Диана Стоун - Коварный замысел
Глэдис покачала головой, но все же сделала один глоток, чтобы не раздражать его. Вино оказалось немного терпким и приятным на вкус.
– И что вы собираетесь со мной делать? – пробормотала она, сжимая ножку бокала к руке. – Наверное, у вас был в отношении меня какой-то план?
Он растянул губы в злой улыбке.
– Можешь не сомневаться. – Он помолчал, пристально изучая ее, затем слегка нахмурился. – Хотя, должен признаться, ты несколько обескуражила меня.
Глэдис заморгала.
– Я? Обескуражила вас?
– Вот именно. – При свете торшера черты его лица казались резче и какими-то зловещими. – По описаниям Джеффри да и по вашему отношению к нему я представлял вас совсем другой.
– Другой? Какой же вы меня представляли? – Она затаила дыхание в ожидании ответа.
Он взглянул на нее из-под нахмуренных бровей.
– Ну… я представлял себе жесткую, напористую, беспринципную стерву, не останавливающуюся ни перед чем ради достижения своей цели. Этакую барракуду без намека на какие-либо чувства или сантименты. – Продолжая хмуриться, он задумчиво пожевал нижнюю губу, затем продолжил: – А ты… ты другая. Мягче, нежнее, даже хрупкая. Это такая игра? Может, именно такой и видел тебя Джеффри? Нежная и хрупкая снаружи и каменная, холодная и бесчувственная внутри?
Глэдис пожала плечами.
– Но разве… ваше собственное впечатление обо мне не лишнее доказательства того, что я не Сандра?
– Что ж, – он небрежно откинулся на спинку стула, вытянул свои длинные ноги под столом и сделал глоток вина, – я, конечно, мог ошибиться, как любой живой человек, но все-таки думаю, что я прав. Мне прекрасно известно, какая ты умная, подлая и коварная. Ты способна на любую подлость, на любой обман. Да только меня тебе не удастся обвести вокруг пальца. Я не Джеффри.
Проглотив ком страха, подступивший к горлу, Глэдис все же решила не отступать.
– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали. Что вы намерены со мной делать?
– Что ж, не скрою, – он подался вперед и оперся обеими руками о стол, – сначала я хотел убить тебя. Но, когда я уже готов был осуществить свою месть, ты… в общем, можешь себя поздравить. Ты весьма удачно выбрала момент.
– Выбрала момент? – непонимающе переспросила Глэдис.
– Ну да, для обморока. – Он смерил ее холодным взглядом. – Талантливая игра, достойная настоящего профессионала.
Глэдис прекрасно понимала, что отрицать или доказывать что-либо бесполезно. Если бы она начала это делать, то пришлось бы признаться в некоторых вещах, говорить о которых ей совсем не хотелось. Конечно, все это сильно смахивало на безумие, но все равно казалось каким-то волнующим, манящим, словно запретный плод. Она знала, что мама – упокой, господи, ее бессмертную душу! – пришла бы в ужас от подобного безрассудства дочери, но Глэдис впервые в жизни чувствовала, что по-настоящему живет! Никогда, даже с Кайлом, она не испытывала ничего подобного.
Мелкий трепет не то страха, не то возбуждения пробежал по позвоночнику.
– Вы… действительно хотели убить меня? – выдавила она.
– А почему тебя это удивляет? Ты превратила жизнь моего брата в ад! Ты использовала его, бросила, из-за тебя он страдал, потом ослеп, а потом и вовсе свел счеты с жизнью!
– Мне очень жаль.
– Да неужели?! Ей жаль, видите ли! Думаешь, этими словами и покаянно опущенными глазками ты можешь искупить свою вину? – Он стиснул зубы. – Нет, вы только посмотрите на нее. Ну просто образчик невинности, ни дать ни взять. Да только у этой святой невинности на совести смерть человека, и, кто знает, возможно он не последняя жертва!
Глэдис открыла было рот, чтобы возмутиться, возразить, но в очередной раз вспомнила, что это бессмысленно.
– И все же я не понимаю, что вы собираетесь делать.
– Скоро поймешь, дорогая, – оскалился он, словно хищник, предвкушающий удовольствие полакомиться своей добычей, которая теперь никуда от него не денется. – Как ты думаешь, для чего я тебя сюда вызвал? Уж во всяком случае, как ты, вероятно, догадываешься, не для светских бесед. Я хочу, чтобы ты так или иначе заплатила за все то горе, которое причинила брату, за его преждевременную смерть.
– Заплатила? – тупо переспросила она, охваченная новым приступом паники. О господи, кажется, только сейчас она по-настоящему испугалась.
– Да, дорогуша. – Он снова откинулся на спинку стула. – Вот только никак не могу решить, то ли прикончить тебя, то ли сделать так, чтобы тебя посадили за убийство. Не могу пока определиться, что доставит мне больше удовольствия.
Глэдис чуть не задохнулась.
– Нет, вы просто сумасшедший! – Это уж слишком и это уже не игра. – Сколько раз повторять вам, что я не Сандра?
Джереми небрежно пожал своими широкими плечами, обтянутыми дорогим кашемировым свитером.
– Еще не наигралась, милочка? Что ж, поиграем еще немного, тем более что торопиться некуда, времени у нас предостаточно. Ты никуда не едешь.
3
Глэдис сидела перед горящим камином в библиотеке и обдумывала свое положение. Мобильный телефон – единственную связь с внешним миром – он у нее забрал, а домашний отключил. Да, думала Глэдис, положение, в котором она очутилась, нельзя назвать обнадеживающим. Джереми Гамильтон настроен весьма решительно и даже мысли не допускает, что она не Сандра, так что едва ли внемлет ее словам. Единственный выход – рассказать о своей болезни, но это она решила приберечь на самый крайний случай. Входная дверь заперта, и даже вещи из машины он не разрешил ей взять.
Но, странное дело, когда первая волна паники отхлынула, Глэдис с изумлением поняла, что не боится. Она не могла понять, в чем тут дело, но какое-то шестое чувство, о наличии которого в себе она раньше и не подозревала, подсказывало ей, что, несмотря на все свои угрозы, Джереми Гамильтон не причинит ей вреда. Откуда взялось это чувство, она понятия не имела, но оно было. Более того, с самого первого мгновения их встречи она ощущала противоречивые чувства, будто ее отталкивает и одновременно притягивает к нему. Это было странно и непонятно.
Глэдис услышала звук открываемой двери и, вздрогнув, очнулась от своих мыслей. Она оставалась в библиотеке, пока он был чем-то занят, и потягивала вино, с удовольствием ощущая, как по телу разливается живительное тепло. Как и прежде, на лице Джереми Гамильтона промелькнуло какое-то загадочное выражение, когда он посмотрел на нее, потом закрыл дверь и скривил губы в циничной усмешке.
– Вижу, ты тут совсем освоилась, чувствуешь себя как дома. Наверное, ты вот так же сидела здесь по вечерам, когда жила с Джеффри?
Глэдис любила сидеть, сняв туфли и поджав под себя ноги, но после его слов тут же спустила их. Не успела она нащупать свои туфли, как Джереми подошел и ногой отбросил их в сторону.
