Чернокнижница - Ее сердце
— Да сдался нам без тебя этот бал! — Хохотнул Хью. — Ну, открывай!
Санни нерешительно разорвала блестящую обертку маленького пакетика, и хаффлпаффская гостиная снова огласилась визгом, теперь уже радостным:
— Ой, мама! D`Addario! Серебряные!!!
Санни бережно вытащила из пакета нечто, напоминающее моток проволоки, погладила пальцами:
— Оплеточка… С ума сойти! Ребят, это же… они же стоят, как крыло от самолета! Ребят, спасибо!
Санни бросилась обнимать сначала Хью, потом Розу. Старший Поттер выпутался из ее рук:
— Погоди, меня пока благодарить не за что. Наш с Алом подарок вон там.
Назначение большой коробки у стола меня тоже интересовало. Когда Поттеры, отдуваясь, полчаса назад приволокли ее в гостиную, в ней что-то подозрительно позвякивало. Санни развязала подарочную ленту…
— Ох, ни фига себе!
Я глянул через ее плечо. В коробке в три ряда аккуратно сидели в гнездах небольшие бутылки темного стекла. Санни вытащила одну, посмотрела на свет.
— Вы с ума сошли!
— А что? — Было заметно, как Поттеры напряглись. — Ты же говорила, что любишь «Гиннес»…
— Я не люблю «Гиннес»! — Поттеры в ужасе переглянулись. — Я обожаю «Гиннес»! Но где вы его?..
— Нет ничего невозможного, когда для этого есть все необходимое! — Самодовольно заявил Ал.
И тут все, как по команде, повернулись ко мне. Мерлин, дай мне провалиться сквозь землю!
— Ну, вообще-то… — И тут меня осенило. — Птенцы в нашей фамильной совятне только недавно вылупились. Через пару месяцев они подрастут, поедем с тобой в Поместье — и выбирай совенка, какой понравится.
Кто-то восхищенно вздохнул, кажется, Роза. Еще бы! Сова — королевский подарок.
А вот я выдохнул. Открутился!
Санни оглядела нас расстроенно:
— Ребят… а мне… совсем нечего вам подарить…
— Санни, ты сама — один огромный подарок! — Рассмеялась Роза. — Давайте праздновать уже! Малфой, откупоривай контрабанду.
Санни, просияв, хлопнула себя по лбу:
— Есть у меня для вас подарок! Только надо струны переставить!
Пока Санни возилась со струнами, пока заново настраивала гитару, блаженно жмурясь при каждом звуке новых струн, мы успели не только налить, но и выпить, и снова налить.
— Горе луковое! — Ржал над Розой старший Поттер, колотя ее по спине. — Я ж тебе говорил, сначала выдохни, потом глотай, потом закусывай!
Уизли кашляла и смахивала с глаз слезы: как выяснилось, раньше она огневиски не пробовала. Я молча вынул из ее пальцев стакан и подал другой — с соком, за что удостоился благодарного взгляда, на улыбку Роза не расщедрилась. В общем, не больно-то и хотелось. Я обошел ее и Поттера, намереваясь устроиться поближе к Санни, и краем глаза увидел… на обнаженной спине Розы (и как ей Грейнджер не навтыкала за открытую почти до ягодиц спину?!) несколько следов от услужливого поттеровского кулака. Вот же дубье, прости меня Мерлин! Они с Розой, конечно, росли вместе, но она же ДЕВУШКА! У них кожица нежная, плюнь — синяк будет…
Голос Санни заставил замереть и обратиться в слух:
— Another red letter day,
So the pound has dropped and the children are creating,
The other half run away,
Taking all the cash and leaving you with the lumber,
Got a pain in the chest,
Doctors on strike what you need is a rest.
It's not easy love, but you've got friends you can trust,
Friends will be friends,
When you're in need of love they give you care and attention.
Friends will be friends,
When you're through with life and all hope is lost,
Hold out your hand cos friends will be friends right till the end!
Это и был ее подарок. Всю свою радость, все счастье, всю признательность и все тепло вложила Санни в песню, которую пела для друзей.
Для друзей — а значит, и для меня тоже. Песня растеклась по моим венам, опьяняя сильнее, чем огневиски. Я еще не осознал тогда, но почувствовал: эта смешная недотепа с необъятным сердцем-солнцем сделала мне щедрый подарок на всю жизнь.
Санни подарила мне — меня.
Песня смолкла. Санни поднялась с пуфика, взяла бокал с огневиски:
— Ребята… Спасибо вам за то, что вы есть! Вы — смысл, вы — жизнь. За вас, друзья!
«С Рождеством!!!» — Прогремело у двери, я едва не выронил бокал, а бедная Роза в очередной раз поперхнулась.
На входе в гостиную сине-черной тучей колыхалась толпа райвенкловцев. Староста Вороньего Дома выступил вперед и начал торжественный спич, за время которого мы все успели бы напиться и протрезветь, а Поттер — сломать Розе позвоночник, усердно дубася ее по спине.
Наконец Форвик прекратил перечислять все достоинства Санни и описывать степень ее неоценимого влияния на оздоровление обстановки в школьном сообществе. В его руках появились две большие тетради в черных переплетах с желтым орнаментом.
— … и принять от нашего факультета скромный подарок к Рождеству! Вот эта нотная тетрадь проигрывает мелодию сразу, как ты ее запишешь, а эта — сама записывает нотами мелодию, которую ты играешь.
Онемевшая и счастливая Санни прижала тетрадки к груди, оглядывая нас подозрительно блестящими глазами. Не успела она оправиться от этого презента, как в гостиную галдящей оравой ввалились хаффлпаффцы, и под их дружный вопль: «С Рождеством!!!» с потолка на Санни посыпались серебристые снежинки…
А меня в очередной раз посетило озарение.
— Разрешите вас пригласить! — Я отвесил Санни куда более низкий поклон, чем накануне Розе.
Кто наколдовал музыку, я не заметил. Санни напрочь не умела танцевать, и может, из-за этого мы столкнулись с вальсирующими Розой и Алом, сшибли банкетку и все дружно повалились на пол, усыпанный снежинками.
— Малфой, ты слон! — Совсем необидно обиделась Уизли, швыряя в меня пригоршню снежинок.
— От слонихи слышу! — В мою руку снежинок поместилось куда больше.
— Все слоны! — Залилась смехом Санни, вздымая вокруг нас настоящий серебристый вихрь.
— Снегопаааад!!! — Заорали барсуки и принялись осыпать всех подряд ненастоящим снегом.
Райвенкловцы заняли глухую оборону за своим любимым диваном и оттуда начали организованный обстрел кучами снежинок. Барсуки отчаянно пытались взять диван приступом, но каждая атака захлебывалась в лавине серебристой фольги. Санни и оба Поттера продвигались к дивану короткими перебежками, прячась за пуфиками, а Хью, похоже, изображал таран: он пер на райвенкловский диван, двигая перед собой засыпанное «снегом» кресло, и вскорости должен был неминуемо врезаться… Уизли, по всей видимости, решила меня похоронить — повалила на пол, уселась верхом мне на спину и с визгом засыпала грудами снежинок. Я беспомощно барахтался под ней, отплевываясь от фольги, пока не смог, наконец, перевернуться и в свою очередь опрокинуть ее в «сугроб». Роза брыкалась и орала что-то насчет «слизеринского гаденыша», пока я старательно закапывал ее в фольгу.
