Дай мне шанс (ЛП) - Минт Кэсси

— Прикоснись ко мне. — Я беру его за запястье и провожу рукой между своих ног. Крепкие пальцы скользят по моим мокрым складочкам, и Мюррей поднимает на меня глаза. В них светится триумф. Он снова выпячивает грудь. — Я тоже хочу вас. Очень сильно, мистер Макгрегор.

Он проводит пальцем по моему клитору, и я задыхаюсь.

А потом проникает в меня одним пальцем, и я начинаю покачивать бедрами.

Нет. Не стоит, если я позволю себе, то могу застрять здесь навсегда, скача на его руке в блаженном забытьи. А мне нужен в первую очередь его член, поэтому убираю руку, продвигаюсь вперед и становлюсь на колени прямо над ним.

Широкая головка упирается в мою дырочку. Я опускаюсь ниже, следя за тем, чтобы мы совпали.

— Готов?

Мюррей кивает. Он сжимает мои бедра так сильно, что на них останутся синяки.

Не знаю, чего я ожидала. По началу я чувствую легкое растяжение. Незначительное жжение. И ощущение, что я полностью заполнена — о, черт возьми, да. Но за этим следует нечто большее, что-то гораздо более глубокое, что-то ценное, как будто, когда Мюррей заполняет каждую мою клеточку, он заполняет собой и мое сердце. Слащаво, но это правда.

Мои глаза увлажняются, и я моргаю, глядя на своего жениха.

— Ты плачешь, потому что тебе больно? — спрашивает он, явно опасаясь ответа.

Я качаю головой.

— Нет. — И когда я нахожу его руку и прижимаю к своей груди, мне кажется, он понимает, потому что Мюррей кивает со смехом.

— Да. Я чувствую тоже.

Он не отпускает руку, слушая мое учащенное сердцебиение, и я поднимаюсь на дрожащих бедрах. А потом снова опускаюсь, на этот раз глубже. Провожу рукой по его груди, прямо над сердцем, и мы оба чувствуем друг друга, внутри и снаружи.

— Это… — Я плохо соображаю. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме восхитительного покалывания в моей киске каждый раз, когда его член входит и выходит; стука его сердца под моей ладонью.

Глаза Мюррея тоже подозрительно блестят.

— Да. Так и есть.

Я опускаюсь еще ниже. Мы одновременно стонем.

А потом мы разнимаем руки, забыв о биении сердец, потому что льнем друг к другу, пока я скачу на Мюреее. С каждым разом моя задница врезается в его бедра все сильнее и сильнее, и я громко и протяжно стону, но Мюррей, кажется, не возражает.

Он с нескрываемым благоговением наблюдает, как я насаживаюсь на его член. А когда он просовывает руку между нами и снова ласкает мой клитор, я издаю такой сладострастный стон, что Мюррей не может скрыть своей ухмылки.

Нас наверняка услышат в соседнем городке. Даже несмотря на бушующий шторм.

— Просто охренительно, — хрипит Мюррей. — Джессика, мне так хорошо с тобой.

И это все, чего я когда-либо хотела. Все, о чем мечтала поздними ночами. Так долго это казалось невозможным, но я здесь, и это происходит, и Мюррей Макгрегор создан для меня. Он мой.

Я зарываюсь лицом в его шею, борода ласково щекочет мои щеки, а по телу волнами разливается жар, киска напрягается, бедра дрожат.

М-да. Похоже, я не из тех, кто может долго сдерживаться.

Но я не думаю, что Мюррей против. Он крепко сжимает бедра и врезается глубоко в меня, а затем держит, заливая липким теплом. Одна за другой на меня накатывают пульсирующие волны. Я закусываю губу, борясь со странным ощущением и чувствуя, как сперма стекает по моим бедрам.

Через некоторое время мы отстраняемся друг от друга, раскрасневшиеся, задыхающиеся и отчаянно нуждающиеся во влажной салфетке.

— Я схожу. — Мюррей поднимает меня так же легко, как одну из своих подушек, и укладывает по другую сторону от своих ног. Он перебирается к краю кровати, скрипя деревянной рамой.

Как только Мюррей поднимается на ноги, он надевает боксеры и внимательно смотрит на меня, а потом отводит взгляд. Его голос звучит неуверенно.

— Ты все еще в деле, Джессика?

Я ловлю его руку и целую костяшки пальцев.

— Я в деле. Совершенно точно.

Несмотря на свой внушительный размер, Мюррей практически вылетает за дверь, и я смотрю ему вслед с щемящей нежностью в сердце.

Я так сильно его люблю. Все реально.

Это случилось.

Не могу дождаться восьми утра.

Глава 8

Мюррей

Мы поженимся в полдень на вершине маяка. В рамках программы «Невеста по переписке» все необходимое подготовили несколько недель назад — на случай, если мы решим сказать «да».

И мы решили. Черт возьми, мы точно решили.

Ладно. Не думаю, что организаторы предвидели страховочные ремни над свадебным платьем невесты, но мне все равно. Я не буду рисковать. Только не с моей девочкой.

— Мы обязательно сфотографируем тебя в этом платье на пляже, — обещаю я, прижимаясь к виску Джессики, пока вокруг нас суетится горстка незнакомцев, готовясь к началу свадебной церемонии.

Ни друзей, ни семьи. Мы оба отправляемся в это путешествие в одиночку.

Не верно. Теперь мы не одни.

— Ты собираешься и дальше командовать, даже когда мы поженимся? — Джессика тычет пальцем в жилет, подтрунивая надо мной.

Я легонько пихаю ее в ответ, понижая голос.

— Только если ты этого хочешь.

Я сделаю все, чтобы она была счастлива. Все, что угодно.

Джессика Макгрегор. Как вообще мне настолько могло повезти?

— Две минуты, — объявляет один из организаторов. Мы оба киваем, беремся за руки и поворачиваемся лицом к морю.

Сегодня оно спокойнее. От вчерашнего шторма не осталось и следа, вокруг ровная серебристая гладь и бледное небо.

Прямо над нашими головами кружит чайка. Джессика, щурясь, смотрит на птицу и бормочет:

— Даже не думай.

Мой громкий смех разносится по склону скалы. Должно быть, меня слышно на многие мили вокруг.

— Считается, что это к удаче, знаешь ли.

— Еще большая удача — не нагадить на невесту. — Джессика ворчит, но она счастлива. Ее щеки расцвели румянцем.

Я сжимаю ее руку.

— Милая, я бы зажарил для тебя эту чайку на ужин.

Настает ее очередь смеяться, и я чувствую себя выше на тысячу футов.

Церемония проходит быстро, наши слова уносит легкий бриз. Но это неважно. Мы слышим наши клятвы, и оба верим в них до глубины души.

— Берешь ли ты, Мюррей Макгрегор, Джессику Браун в законные жены?

Я смотрю в глаза своему личному чуду, и грудь распирает от счастья. Никогда еще это слово не имело для меня такого значения.

— Беру.

***

Шесть лет спустя

Я затягиваю ремни безопасности, затем в четвертый раз проверяю страховочный трос.

— Ну же, папа. — Мой сын буквально вибрирует от предвкушения, практически подпрыгивая до самого неба. Его темные волосы развеваются буйными прядями, а худенькая фигурка утопает в красном свитере ручной вязки. Я связал ему свитер в прошлом году.

— Может, я бы закончил быстрее, если бы ты перестал вертеться.

Он резко вдыхает и превращается в камень. Я обмениваюсь улыбками с его матерью, прижимающей к груди нашу новорожденную дочь на верхней площадке башенной лестницы.

— Ты тоже будь осторожна, — предупреждаю я. — Не выходи на ветер.

Джессика закатывает глаза.

— Мюррей, мы все знаем. Перестань волноваться.

Нет. Извините, но я не могу. Я всегда буду беспокоиться о своей жене и детях. Это у меня в крови. Они для меня все. Абсолютно все.

И если из-за этого я буду сводить их с ума дополнительными мерами предосторожности? Пусть будет так.

— Пойдем скорее, — снова начинает причитать наш сын. — Ты так редко разрешаешь мне подниматься сюда!

— На это есть веские причины, — ворчу я, но беру его за руку и вывожу на дорожку башни. Когда он подрастет, то сможет подниматься сюда чаще, а пока мы соблюдаем осторожность. Он поднимается наверх только со мной или не поднимается вовсе. — Ты взял с собой тряпку?

Сын размахивает ею, как маленьким флажком. Я поручаю ему протирать фонарь, пока он здесь, и ничуть не жалею. Ему это нравится, и это весело.

Сегодня на улице спокойно, и это тоже по плану. Во время грозы я никого из них сюда не привожу. Но мы высоко, поэтому наши голоса все равно уносит ветер, а одежда хлопает по телу.