Фрэнсис Дикинсон - Секрет счастья
Сколько воспоминаний пробуждал дом! Здесь она прожила восемнадцать лет, а потом…
В восемнадцать лет Джессику подхватил ветер приключений или, как говорил отец, поразил вирус независимости. Иллинойс — штат без будущего. Спрингфилд — задворки цивилизации. Ветер унес ее в Чикагский университет, на факультет журналистики. Там она встретила Майкла. Там…
— Обед готов, — тихо сказала мать, неслышно подходя сзади и обнимая дочь за плечи. — Пойдем?
— Да, мама, конечно.
Внизу, в столовой, их ждал отец.
— Будем садиться или немного подождем? — спросил он, поглядывая на часы.
— Кого? — спросила Джессика. — Если Майкла, то не стоит. Он не придет.
— Ты с ним виделась?
— Да.
Родители обменялись озабоченными взглядами.
— Понятно, — протянул отец. — Значит, назад пути нет? Ты хорошо все обдумала?
— Да. — Говорить на эту тему Джессике совершенно не хотелось. — Я все обдумала.
Обед прошел тихо и спокойно. Отец рассказывал о полученных из Венесуэлы семенах каких-то экзотических цветов и планах наладить переписку со знаменитым голландским цветоводом.
— Как тебе понравилось в Акапулько? — спросила мать, разливая кофе. — Говорят, отдых в Мексике теперь почти такой же дорогой, как в Калифорнии.
Удивительно, но время, проведенное в обществе самых близких людей, неизменно оказывало на Джессику благотворный терапевтический эффект: напряжение исчезало, неприятности забывались, проблемы уже не казались неразрешимыми. Внимание и любовь родителей окутывали ее, как мягкое пушистое одеяло, согревали, успокаивали, умиротворяли.
Она рассказывала о поездке в Табаско, о посещении Мехико, о великолепных фресках Сикейроса и впечатляющих храмах ацтеков…
После обеда, когда они перешли в гостиную, отец, разливая бренди, как бы мимоходом спросил о статье Пола Бродерика.
— Энтони созванивался с тобой перед тем, как принять решение о, публикации?
— Нет. Я узнала о ее выходе только через два дня, когда заглянула в Интернет. Рашмор говорит, что на него надавил Билл Стентон. Мало того, он еще представил дело так, будто я согласилась, но, не желая брать на себя ответственность, укатила в решающий момент в Мексику. Понимаешь, в каком я положении?
Рэймонд Фоллетт нахмурился.
— Понимаю. Но мне представляется, что ситуация даже сложнее, чем кажется. Энтони не тот человек, который легко поддается давлению. И в любом случае он попытался бы проконсультироваться с тобой. Странно.
— Вероятно, Билл Стентон нашел какие-то убедительные аргументы, чтобы заставить Тони поступить так, как он поступил. — Джессика подняла широкий низкий бокал, любуясь густым, насыщенным цветом кажущейся тяжелой маслянистой жидкости. — Меня удивляет другое.
— Что же?
— До выборов еще почти год. Начинать атаку на мэра слишком рано. На мой взгляд, приведенные в статье факты неубедительны. Зачем такому опытному человеку, как Стентон, раскрываться раньше времени? Я понимаю, когда грязь выплескивают в самый последний момент, не давая противнику времени отмыться. Сейчас же мэр имеет все возможности не только отвести удар, но и организовать ответное наступление.
— Ты права, — согласился Рэймонд. — На Стентона это не похоже. Он без страховки в гору не полезет.
— К тому же, — продолжала Джессика, — меня настораживает отсутствие реакции со стороны мэра. Прошло уже несколько дней, а его адвокаты словно воды в рот набрали.
— Да, странно.
— Кстати, ты знаешь Пола Бродерика? Откуда он? Чем занимался раньше?
Рэймонд пожал плечами.
— Ничего определенного. Он появился в городе как раз в тот год, когда я ушел из газеты. Но его должен знать Кеннет. Пожалуй, я встречусь с ним завтра.
— Есть и еще кое-что, — неуверенно добавила Джессика. — Не знаю, может, это и ерунда…
— Говори.
Она вздохнула.
— Ладно, слушай. Незадолго до ухода в отпуск я получила анонимное письмо.
Рэймонд раздраженно покачал головой.
— И ничего мне не сказала!
— Я не придала ему значения. Обычный набор пустых угроз, ничего конкретного. Где-то через неделю пришло второе…
— И ты снова скрыла его от меня!
— Не хотела расстраивать вас с мамой. — Джессика виновато улыбнулась. — К тому же оно было практически идентично первому.
— Хорошо, тогда почему ты вспомнила о них сейчас?
— Потому что вчера я получила еще одно. — Джессика рассказала о своем визите в полицию, о беседе с детективом Арбетнотом и о полученном от него совете. — Как ты думаешь, может быть, мне и впрямь обратиться за помощью к этому… как его там… да, Кевину Моррисону?
— Обязательно. На твоем месте я бы даже взял на время телохранителя.
— Ну это уж слишком!
— Нисколько. — Рэймонд Фоллетт поднялся и прошелся по комнате. — Похоже, в городе что-то затевается. Какая-то крупная игра. Не знаю, связаны ли письма с тем, что происходит, но на всякий случай будь осторожна. — Он остановился у окна. — Мне будет спокойнее, если за тобой кто-то присмотрит.
Намек на то, что стоило бы помириться с Майклом, решила Джессика. Родители до сих пор не знали о том, что он изменял ей с Синтией, а возможно и с другими, но у нее почему-то язык не поворачивался посвятить их в этот секрет.
— Мне поговорить со Стентоном?
Рэймонд покачал головой.
— Пока нет. Я попробую кое-что разнюхать. Если ничего не прояснится, тогда действовать придется тебе. А пока займись своей безопасностью.
— Хорошо, папа. Отныне я буду постоянно носить в сумочке баллончик с перечным газом.
Издавать газету — такой же бизнес, как снимать кино, делать автомобили или печь пирожки. По крайней мере, такой точки зрения придерживался Энтони Рашмор, не устававший повторять Джессике, что главное — поставить дело на поток.
— Если каждый знает, каким именно характеристикам должен соответствовать конечный продукт, и несет ответственность за качество, то тебе остается лишь нажимать на кнопки и следить за тем, чтобы, образно говоря, в тесто не попали посторонние примеси. Наладь долгосрочное планирование, не позволяй никому выходить за пределы своего сегмента — и ты сможешь посвятить себя творчеству.
С девяти до одиннадцати Джессика занималась как раз тем, что проверяла работу конвейера. Все шло по плану, если не считать небольшого сбоя в рубрике культуры: Джоан Коллинз, интервью с которой должно было появиться уже в следующем номере, внезапно пожелала внести коррективы в некоторые свои высказывания.
— Мы не успеваем, — жаловалась ведущая рубрики Марта Гронхен, — а анонс уже прошел.
