Фрэнсис Дикинсон - Секрет счастья
Профессионализм пришел на выручку Кевину как раз вовремя — сцена расставания, с горячими объятиями и пламенными поцелуями, оказалась запечатленной цифровым фотоаппаратом «никон».
Полагая, что уж теперь-то Кушинг отправится домой, детектив вздохнул с облегчением. Однако «объект» таскал его за собой еще добрых полтора часа, отметившись за это время в трех барах.
В общем, часы показывали половину одиннадцатого, когда Кевин Моррисон наконец открыл дверь своей квартиры.
Конечно, собранного материала вряд ли хватило бы для того, чтобы миссис Кушинг отправила муженька в глубокий нокаут, но теперь Кевин знал, где копать, и не сомневался, что справится с заданием в срок.
И что потом?
Может быть, стоит сделать перерыв? Уехать к старине Дугласу? Пожить в лесу. Порыбачить в Мичигане.
Или махнуть в Нью-Йорк? Затеряться среди миллионов других песчинок, раствориться в суете Большого Яблока и, может быть, попробовать найти там то, чего остро недостает здесь?
Кевин едва успел разуться, как зазвонил сотовый.
— Да?
— Где ты шляешься?! — набросился на него Джек Арбетнот. — Я звоню тебе с шести. Дома только автоответчик, сотовый выключен. В чем дело, приятель?
— В чем дело? А что, так уж трудно догадаться? В отличие от тебя, мне приходится в поте лица зарабатывать на хлеб с маслом. Вот и верчусь как белка в колесе.
— Новое дельце?
— Да, свалилось кое-что. Альковные тайны.
— Не завидую. Впрочем, если цыпочка ничего, вроде той, что была у тебя в прошлом году, то за такой и понаблюдать одно удовольствие.
Кевин усмехнулся и, зажав сотовый между плечом и ухом, направился в кухню — после ланча в животе у него побывала лишь пара хот-догов.
— Никаких цыпочек. Объект — муж. Парень около пятидесяти, но шустрый. Представляешь, его пассии лет восемнадцать. Так вот, она не отпускала беднягу два с половиной часа.
— Может, они смотрели бейсбол по телевизору, — хмыкнул Арбетнот. — Или играли в «Монополию».
— Ты застрял в двадцатом веке, Джек. В «Монополию» уже давно никто не играет.
— Да уж, нам, служителям закона, не до игр. — Арбетнот картинно вздохнул. — Ну да ладно, у меня новость.
— Ладно хоть только одна. — Кевин достал из холодильника замороженный бифштекс, банку горошка и пакет сока. — Надеюсь, хорошая. Ты ведь не стал бы портить мне вечер плохой, верно, Джек?
— Не беспокойся, новость просто отличная. Рыбка клюнула.
4
План родился в голове Джека Арбетнота. Вообще в голове Джека постоянно рождались планы. Причем не какие-то заумные прожекты вроде осушения болот Флориды или колонизации Марса, а вполне реальные, практически осуществимые и сулящие прибыль. Единственным их недостатком было то, что они неизбежно вели к нарушению если не юридических, то моральных норм. Нет, Джек не предлагал ограбить банк, похитить с целью выкупа дочь губернатора или развести на балконе марихуану, но…
Идея последнего проекта появилась пару месяцев назад, когда приятели, потягивая пиво, лениво следили за разворачивающимися на телеэкране драматическими событиями фильма «Телохранитель», в котором тезка Моррисона Кевин Костнер бросался под пули, защищая голосистую диву Уитни Хьюстон.
— За такие деньги я бы тоже бросился, — прокомментировал Джек Арбетнот, открывая вторую банку «будвайзера». — А ты?
— Пожалуй, — согласился Кевин. — Жаль, в нашем городе нет знаменитостей.
— Ну, богатеньких и у нас хватает, — возразил Джек. — Пусть не таких, как Уитни, но по нашим меркам… — Он задумался. — Послушай, ты понял, как этот парень, Костнер, получил работу?
— Ну да, кто-то подбрасывал девчонке записки с угрозами, вот она и решила нанять телохранителя.
— Хм, интересная ситуация… — задумчиво протянул Джек. — У нас есть телохранитель. Записочки подбросить нетрудно. Осталось найти подходящий объект.
Кевин недоверчиво посмотрел на друга.
— Ты это к чему?
Минуту-другую Джек молчал, сосредоточенно глядя в потолок, потом тряхнул головой и назидательно поднял палец.
— А вот к чему. Находим состоятельную красотку, запугиваем анонимными письмами и…
— И что дальше? — скептически спросил Кевин.
— А что бы ты сделал на ее месте?
— Не знаю. Наверное, обратился бы в полицию.
— Бедняжка бежит в полицию и… — Джек взял драматическую паузу.
— И?..
— И попадает в руки доброго дядюшки Джека, который искренне сочувствует, но помочь — какая жалость! — ничем не может. Однако он советует ей нанять телохранителя и направляет к благородному защитнику женщин и детей, частному детективу Кевину Моррисону. Ты обеспечен работой, я имею свои законные комиссионные, а бедняжка обретает душевное спокойствие.
— Ловко, — сдержанно заметил Кевин. — Тебе бы сценарии для Голливуда писать.
— Не нравится?
— Нравится. Но ты подумал, что будет, если эта афера раскроется? Тебя выгонят из полиции, а меня лишат лицензии. Придется подаваться в сантехники. Они, говорят, неплохо зарабатывают.
— Ты все видишь в мрачном свете. Никто ничего не узнает. Отследить письмо невозможно, тебе это известно не хуже меня. Тебя смущает моральный аспект?
— А тебя нет? Это ведь смахивает на шантаж.
Но переубедить Арбетнота было невозможно, а потому Кевин в конце концов просто махнул рукой.
— Ладно, делай что хочешь.
— Вот и отлично! — оживился Джек. — Вся подготовительная работа — поиск девчонки, письма и так далее — на мне. Ты подключаешься на заключительной стадии.
— А почему именно девчонки? — поинтересовался Кевин. — Может быть, лучше найти какого-нибудь отошедшего от дел банкира?
Джек Арбетнот покачал головой и улыбнулся.
— А тебе захочется бросаться под пули ради толстяка-банкира? Нет? То-то и оно.
Кевин почти забыл о том давнем разговоре, Джек к нему тоже не возвращался, но идею не оставил и вот теперь преподнес сюрприз.
— Кто она?
— Редактор «Кроникл» Джессика Фоллетт.
— Ты уверен, что…
— Давай поговорим завтра, — оборвал его Джек. — Зайду вечерком, ладно?
— Ладно.
Кевин отложил телефон. Звонок микроволновки оповестил о готовности бифштекса, но аппетит исчез. Кевин выпил стакан сока и устало поплелся в спальню.
Рыбка клюнула. Что ж, посмотрим, что это за рыбка.
Бывая в доме родителей, Джессика часто ловила себя на том, что не хочет уходить. Сложенный из красного кирпича трехэтажный особняк был миром, где прошли ее детство и юность, миром, наполненным ощущением покоя, уюта, доброты и взаимопомощи. Отполированные ладонями четырех поколений Фоллеттов перила дубовой лестницы. Старинный камин в библиотеке с резной полочкой сбоку, на которой отец всегда держал жестянку с ароматным виргинским табаком. Комната на втором этаже с большой фотографией юной Джессики на старомодном серванте.
