Эва Киншоу - Войти в роль
Эйрин подошла к столику так, что он заметил не сразу, и, когда она неожиданно приблизилась к нему, их взгляды скрестились в немом поединке. Ее поразило отсутствие всякого выражения в его голубых глазах и жесткая линия твердых губ. Он был совсем другим и разительно отличался от того раскованно непосредственного и шутливого Дэниела, с которым она познакомилась два дня назад.
Этот человек являл собою прекрасный образчик главы крупной, влиятельной корпорации. Такой не будет тратить время зря, на кого попало. Тигр обнажил клыки и явно находится не в игривом расположении духа, подумала она с внутренним трепетом.
Тем не менее, несмотря на его взгляд, полный холодной сдержанности, какая-то магнетическая сила мгновенно возникла между ними. Се словно ударило током, когда они встретились взглядами. Она с ужасом почувствовала полное бессилие перед этими новыми для нее ощущениями и обреченно шагнула им навстречу. Дэниел встал, сухо улыбнулся и выдвинул для нее стул из-за стола.
– Судя по вашему наряду, вы вполне приготовились к отдыху, Эйрин, – сказал он.
– Спасибо. – Она села и как можно более небрежно произнесла: – Зато о вас этого не скажешь.
– Я действительно был очень занят. Ничего, зато завтра смогу перевести дух. Хотите выпить?
– Пожалуй, вина выпью с удовольствием.
Дэниел подозвал официанта и протянул ей меню. Она выбрала салат из креветок и греческую закуску. Он вопросительно посмотрел на нее, подумал и заказал то же самое. Когда официант отошел, он вынул из кармана коробочку, обтянутую серым бархатом, и положил перед ней.
– Неужели обручальное кольцо? – Эйрин слегка насмешливо подняла на него свои огромные карие глаза.
– Что-то вроде этого.
Она затаила дыхание, пытаясь справиться с охватившей ее растерянностью. Открыв коробочку, Эйрин увидела изящное платиновое колечко, посередине которого играл яркими бликами розовый бриллиант, обрамленный рамочкой из мелких бриллиантов.
– Очень мило, Дэниел, – сдержанно сказала она. – Пожалуй, я надену его на правую руку, так как наша «помолвка», так сказать, неофициальная.
Кольцо наделось на палец чуточку плотновато, что подсказало ей, что на левой руке оно сидело бы идеально.
– Откуда вы узнали мой размер?
– Запомнил ваш размер ноги, – отшутился он. – Он помог мне сориентироваться. Но я бы предпочел, чтобы вы надели кольцо на левую руку.
– Очень сожалею, мистер Паркер, но либо так, либо заберите его обратно.
– Хотите сохранить свою левую руку для настоящего кольца, если я правильно вас понимаю?
– Именно так. – Она кивнула.
– Кто-нибудь уже предлагал вам его, Эйрин?
– Предлагал ли мне кто-нибудь выйти замуж? – переспросила она. – Нет. Но это не значит, что со мной этого никогда не случится. А как насчет вас?
– Не могу сказать, что не получал никаких матримониальных знаков со стороны женщин.
– Наверное, когда у тебя столько денег, очень трудно распознать, у кого какие намерения. Хотят ли они тебя или твои деньги? Вам надо влюбиться в какую-нибудь богатую наследницу. Тогда, пожалуй, вы сможете лучше разобраться в истинных отношениях с нею.
Официант принес вино, которое мигом поглотило все внимание Эйрин. Это был фирменный рислинг «Паркер'с Просперити».
– Итак, – протянула она, разглядывая этикетку с золотыми буквами, – очень выдержанно, я бы сказала, элегантно, но как-то скучновато и невыразительно, если вы не обижаетесь на критику.
Дэниел Паркер словно не расслышал ее.
– Какие мужчины нравятся вам, Эйрин?
Она оторвана глаза от бутылки и уставилась
па него в полном недоумении. Потом опустила пеки, чтобы скрыть чертиков, запрыгавших меж ресницами.
– Мой тип мужчины – темпераментный латиноамериканский герой-любовник, мистер Паркер. Он обязательно должен уметь хорошо танцевать, потому что я сама обожаю танцы. С таким мужчиной не соскучишься!
Дэниел ничего не ответил, и, когда она снова посмотрела на него, его холодный взгляд был устремлен куда-то вдаль.
– Мне показалось, Эйрин, вы сделали какое-то замечание по поводу этикетки для вина?
– Да, у меня есть кое-какие идеи. Хотите взглянуть?
Он кивнул, и она полезла в сумочку за эскизами. Через несколько минут, он поднял голову от бумаг, которые она протянула ему, и сказал:
– Что ж, мисс Клиффорд, будем считать, вы себя реабилитировали.
На лице Эйрин отразилась целая гамма чувств.
– Вам понравилось?
Паркер продолжат изучать три рисунка в пастельных тонах на плотном листе бумаги. На каждом из них были изображены парень и девушка. На одном рисунке они сидели, переплетя руки и глядя на поле колосящейся золотистой пшеницы. Она – в кипенно-белом, а он – в черном. Вторая пара целовалась на фоне водопада, а третья – стояла у стены небольшой белоснежной церкви в тени стройных кипарисов, держась за руки. Узкие удлиненные фигуры производили необычное впечатление и сразу запоминались. Она использовала золотисто-зеленые и голубые тона. Вертикально шли буквы «Паркер'с Просперити».
– Да, мне очень понравились ваши наброски. Как у вас возникли эти образы?
Она положила подбородок на сложенные кисти рук.
– Я часто думала о вине. О том празднике жизни, который оно символизирует, – о небе, о солнце, о матери Природе, о человеческих чувствах… А вот эта этикетка, такая серьезная и скучная, – она постучала пальцем по бутылке, – несет в себе… как бы отрицание всего этого. Вино же должно вызывать радость, радость любви. – Она пожала плечами и остановилась.
– Продолжайте.
– Боюсь, вы можете неправильно меня понять. Например, вы способны ощутить радость, когда у вас все-таки находятся туфли, которые, как вы думали, кто-то утащил? – Дэниел принялся безудержно хохотать. Эйрин поддержала его, и к своему собственному удивлению, сказала: – Так-то лучше. Когда у человека хорошее настроение, все дела даются ему просто и легко. Расскажите мне немного о вашей семье, которую мы с вами собираемся, к сожалению, немного подурачить.
– Моя мать – воплощенная леди. Она воспитана в самых строгих правилах и воплощает в себе лучшие моральные ценности женщины. Отец умер десять лет назад. А еще у меня есть сестра Лилиан и брат Рони, которого можно считать черной овцой в нашем стаде.
– Почему?
– Потому что он попал в артистическую среду.
– Ч то же в этом плохого? – недоуменно возопила Эйрин.
– Само по себе это не плохо и не хорошо, но когда он промотал столько денег на свое увлечение… – Дэниел пожал плечами.
– И каким же видом творчества он занимается?
– Музыкой. Играет в каком-то низкопробном рок-ансамбле.
– Буду ли я права, предположив, что ни вы, ни ваш отец не увлекались роком? – чуть насмешливо спросила она.
