Дай мне шанс (ЛП) - Минт Кэсси

— Что? — Щурится он на меня, брызгает на стойку, где я только что сидела, а затем протирает тряпкой. — Не смотри на меня так. Мы здесь готовим.

Я прислоняюсь бедром к стойке, все еще слишком потрясенная, чтобы стоять прямо, и заливаюсь хохотом.

Я люблю этого мужчину.

Глава 6

Мюррей

Я все никак не могу поверить. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Меня не покидает мысль, что никакая программа «Невеста по переписке» не может подобрать идеальную пару. Но между нами с Джессикой все легко и просто.

Я каждую секунду жду подвоха. Момента, когда земля уйдет у меня из-под ног и я вновь окажусь в своей обычной, одинокой жизни. Жду, когда моя идеальная девушка исчезнет за воротами.

— Уже поздно.

Джессика зевает, совсем как котенок, широко и беззастенчиво. Она откидывает голову назад, закрывает глаза и так мило попискивает. За последние десять минут Джессика проделала это трижды, и если я увижу моего ангела, зевающей еще раз, то точно взорвусь.

Моя сонная невеста поправляет очки на носу. Она свернулась калачиком у меня на коленях, и кресло перед камином жалобно скрипит под нашим общим весом.

Я покачиваю ее на своих бедрах.

— Тебе нужно поспать.

Джессика мило морщит нос и качает головой.

— У нас осталось не так много времени, Мюррей. Я не хочу тратить его впустую.

Верно. В этом-то и проблема. Окончательно мы определимся только завтра в восемь утра. И хотя Джессика продолжает намекать, что хочет меня и не прочь остаться, я не поверю в это до конца, пока мое кольцо не окажется на ее пальце.

— Пойдем. — Я без предупреждения поднимаюсь, подхватываю Джессику на руки и направляюсь в коридор. — Не хватало еще, чтобы ты из-за меня не выспалась. Наутро, принимая решение, ты должна быть полной сил. Отдохнувшей и счастливой.

Джессика невнятно мычит, а потом прижимается лицом к моей шее.

Черт возьми, я люблю эту девушку.

И это невыносимо тяжело — оставить ее у двери гостевой комнаты и отступить на два шага назад. Джессика растерянно смотрит на меня и протягивает руку. Она хочет, чтобы я зашел в комнату вместе с ней. Хочет, чтобы мы вместе свернулись калачиком под одеялом.

Я качаю головой, чувствуя, как сводит живот. Боже, меня сейчас стошнит.

— Не сегодня. Мы не должны торопиться, только потому, что у нас ограниченно время.

Слова звучат здраво и рационально, и я на самом деле так считаю, но это далеко не главная причина, заставляющая меня отступить. Даже не большая часть.

И Джессика растерянно моргает, такая милая и похожая на сову в этих очках. Она расстроенно опускает руку вниз.

— Ох. Хорошо.

Джессика выглядит такой маленькой, стоя в дверном проеме, а когда шепчет «спокойной ночи» и закрывает за собой дверь, то делает это почти неслышно. Она снова не уверена в себе и кажется, будто не хочет занимать много места. Не хочет шуметь.

Я не свожу глаз с двери гостевой комнаты. Сердце гулко колотится в груди.

Я такой осел.

Дело во мне, а не в Джессике. В моей неуверенности. Впрочем, даже зная это, я не могу толкнуть дверь и войти к ней, хотя и хочу этого больше всего на свете. Я резко поворачиваюсь и удаляюсь по коридору к себе.

Вся моя жизнь зависит от завтрашнего решения Джессики. И если она поймет, что я никогда не ложился в постель с женщиной, что я неопытен, неуклюж и не владею всеми приемами…

Я не могу так рисковать. И не буду.

Я научусь доставлять ей удовольствие, когда мы заживем вместе. Как только она решит остаться со мной.

Тогда я пойму, как ублажать идеальное маленькое тело Джессики, пока она не начнет громко кричать.

***

Шторм свирепствует так, будто сейчас не поздняя весна, а глубокая зима. Ветер гулко отдается в стенах коттеджа. Полы жалобно скрипят, дождь хлещет в окна, а гром гремит так, что закладывает уши.

Если честно, я не сразу слышу стук в дверь. Я, подпирая изголовье кровати, слишком занятый мыслями о собственной трусости. Джессике приходится потрудиться, чтобы достучаться до меня, и тогда я мгновенно все понимаю: череда ее стуков все же пробивается к моему сознанию.

— Входи! — На всякий случай я подтягиваю одеяло повыше. Мое тело совершенно не может расслабиться, когда рядом Джессика.

Она едва приоткрывает дверь, проскальзывает через самую маленькую щель и мягко закрывает дверь за собой. Все еще отчаянно старается не занимать много места. Джессика в пижаме в полоску, слепо щурится без очков.

Ее волосы взъерошены. Похоже, она долго ворочалась.

— Мюррей?

Я хлопаю по кровати рядом с собой.

— Иди сюда, ангел.

Плохая идея — снова позволять Джессике приближаться ко мне, особенно в спальне. Устоять перед ней достаточно сложно, когда Джессика полностью одета при дневном свете, но в моей кровати? Когда ее идеальная круглая попка устраивается на покрывале?

— Не можешь уснуть?

Джессика резко дергает головой. Ее губы побледнели, и она неотрывно глядит на противоположную стену, вместо того чтобы смотреть на меня.

— Так всегда?

Я прокашливаюсь.

— Временами.

Нужно быть честным, даже если это ее оттолкнет. Даже если это заставит Джессику уйти.

Каркас кровати скрипит, матрас жалобно проминается, но я все равно придвигаю ее к себе, и мы устраиваемся рядышком у изголовья. Странно вот так вдвоем сидеть в постели в мягком свете лампы. Как будто мы настоящие муж и жена.

Черт. Я едва могу дышать, так сильно этого хочу.

Джессика теребит свои пижамные штаны.

— Ты бы хотел спать в одной спальне, если…?

Если бы мы поженились. Если бы каким-то чудом я сохранил ее в своей жизни.

— Да. — Спальня. Ванна. Камин. Я хочу разделить с ней весь дом. — Пока это делает тебя счастливой.

Джессика кивает, ее пухлые губы поджаты, но она все еще разглядывает свои бедра. Все еще возится с пижамными штанами.

Я жду. Я могу быть очень терпеливым. Я ждал почти сорок лет, чтобы ее встретить.

— Я думала, ты не хотел меня целовать раньше. — Голос Джессики едва слышен. — Но оказалось, хотел.

Моя грудь громко вздымается в знак согласия.

— Так и есть.

— И… и теперь… — Она наклоняет голову, карамельные волосы падают вниз, закрывая лицо, но Джессика продолжает говорить. — Теперь мне кажется, что ты не хочешь… эм… спать со мной. Но… может, я и в этом ошибаюсь?

Я смотрю на свою невесту по переписке, а в груди невыносимо жжет. Меня распирает от боли. Она такая робкая, такая неуверенная. Это я виноват.

— Да. — Слова вырываются из моего пересохшего горла. — Да. Ты ошибаешься, Джессика. — Я прижимаюсь к изголовью кровати, голова идет кругом. — Это все, о чем я могу думать. С тех пор как впервые увидел тебя, я не перестаю мечтать об этом. Я хочу целовать твои прелестные маленькие груди. Хочу сжимать твои обнаженные бедра. Хочу почувствовать, как ты опускаешься на мой член, вбирая меня в свое тело. — Я шумно сглатываю. — Конечно, я этого хочу.

Наступает долгая пауза.

Джессика медленно выдыхает, её плечи заметно расслабляются.

Наконец она смотрит на меня, привычно заправляя волосы за ухо.

— Я могу стать твоей, ты же знаешь. Так почему ты отказываешься?

Я слишком устал.

Я потянул мышцу.

Кровать не выдержит.

Дерьмовые оправдания вертятся у меня на языке, но моя невеста заслуживает лучшего. Она заслуживает правды.

— Вряд ли от меня будет толк. — Джессика недоуменно моргает, сбитая с толку. Проклятье. Ничего не поделаешь, придется признаваться. — Я тоже раньше ничего такого не делал.

Вот черт. Одно дело, когда молодая женщина признается в подобном — у парней обычно от восторга срывает крышу, когда они такое слышат. Но мужчина средних лет? Иссеченный шрамами затворник, которому мало на что можно рассчитывать?

— Плохо будет не всегда. — Боже, теперь я умоляю. Мой голос полон решимости, я хочу, чтобы она поняла. — Поверь мне, Джессика, после свадьбы твои сладостные стоны станут целью моей жизни. Я никогда не оставлю тебя без внимания. Но если мы сделаем это сейчас, и получится плохо, а утром ты решишь…