Шерил Вудс - Истинный рыцарь
– Привет! – сказала она, и Линк понял, что она скучала по нему.
– Не возражаете? – спросил он и, не дожидаясь ответа, сел за стол.
Она с притворным раздражением покачала головой.
– А что если возражаю? А если я кого-нибудь жду?
– А вы ждете?
– Нет, но…
– Нет, значит, нет.
– Черт вас возьми, Тейлор вы всегда стараетесь быть правым?
– Нет. Просто обычно так бывает.
– Вы просто несносны!
– Ну нет, дорогая! Для вас-то как раз я очень даже подхожу.
– Тейлор!
Он поднял руки, словно сдаваясь.
– Ладно. Ладно. Я буду хорошо себя вести. Что у вас сегодня? Что было утром в суде?
– Нет. У меня есть правило…
– Еще одно? – подразнил он ее.
Она хмыкнула.
– Еще одно. Я никогда не обсуждаю свои служебные дела за ленчем. Это очень плохо сказывается на пищеварении.
– Тогда расскажите мне о себе.
У нее опять стало легко на душе, хотя она совершенно не ожидала, что предметом разговора станет ее собственная персона.
– Впрочем, не о чем рассказывать.
– Не может быть. Например, вы родились…
– Прокурор, у вас всегда все в порядке с логикой?
– Всегда. Ну, начинайте.
– Ладно. Только предупреждаю вас, это очень скучная история.
Линк не сомневался, что все, связанное с Кристиной, будет ему интересно. Даже просто слушая ее голос, он испытывал целую гамму чувств, поэтому спокойно ждал, пока она поудобнее устроится в кресле и соберется с мыслями. Кристина поднесла ко рту нацепленный на вилку листик салата и опять положила его на тарелку. Потом потянулась за бокалом с водой и чуть не опрокинула его. Сжимая его за ножку так сильно, что у нее даже побелели на руке косточки, она сделала один глоток, подумала, потом сделала другой. На самом деле ее совсем не мучила жажда, так зачем ей тянуть время? Нервозное состояние Кристины заинтриговало Линка. Ему захотелось защитить ее. Господи, что такого могло с ней случиться, что она так боится разговора о прошлом?
– Я родилась в маленьком городке в Западной Вирджинии, – прошептала она. – Нас было семеро. Я – старшая и единственная девочка. Папа работал на шахте, пока не заболел. Он хотел, чтобы компания заплатила ему за инвалидность, но не смог найти адвоката. Все боялись браться за это дело. Тогда я решила, что буду юристом, чтобы помогать людям, которые сами себе помочь не в состоянии.
Линк видел по ее глазам, как больно было вспоминать прошлое, и ему захотелось взять ее за руку и успокоить эту «славную маленькую девочку», которая изо дня в день следила за неравной борьбой слабого человека и злой системы. Он разделял гнев Кристины, ставший катализатором ее честолюбия.
– Отец и братья думали, что я дура. У нас не было денег на учебу. Собственно, у нас не было денег даже на школу. Они хотели, чтобы я пошла работать.
– Как же?..
– Я работала по вечерам в ресторане. Сдала экзамены. Получила стипендию.
Мне приходилось работать ночами, в уик-энды, в каникулы, между занятиями, но я все-таки получила степень, – сказала Кристина, не в силах скрыть гордость оттого, что выиграла этот раунд.
Только теперь Линк понял, какие чувства руководили Кристиной и почему она была столь бескомпромиссна в отношении своей карьеры и того, что могло бы ей помешать. Сколько же ей пришлось вынести, пока она получила профессию и стала судьей. Он высоко оценил ее упорство, но теперь ему надо было доказать ей, что, впустив его в свою жизнь, она ничего не потеряет.
– Вот и вся история Кристины Дэвис, – с притворным равнодушием проговорила она. – Скучная, правда?
Линк взял ее за руку. Рука была холодна, как лед, и Линк стал греть ее в своих ладонях.
– Только не это. Я уже говорил раньше и могу повторить опять, что у вас больше мужества, чем у любого из моих знакомых.
– При чем тут мужество? Я просто хотела выжить, а здоровая злость – неплохая движущая сила.
– Что же движет вами теперь? – спросил Линк, не выпуская ее руку и заглядывая ей в глаза.
– Я все еще стараюсь выжить, – прошептала она, ясно давая понять, что не осталась равнодушной к его прикосновению, а он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
Кристина тихо охнула и попыталась вырваться, но у нее ничего не вышло. Он не сводил глаз с ее лица.
– Но, Кристина, должно же в вашей жизни быть что-то еще. Муж. Семья.
Он затаил дыхание, боясь услышать нежелательный ответ.
– Нет, – сказала она и покачала головой.
Кристина очень не хотела, чтобы ее голос дрогнул, однако он выдал ее. Линк представлял себе, как Кристина постоянно уговаривала себя, будто ей нужна только работа, ведь то же самое было с ним, когда он забивал свои голы. Но он никак не мог понять, зачем она отвергает даже дружбу с мужчиной.
Кристина мигнула и прямо посмотрела в его карие глаза, стараясь скрыть охватившие ее чувства.
– Мне пора.
Линк отпустил ее руку. Теперь только бы ничего не испортить. Линк знал, что дрожь, охватившая ее несколько мгновений назад, вызвана его прикосновением. Он тоже словно ощутил электрический разряд, ударивший его прямо в сердце, с ним уже такое бывало, хотя те моменты не могли сравниться с чувством, испытываемым к Кристине. Неодолимую страстную тягу к женщине он испытывал и прежде, только теперь она чем-то необъяснимо отличалась от прежних увлечений. В последнее время Линку не раз приходило на ум слово «любовь», но он отметал его, боясь ошибиться, ведь, в сущности, прошло еще совсем мало времени.
Линк в смятении встал из-за стола.
– Сейчас я заплачу, и мы вместе вернемся на службу.
Через пару минут они уже шагали по залитой солнцем улице. Линк посмотрел на Кристину, и у него опять заныло сердце. Господи, как же она хороша со своими золотистыми волосами, легкой походкой, теплым смехом, и он постарался запомнить, как она смеется.
Возле двери он наклонился и коснулся губами ее лба, хотя не мог не заметить ее смущенного взгляда. Как бы он хотел, чтобы ее смущение растворилось в страстном желании, равном тому, какое он уже столько времени старался подавить в себе. Если он поцелует ее еще раз, но в губы, и не скромно по-отечески в лоб, ему больше не придется ждать, однако время и место их встречи не позволили ему забыться. Тем более он чувствовал, что ждать оставалось недолго.
4
Линк сидел на краю стола Кристины, стараясь извлечь максимум пользы из своего положения. Его нога касалась ее бедра, и он не мог не ощущать, что это прикосновение волнует ее. Даже руки у нее дрожали, когда она перекладывала бумаги с места на место, не поднимая на него глаз. Однако он ничуть не сомневался, что она вот-вот напустит на себя холодную отчужденность, лишь бы не дать ему повод усомниться в своем безразличии к нему, но ее упрямство его совсем не огорчало.
