Сьюзен Барри - Ковер грез
— А, Беннет, добрая старая Бенни! Она интересный человек, не правда ли? И сверх меры предана своей «семье», как она называет Вентвортов. А так как сейчас остался один Джеффри, она наверняка по большей части живет воспоминаниями.
— Пожалуй, — отозвалась Пита, осторожно усаживаясь на край белой кушетки.
— Полагаю, сначала мы попьем чаю, а потом поднимемся наверх, к Полу, — продолжала хозяйка. — Мальчик очень ждет встречи с вами. Он ведь почти никого не видит, и ваше появление будет для него как лекарство.
— Вы думаете? — спросила Пита. — Жаль, что он немного… немного не такой, как другие мальчики его возраста.
Элен Рамбольд осталась спокойной и невозмутимой.
— Со временем он, возможно, станет таким, как все. По крайней мере, мы на это надеемся.
Чаепитие стало для Питы настоящей пыткой, потому что хозяйка постоянно наблюдала за ней и время от времени на губах Элен играла загадочная улыбка, напоминающая улыбку Джоконды. К счастью, они вскоре поднялись наверх. Пита была приятно удивлена, поскольку комната, где они оказались, отчасти напоминала детскую в «Грейледиз». Правда, она располагалась в северовосточной части дома, а потому, должно быть, здесь мрачновато в плохую погоду. Мебель выглядела современно, но ее было так мало, что комната, казалось, пустовала. Пол сидел на полу посреди комнаты, вытянув вперед короткую негнущуюся ногу, на которой была металлическая скрепа. Питу поразили его огромные глаза, худое и бледное лицо и светлые шелковистые волосы.
С полминуты мальчик с любопытством смотрел на девушку, и она решительно опустилась на колени подле него и улыбнулась.
— Ну, Пол, какие тут у тебя дела? — спросила она. Перед мальчиком стояли старые игрушечные солдатики, а одного, у которого не было головы, он крепко сжимал в маленькой, худющей ручонке.
— Здесь был бой, — торжественно объявил мальчик, — а сейчас я помогаю раненым. Вот этот — тяжелораненый.
— Заметно, — согласилась Пита. — Я бы даже сказала, что это — фатальный случай.
— Что это значит? — удивленно спросил Пол.
— Ну-у… — Пита погладила мальчика по голове, достала из сумочки плитку шоколада и вручила ему. — Бери. Я привезла его из Франции. Очень даже вкусный шоколад.
— Шоколадка? — Маленькая, похожая на птицу женщина неопределенного возраста тотчас вскочила со стула у камина и выхватила плитку из рук мальчика. — Ни в коем случае! Он на две недели лишен шоколада и конфет за то, что обрывает обои у себя в спальне. И это единственный способ его исправить!
«Не та ли это самая мисс Вайтлиф, которая приходит заниматься с ребенком?» — подумала Пита. Лицо женщины показалось девушке неприятным, даже злым.
— Целых две недели? — переспросила она. — Но не слишком ли строго вы наказываете мальчика, который и так лишен многого? — Ей хотелось добавить: «И который выглядит так, что ему нужен не только шоколад, но и вообще усиленное питание», но вместо этого она произнесла: — Может быть, достаточно было бы нескольких дней?
Мисс Вайтлиф, а это, конечно, была она, решительно покачала головой:
— Конечно нет. И позвольте нам самим решать, что лучше для этого ребенка.
— Да-да, естественно, — поспешно отозвалась Пита. Ей так хотелось взять на руки этого бледного, худого и несчастного мальчика и, крепко прижав к себе, поцеловать.
Его мать, до сих пор не принимавшая участия в разговоре, вновь посмотрела на гостью с загадочной улыбкой и слегка пожала плечами.
— Для единственного ребенка дисциплина — это главное, — заметила она. — Иначе его можно избаловать.
Пита подумала, что Пол меньше всего похож на избалованного мальчика, но вслух ничего не сказала. Она снова опустилась на колени и принялась играть с ним, однако, заметив, что хозяйка проявляет нетерпение, вернулась вместе с ней в гостиную. Там миссис Рамбольд спросила:
— Вы уже думали над предложением Джеффри взять на себя заботы о Поле? Хотя бы на время. Для вас это было бы хорошей практикой, ибо, судя по всему, вы нашли к нему подход. К сожалению, мисс Вайтлиф, при всех ее достоинствах, отнюдь не идеальный вариант для общения с маленькими детьми.
В этом Пита была полностью согласна с хозяйкой, но все же она сказала:
— Мне нужно подумать несколько дней, если не возражаете. И еще проясните, пожалуйста: я должна буду приходить сюда каждый день и заниматься с Полом или как-то по-другому? Думаю, у нас с ним проблем не будет, но мне следует согласовать все со своим опекуном.
— О, конечно. — Хозяйка снова загадочно улыбнулась. — Только я бы посоветовала вам пожить на время занятий здесь, так будет удобнее для всех заинтересованных сторон. И не забывайте, моя дорогая, что мистер Вентворт ведет жизнь холостяка, а в сельской местности, в любой деревушке, люди очень болтливы…
Пита изумленно посмотрела на нее:
— Но ведь он — мой опекун. Неофициальный, но все же…
— В том-то и дело, милая! Сельские жители — народец злобный и мелочный.
— Во Франции, — возразила Пита, — все сельские жители очень добры.
Элен Рамбольд снисходительно рассмеялась:
— Вы и вправду еще очень молоды.
По дороге домой Питу нагнала серая легковая машина, за рулем которой сидел молодой человек, рыжеволосый, с зелеными глазами. Затормозив, он окликнул девушку:
— Простите, вы возвращаетесь из Дауэр-Хаус? Рискну предположить, что вы новая подопечная Вентворта. Ведь так?
— Меня зовут Пита Вентворт, — хмуро ответила девушка.
— Ясно. Правда, я никогда прежде не встречал девушек по имени Питер[2]. — Он открыл дверцу машины. — Садитесь, я подвезу вас. Меня зовут Грешем, Боб Грешем, здешний терапевт. Я собирался в Дауэр-Хаус по делу, но, увидев вас, решил догнать.
— Очевидно, с определенной целью? — спросила Пита.
Ее неприветливость весьма удивила Боба, тем более что при всем при том она без всякой злости смотрела на него огромными глазами, напомнившими ему о весенних лесных фиалках.
— Пожалуй, — ответил он. — Я решил, что вы, должно быть, навещали маленького Пола, моего пациента, и хотел бы узнать ваше мнение о нем.
— Бедный больной малютка, — ответила Пита после непродолжительного молчания.
— Это верно, — с чувством сказал молодой человек.
— А вообще-то ему можно как-нибудь помочь?
— Вы хотите спросить, сможет ли он когда-нибудь ходить нормально, как другие ребята? Думаю, так оно и будет, если обеспечить нормальный уход за ним и своевременную помощь. Конституционально он слаб, но… — Врач немного помолчал. Пита выжидающе смотрела на него. — Знаете, — продолжил доктор, — мать, к сожалению, не заботится о нем в должной мере. Но с другой стороны, миссис Рамбольд вдова, и вряд ли можно ее осуждать, ибо она ведь тоже по-своему страдает. Потерять мужа, остаться с сыном-инвалидом… ну, полуинвалидом… Думаю, она тоже заслуживает жалости…
