Рената Тревор - Острые ощущения
Келли смотрела на него и молчала. Молчание затянулось, и Майкл подумал, что она просто не желает отвечать. Не отдавая себе отчета, он задержал дыхание.
— Да, пожалуй, это было… волнительно, — наконец протянула она. — Но я обычно так не делаю.
— И я тоже, — выдохнул Майкл.
— Так и что же ты предлагаешь?
— Давай изучим наши маршруты. Посмотрим, не пересекаются ли они где-нибудь. И тогда мы могли бы встретиться и… поэкспериментировать. Свободно. Без условий и ограничений.
— Без вторжения в другие области нашей жизни, — как бы для себя прошептала Келли.
У Майкла затеплилась слабая надежда.
— Хорошо, — неожиданно твердо сказала Келли. — Но это должно оставаться только между нами.
— Конечно, между нами, — немедленно согласился Майкл. — Никто не нарушит наше уединение. Мы оставим все проблемы за дверями и будем только наслаждаться. Возможно, откроем друг другу что-нибудь из своих потаенных желаний и попробуем разобраться в них вместе.
Келли наконец удалось выскользнуть из его рук.
— Я не знаю, Майкл. Все было действительно великолепно. Но я не знаю, смогу ли я еще. Со мной ничего подобного не случалось. Это так…
— Превосходно, — подсказал он, не желая сдаваться. — Ну кому от этого плохо? Я ни с кем не встречаюсь, значит, никого не предам. Послушай, может быть, у тебя…
Келли замотала головой.
— Вот видишь! — обрадовался Майкл. — Значит, я точно сказал — превосходно! Подумай, это будет как отдушина. Как поездка на курорт или что-то в этом роде.
Келли расхохоталась.
— Ладно, ты отлично понимаешь, что я имел в виду. И что в этом плохого? Никто ни о чем не узнает. Это будет нашей тайной. Если когда-нибудь мы встретим человека, с которым захотим связать свою жизнь, зачем нам лишние вопросы? К тому же это будет продолжаться столько, сколько мы сами пожелаем. — Майкл взял ее за руку. — Никаких вторжений в личную жизнь другого, только то, что мы сами захотим открыть. Ни больше, ни меньше.
Келли отвела взгляд и выдернула руку.
— Не знаю, я не знаю, смогу ли я так. Извини, Майкл, — прошептала она, резко развернулась и бросилась в ванную.
Майкл не пошел за ней. Он взял со стола несколько листков почтовой бумаги и написал свои маршруты на ближайшие несколько месяцев. Он указал не только где и когда будет, но даже названия отелей, в которых намеревался остановиться. Сложив листки, Майкл положил их в сумочку Келли. Она обязательно найдет их. И может быть, передумает, когда прочтет последние строчки.
«Теперь ты знаешь, где меня найти. Твоя тайна».
5
— Джоди, милая, я не могу-у-у! — Келли подбородком прижала телефонную трубку к плечу и вопросительно посмотрела на вошедшую в кабинет секретаршу. — В чем дело, Рита?
— Здесь несколько срочных, — сказала девушка, протягивая папку. — И вы опаздываете на встречу.
— Спасибо, — поблагодарила ее Келли и, не отрывая трубки от уха, быстро просмотрела документы. Подписав несколько из них, она закрыла папку и отдала ее Рите. — Остальное когда вернусь. — Отпустив секретаршу, Келли взяла трубку в руку. — Нет, Джоди. Ну никак не смогу прилететь на этот уик-энд. У меня еще две встречи с клиентами, к тому же отчеты должна написать.
И кроме того там будет Майкл. Нет, не в самом Лонг-Бич, но совсем рядом. Слишком близко.
— Честное слово, в следующий раз обязательно приеду. И не на три дня, а постараюсь задержаться подольше.
Повесив трубку, Келли еще долго смеялась над отнюдь не политически корректным ответом Джоди. Что ей сегодня необходимо, так это такое же чувство юмора, как у подруги.
Келли посмотрела на груду бумаг на столе и тяжело вздохнула. Последние две недели были ужасными. Она совершенно вымоталась, так как ее непосредственный начальник угодил в больницу с острым аппендицитом, и нагрузка удвоилась. Так что еще больше, чем юмор, ей пригодился бы небольшой перерыв.
Неожиданно перед ее мысленным взором возникло улыбающееся лицо Майкла, а потом потихоньку начали выплывать подробности их восхитительной встречи. Келли попыталась избавиться от воспоминаний, как делала это уже не единожды за минувшие две недели, но сегодня это ей не удавалось.
Это было восхитительно, но встречаться с ним снова — ни к чему. Так что спасибо за воспоминания. И хватит об этом!
Келли выбрала несколько документов и направилась к дверям.
Она вернулась часа через три. Бумаг на столе оказалось еще больше, чем когда она уходила. После продолжительной баталии с клиентами Келли чувствовала себя абсолютно разбитой.
— Ваша сестра на второй линии, — доложила по интеркому Рита.
— Кто именно? — спросила Келли, хотя после напряженной трехчасовой встречи разговаривать не хотелось ни с кем. Не дожидаясь уточнения, она нажала кнопку соединения. Сейчас общение с любой из сестер будет детской игрой по сравнению с тем, что ей пришлось выдержать немного раньше. — Что случилось? — бросила она в трубку, не здороваясь.
— Отец. Он опять играет в гольф, — долетел до нее голос Шарлотты, старшей сестры.
Келли опустилась в кресло.
— Кошмар! Слава Богу, что ты вовремя заметила это сумасшествие. Немедленно запрети ему!
Шарлотта страдальчески вздохнула. Чувство юмора не было семейной чертой Флеммингов. Похоже, что только на Келли природа дала сбой.
— Избавь меня от своего сарказма, Келли! У меня сегодня ужасно болит голова.
У Шарлотты она всегда болела очень кстати.
— Хорошо, папа опять играет в гольф. Разве это моя проблема?
Келли разозлилась, хотя отлично знала объяснение неожиданному звонку. Из четырех детей Дональда Флемминга только у нее одной характер оказался тверже, чем вареные макароны. Еще один каприз природы! Хотя Келли не удивилась бы, узнай она, что ее мать когда-то весело провела время с почтальоном или с садовником, настолько она отличалась от сестер и брата.
— Ты меня слышишь, Келли?
Нет, не слышу! — так и хотелось ей заорать в трубку.
— Да-да, конечно.
— Ты же превосходно знаешь, — с обидой продолжила Шарлотта, — что папин кардиолог не разрешает ему это после последнего… эпизода.
— Ты имеешь в виду сердечный приступ? У него был сердечный приступ, Лотта. Эпизод — это то, что ты смотришь по телевизору.
— Но ты знаешь, что папа запретил нам так говорить!
Конечно же Келли знала. «Всегда оставаться сильным, никогда и никому не показывать свою слабость» — вот девиз отца. Никакой слабости, а тем более сердечного приступа.
— Так зачем ты мне позвонила? — обреченно спросила Келли.
