Мари Феррарелла - Подарок ангела
Донна слушала молча. Все выглядит так, думала она, будто для него это действительно важно. Интересно, это искренне или просто он очень хороший актер. В любом случае Розмари от этого лучше, что важнее всего.
— Ты не забудешь? — спросила Розмари, когда ее выносили. — Насчет звонка Дэниелу?
Фрэнк достал листок из заднего кармана и помахал им над головами спешивших к выходу санитаров.
— Не забуду, — пообещал он.
Пассажиры с двух сторон смотрели, как санитары выносят Розмари с младенцем.
— Теперь ты можешь не беспокоиться о совершении добрых дел до конца года, — прокомментировала Донна.
Фрэнк сунул листок обратно в карман.
— Там, откуда я приехал, этого не хватило бы на один рабочий день.
— Кстати, о работе...
Не договорив, Донна направилась к выходу. Она хотела проводить каждого пассажира ободряющими словами. Пока они выглядят не слишком обескураженными задержкой. Она хотела убедиться, что так оно и останется.
Фрэнк отстал и сел. Может быть, дело в маленькой драме, невольными участниками которой стали они оба, может быть, в чем-то совсем другом, но он чувствовал, что эта женщина стала ему близка. И очень интересна. Ему хотелось узнать побольше о миниатюрной брюнетке со сверкающими голубыми глазами.
Увидев Фрэнка сидящим в пустом салоне, Донна удивилась.
— Оттого что вы будете здесь сидеть, самолет не взлетит, — сказала она, подойдя. И почему-то вся напряглась.
— Конечно, не взлетит. Я ждал вас. — Он встал, и только теперь Донна заметила, насколько он выше ее. До сих пор не было времени обратить на это внимание. Он прикоснулся к воображаемой шляпе: — Позвольте проводить вас до аэропорта, мэм?
Напряжение исчезло так же внезапно, как появилось.
— Мне нужно сначала обменяться парой слов с пилотом.
Фрэнк наклонил голову.
— Я могу подождать. — Он ухмыльнулся и развел руками. — Спешить мне совершенно некуда.
Донна прошла в кабину, очень недовольная своим странным возбуждением. Впрочем, причиной тому все эти неожиданности, разом обрушившиеся на нее, а вовсе не цвет его глаз.
— Рафферти, — она просунула голову в крошечную кабину, — поищи кого-нибудь проверить наш датчик расхода горючего. И баки тоже. — Она постучала по прибору. — Наверное, барахлит.
— Вы про меня говорите? Или про него? — Седовласый пятидесятилетний Рафферти скривил губы. — От Бермудского треугольника мы вроде бы достаточно далеко.
Она ухмыльнулась.
— Ты пока что не барахлишь, а вот с прибором что-то неладно. Вызови меня, когда найдешь механика. Я буду на терминале — хочу позвонить домой.
— Бут сделано, хозяйка.
— Вот это мне нравится, парень. — Она рассмеялась. Это был их обычный невинный флирт. Рафферти любил свою семью, а она твердо решила остаться вдовой. Больше никаких мужей. Хватит. Слишком дорого приходится платить за такое счастье.
Фрэнк ждал ее и, заметив удивление на ее лице, спросил:
— Совсем забыли обо мне?
Донна покачала головой.
— Забудешь вас, как же! — Беда в том, что внутри у нее зрело предчувствие правоты этих слов.
Аэропорт был полон. Он не был рассчитан на обслуживание больших самолетов. Самолет их был невелик, но и маленьким его тоже не назовешь, и пятидесятипятиместного зала ожидания едва хватило, чтобы все расселись. Донна шагала впереди Фрэнка, от всей души надеясь, что в аэропорту есть механик. И что его можно быстро вызвать.
Теперь, когда она поручила Рафферти найти механика, самым неотложным делом было сообщить Лизе, что она вернется значительно позже, чем им обеим хотелось бы.
Она осмотрелась в поисках телефона-автомата и увидела три у дальней стены. Перед каждым из них толпился народ. Естественно.
Она вздохнула.
Фрэнк проследил за ее взглядом.
— Можно попробовать сигнал пожарной тревоги. Она чуть не забыла о его присутствии. Стоило Фрэнку приблизиться, как толпа раздалась в стороны. Донна взглянула на него.
— Вы всегда внушаете такое доверие совершенно незнакомым людям? — Скрестив руки на груди, она приготовилась терпеливо ждать.
Она видела, как он доставал листок с телефоном мужа Розмари. Он в самом деле намеревался позвонить, как обещал. Донна была тронута. В конце концов, у него не было никаких обязательств ни перед Розмари, ни перед ее мужем.
Фрэнк и сам заметил, что люди доверяют ему. Видимо, есть в нем некий дар открывать души. Ему это не стоит никаких усилий, но он хвастаться не стал, решив ограничиться ответной улыбкой. Потом добавил:
— Только тем, у которых я принимаю роды.
Вокруг них нарастал шум, переполняя здание аэропорта. Какая досада застрять в неизвестном аэропорту, когда так не терпится попасть домой!
Фрэнк заметил мужчину в голубом комбинезоне, спешащего куда-то вместе с хмурым человеком, в котором он узнал их пилота.
— Так сколько же мы здесь просидим?
На этот вопрос существовали стандартные уклончивые ответы, но Донна решила, что Фрэнк заслуживает большего.
— Честно?
Ему нравилось, как поднимаются ее брови, когда она о чем-то спрашивает. Он заговорщически склонил голову.
— Я не ожидал меньшего от той, с кем участвовал в величайшем таинстве жизни.
Их глаза встретились на секунду, и ей словно привиделось будущее. Странно, но она не могла избавиться от этого ощущения. Потому и смех получился несколько нервный, что ей совершенно не понравилось.
— Точно не знаю. У нас что-то не в порядке с датчиком расхода горючего.
Автомобили и самолеты — это всего лишь машины, и Фрэнк почувствовал уклончивость в ее ответе.
— Значит ли это, что мы теряем горючее?
— Нет, — твердо ответила Донна, — это значит, что у нас не в порядке датчик. — Надеюсь.
— И все?
Это что, допрос? — удивилась про себя она.
— Да. А что?
— Вы были белой как бумага, когда вышли из пилотской кабины, и я не думаю, что вас расстроили приставания пилота. — Парень, рассудил Фрэнк, не осмелился бы. Хоть она и малышка, но по всему видно, что умеет постоять за себя. С такими женщинами мужчины держатся по-дружески и закидывают удочку только тогда, когда уверены в благосклонном приеме.
А она-то полагала, что умеет следить за своим лицом. Очередь к телефону чуть сдвинулась, и Донна шагнула вперед.
— Я летаю уже десять лет. Вряд ли я могла побледнеть. Освещение, наверное. — Почему-то — может быть, из-за того, как он смотрел на нее, — щеки ее начали краснеть. Она это чувствовала.
