Мейси Эйтс - Рискнуть всем ради тебя
– Алекс, фамилия Аякса – не Куклакис. Он…
– Он взял себе псевдоним. Ты что, глупая? Он сменил имя.
– Я не думаю…
– Иди и сделай тест.
У Рэйчел не было больше сил спорить с ним. Зажав тест в онемевших пальцах, она медленно двинулась в ванную. Алекс смотрел ей вслед, и сердце его колотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, распластавшись кровавой кляксой на безукоризненно белой постели Рэйчел.
Ребенок.
Его ребенок.
Теперь он не думал о мести. Он забыл о ней с того момента, как назвал Рэйчел своей. Он хотел ее, и она будет ему принадлежать. Именно поэтому он явился сюда.
Он не позволит Аяксу Куросу приблизиться к его ребенку.
Да, Аякс не участвовал в торговле людьми, и Алекс об этом знал. После долгих расследований он был уверен, что Аякс ведет свой бизнес в соответствии с законом.
Но от дурной крови никуда не денешься. Уж Алекс-то об этом знал. В нем с рождения текла та же кровь, что и в Аяксе, и он не сумел до конца освободиться от ее влияния. Вряд ли Аяксу это удалось.
Он постарался избавиться от этой мысли, от боли, обжигавшей его всякий раз, когда он вспоминал о яде, бежавшем по его венам.
Сейчас его жизнь изменилась.
Алекс заработал состояние, играя на бирже. Сначала с чужими деньгами, а теперь – со своими собственными. Алекс был игроком по натуре, и его всегда тянуло попробовать свои силы во влекущем мире финансов. Ведь, как любой хороший игрок, он обладал необходимыми навыками. Выигрыш – это не просто удача. Она невозможна без тщательного изучения, без памяти и чутья.
Его способности помогли ему получить миллионы. Полгода назад, в свой двадцать шестой день рождения, он заработал свой первый миллиард. Теперь у него были сила и власть.
…Дверь ванной комнаты открылась, и Рэйчел показалась на пороге. Она была бледна, в голубых глазах блестели слезы.
– Что? – спросил он.
– Две полоски.
– И что это значит? – Он весь напрягся от волнения.
– Значит, я беременна. И да, я не буду лгать тебе: это твой ребенок.
– Ты не выйдешь за него замуж.
– Но… ты не понимаешь, что на свадьбу приглашена тысяча гостей? И сотня журналистов?
– Рэйчел, у тебя есть два варианта. – Под воздействием адреналина мозг Алекса работал очень быстро. – Либо ты сейчас уйдешь со мной, не сказав никому ни слова. Либо ты отправишься на свадьбу. И тогда я прерву церемонию и заявлю всем, что ты беременна от меня. Что я соблазнил тебя на Корфу с рекордной скоростью. Твой дорогой Аякс узнает обо всем безо всяких тестов. Ты была только со мной. А когда тебе придет время рожать, любой, сопоставивший сроки с моментом первой брачной ночи, поймет, в чем дело.
– Но журналисты…
– Журналисты уже прибыли, и они сообщат миру каждое мое слово. Тебе решать.
– Нет, не мне. – Рэйчел скрестила руки на груди. – Я в ловушке. Я не могу вернуться назад и все исправить. Хотя… – Она помолчала несколько секунд. – Я могу избавиться от ребенка.
– Нет.
Она покачала головой. Ее глаза наполнились слезами.
– Ты прав. Я не могу… просто не могу.
– Пойдем со мной.
– Зачем?
– Выходи за меня замуж.
Глава 4
– Ты ненормальный. – Рэйчел направила на себя струю воздуха из кондиционера. Красная спортивная машина Алекса выезжала со стоянки их фамильного особняка.
О боже! Подумать только: она сбежала с собственной свадьбы. Почти ничего не взяв. Только немного одежды, любимые туфли, компьютер, телефон и свои книги.
Но выбора Алекс ей не оставил. Она могла выйти к гостям в белом платье невесты и пообещать верность Аяксу, зная, что она носит не его ребенка. И прекрасно понимая, что репортеры разорвут в клочья всех, вовлеченных в эту историю, когда Алекс выйдет в зал и расскажет о том, что она натворила.
Теперь она могла лишь отсрочить неизбежную катастрофу.
Так или иначе, ее будут считать виноватой во всем. Но она не чувствовала в себе сил пережить это на глазах у публики, не могла позволить Алексу сыграть свою роль перед гостями и репортерами.
Ей казалось, что вся ее жизнь, которую она столь тщательно выстраивала с семнадцати лет, утекает у нее сквозь пальцы. Все эти годы она была наследницей империи Холта, любимицей светских хроникеров, идеальной хозяйкой и иконой стиля. Алекс вытащил из ее души нечто, о чем она сама не подозревала, – и теперь ей приходится расплачиваться за это.
Что ж, сейчас у нее есть возможность взять паузу перед неизбежной расплатой. По крайней мере, когда все вскроется, ей не придется смотреть в лицо Аяксу, отцу и Лее.
Она достала мобильник.
«По крайней мере, я напишу Лее».
Ее сестра должна была стать подружкой невесты. Она подумала о ней – о своей милой, очаровательной сестре, которую пресса все время смешивала с грязью, но которая была лучшей из известных ей людей.
При мысли о том, как переживает теперь Лея, ей стало еще хуже.
А как расстроится отец! И Аякс…
Она все разрушила. При этой мысли ею окончательно овладела паника.
– Не пиши никому, пока самолет не взлетит. И почему это я ненормальный?
– Потому что все это – безумие! – взорвалась Рэйчел. – А ты еще предлагаешь выйти за тебя замуж. Я не собираюсь выходить за тебя! Я тебя совсем не знаю. К тому же ты мне не нравишься.
– Как я могу тебе не нравиться, если ты меня не знаешь?
– Ну… я знаю о тебе очень мало, но то, что мне известно, мне совсем не нравится.
– Но тебе нравится мое тело.
– Если бы речь шла только о теле, все было бы в порядке. Но, увы, к нему прилагается личность, а с ней все куда хуже.
– Ты уверена?
– Ты лгун. Ты пытаешься разрушить жизнь моего жениха, не знаю почему. И для этого ты использовал меня.
– Но я этого не сделал.
– Зато сегодня ты объявился.
– И поэтому смог кое-что предпринять. Кстати, я не планировал ехать на твою свадьбу, а значит, не думал вредить тебе. Просто… так получилось, что я появился. И как оказалось, к лучшему.
– Ничего подобного.
– Иначе ты вышла бы за него?
– Нет.
– Я так и думал.
– Скажи, почему ты так ненавидишь его? Похоже, мне важно знать это, – ведь от этого в некоторой степени зависит мое будущее. – Рэйчел опустила глаза и увидела, что ее руки дрожат.
– Как я уже сказал, Аякс Курос – это лишь псевдоним. Фальшивое имя. Как и у меня. Кристофидис – не моя фамилия. Настоящей моей фамилией меня никогда никто не называл.
– Как это возможно?
– Моя мать сама не помнила своей фамилии. А может, и помнила, но не хотела называть ее. Мелли – только так она себя называла. Или «сладкая». Думаю, в этом имени был спрятан какой-то смысл. Мы жили в доме отца Аякса. Печально известного Николы Куклакиса.
– Что?
