Джина Кэйми - Измены
Сняв с себя металлическую каску, она поправила светлые волосы и, прежде чем Лара успела что-то произнести, вошла в состояние продавца.
— Эти квартиры потрясающего качества, вы не найдете такого нигде в центре, даже за двойную цену. Разрешите мне показать вам квартиры на первом этаже.
Она указала в сторону фургона, припаркованного на тротуаре. Ее коллекция золотых браслетов забренчала.
— Пожалуйста, сюда.
Лара последовала за ней в машину, обставленную, как кабинет.
— Как давно вы владеете этим домом, мисс Блейк?
— Сначала он принадлежал моему отцу. Он основал компанию. — Она стала просматривать проектную документацию. — Когда шестнадцать лет назад он отошел от этого, я взяла все на себя.
Она раскрыла чертеж и перевернула его в сторону Лары.
— На сколько комнат вы рассчитываете?
— На самом деле, мисс Блейк, то, что я действительно ищу, — это информацию. Я пытаюсь разыскать женщину, которая была владелицей этого дома в 1967 году. Может, в вашей конторе есть такие записи?
Женщина выпрямилась.
— На это есть законодательные органы.
— К сожалению, я не знаю ее фамилии. Ее зовут Элен, и она была…
— Почему вы пытаетесь разыскать ее?
— По личному вопросу.
Мисс Блейк посмотрела на Лару своими проницательными голубыми глазами.
— Извините, но я должна знать, почему.
— Я пытаюсь выяснить, что случилось с моей матерью. Видите ли, мы жили в этом доме, когда я была маленькой. Элен должна знать об этом.
— Как звали вашу мать?
— Анхела Касталди.
Женщина открыла рот.
— Так вы та маленькая дочка Анхелы?
— Вы знали мою мать?
— Я и есть та самая Элен, — сказала она, смеясь. — Ты не помнишь меня?
— Вот сейчас вспомнила, но в смешной одежде и с множеством украшений.
— Это было тогда, когда я была хиппи. — Она опять засмеялась, в этот раз немного грубовато. — Мы собирались изменить весь мир. Вместо этого мир изменил нас.
Лара в ожидании наклонилась к ней.
— И вы помните мою мать?
— О, вряд ли я забуду Анхелу. Не думаю, что когда-нибудь получится выбросить из памяти и ту ночь. — Она дотянулась через стол до ее руки. — Извини, я совсем не хотела показаться бесчувственной. Я всегда ее очень любила. Как она? С ней все в порядке?
— Она умерла через семь месяцев после того, как мы уехали отсюда.
— Какая беда, — пробормотала она. — Как же это случилось?
— Мне никогда не рассказывали. Вот почему я пытаюсь докопаться до истины. Я надеюсь, что вы поможете мне.
— Как я могу тебе помочь? Я никогда не видела Анхелу с той самой ночи.
— Вы не знаете, что было причиной ее такого состояния? Может, раньше, днем, что-нибудь произошло?
Элен Блейк сделала попытку вернуть в памяти то время.
— Она была такая красивая в то утро. Она и тебя принарядила. Твои волосы все были в локонах.
Воспоминание вызвало у ней улыбку.
— Ты выглядела как маленькая куколка. Она всегда тебя так нарядно одевала. Я очень хорошо помню это.
— Я знаю, что мы куда-то собирались, — подсказала Лара. — Она была такая восторженная. Может, что-то произошло там? Вы не знаете, куда мы ездили?
— В гости к ее подруге — ты знаешь, женщине, которая позже пришла и взяла всю заботу на себя.
«Ты помнишь, как мы впервые с тобой встретились? Я везла тебя и твою маму домой», — неожиданно вспомнила Лара, как Прескотт произнесла эти слова в день ее окончания школы.
— Не знаю, что бы я делала без нее, — продолжала Элен. — Но я не помню ее имя. В любом случае она была тем человеком, кто в этот день посылал за вами «роллс-ройс», чтобы отвезти к себе на загородную виллу.
— Но мисс Прескотт была простым секретарем тогда. Как могла секретарь иметь «роллс-ройс» и загородную виллу?
— Это то, что она мне сказала. Я убеждена в этом. Потому что я, помню, еще подумала, как странно все происходит: ведь Анхела верила, что везет тебя к твоему отцу.
Глаза Лары раскрылись в изумлении.
— Моему отцу?
— Я имею в виду, что это была ее навязчивая идея. Она отказывалась принимать тот факт, что твой отец погиб во Вьетнаме.
— Кто сказал вам, что он погиб во Вьетнаме? Прескотт?
— Да.
Ларе понадобилось время, чтобы полностью переварить сказанное Элен.
— Куда они отвезли мать? В «Белевью»?
— Нет, тогда бы об этом узнала полиция. Прескотт отвезла ее в знакомую ей частную клинику.
— А случайно вы не запомнили название этой клиники?
— Я даже не спрашивала. Я была настолько благодарна ей, что она все взяла на себя, что даже не спрашивала ни о чем. Из-за всех этих наркоманов, живущих тогда здесь, я не могла рисковать, лишний раз сталкиваясь с полицией.
— Но почему Прескотт должна была бояться полиции?
— Не знаю. Я никак не могла понять, почему пресса должна заинтересоваться какой-то Анхелой.
«Лорис, я же говорила тебе, что твой папа — очень важная персона».
Слова матери эхом отозвались в ее голове, словно еще один кусочек мозаики встал на свое место.
— Вы не знаете, ей удалось избежать огласки?
— Не знаю. Извини, я очень хотела бы помочь тебе.
— Вы мне очень помогли, Элен, — заверила Лара с благодарной улыбкой. — Вы открыли мне первый ход.
Следуя по направлению, указанному служащим информации, Лара поднялась по эскалатору на следующий этаж. Отделение нью-йоркской публичной библиотеки, расположенной в центре Манхэттена, не блистало архитектурной пышностью, но внутри оно было отделано в стиле «модерн». Стены просторной комнаты с высокими потолками были выкрашены белой краской. Ковер поглощал звуки шагов, оберегая тишину.
Она подошла к секции с табличкой «Периодика».
— Газеты или журналы? — автоматически спросила невысокая худенькая женщина, сидевшая за стойкой.
— Газеты, — сказала Лара.
— Какого года?
— 1967-го.
— Вся периодика такой давности хранится на микропленке.
Она шлепнула бланком заказа о стойку перед Ларой.
— Напишите дату и название газеты. Каждую кассету можно держать неделю. Вам разрешается две недели.
Шариковой ручкой, прикрепленной к стойке тонкой металлической цепочкой, Лара быстро заполнила бланк. Женщина скрылась за металлическими шкафами и вскоре возвратилась с двумя квадратными белыми коробками. Она протянула их Ларе вместе с карточкой, на которой был напечатан длинный номер.
— Номер машины — десять.
— Спасибо.
Прямо напротив стойки с периодикой рядами стояли столы с устройствами для просмотра микрофильмов. Следуя инструкциям, написанным на машине, она просунула широкую ленту пленки сквозь металлическое приспособление на принимающую катушку. Несколько раз повернув ручку, она вывела изображение «Нью-Йорк таймс» на экран и навела резкость.
