни при чем, пусть все будет как будет, — прошептала Лейла сдавленным голосом.
В ее глазах промелькнула боль. Не сказав больше ни слова, она скрылась в спальне.
Вместо того чтобы последовать за женой, Рафаэль остался в гостиной, с тревогой размышляя над странным пророчеством.
Лейла вздрогнула от мелодичного звоночка над ухом и проснулась. Она отключила будильник, но осталась лежать в постели, глядя в потолок. Короткий сон почти не освежил ее. Лейла с трудом сообразила, где находится. В памяти отчетливо всплыли события предыдущего дня. Она повернулась и уставилась на пустое пространство рядом. Простыни смяты, на подушке след от головы Рафаэля — он все-таки вернулся в спальню, но не притронулся к ней. Некого винить, ведь она сама возвела эмоциональный барьер между ними. Лейла тяжело вздохнула и приподнялась на локте. Впервые они провели ночь в одной кровати и не занимались любовью.
И, насколько она помнила, первый раз серьезно поссорились перед сном.
Рафаэль предъявил ультиматум, о котором страшно подумать. Что, если она пожертвует карьерой ради семьи, а у нее снова случится выкидыш? Нечеловеческие усилия, предпринятые, чтобы достичь вершины в бизнесе, обесценятся под новым ударом судьбы. Однако и Рафаэль не смирится, пока не добьется своего, — любой ценой заставит ее рожать, как они договорились.
Если бы все было так просто!
— Хорошо спала? — Голос мужа заставил Лейлу поднять взгляд.
Рафаэль удобно развалился в кресле у окна, напоминая разомлевшего на солнце кота. Обнаженные плечи и плоский живот отливали бронзовым загаром, матово поблескивали темные завитки волос на мускулистой груди. В глазах не было ни следа клокотавшей вечером злости. Иллюзорное спокойствие не обмануло Лейлу. Он ничего не забыл.
— Немного отдохнула, — ответила она. — Когда ты лег?
Рафаэль повел плечами:
— Около четырех.
Всего несколько часов сна, а он выглядит свежим, собранным, сосредоточенным. Чего не скажешь о ней. Глаза щипало, желудок сводили нервные спазмы. Страдания прошедшего года и тяжесть вины как будто удвоились за ночь. Она должна рассказать ему о неудачной беременности — и предупредить, какими опасностями чревата новая попытка.
