Марта Шилдс - Поверить в счастье
– Да, Сэмми?
– Я больше не боюсь собак.
– Я знаю. – Она подмигнула ему в зеркало заднего вида. – А почему?
– Потому что они хотят, чтобы их любили.
– Ты очень храбрый мальчик, Сэмми. Я горжусь тобой. И твой папа тоже. Правда ведь, Джейк?
Джейк повернулся, чтобы сын мог видеть его глаза.
– Я очень горжусь тобой, Сэмми. И очень тебя люблю.
– Я знаю, папа.
Поворачиваясь, Джейк обратил внимание на профиль Ровены. Для такой миниатюрной женщины у нее очень решительное лицо… и столь же острый ум.
Она перехватила его взгляд.
– Что?
– Тебе стоит стать детским психологом… или матерью.
По ее лицу пробежала тень, но Джейк так и не понял, было ли это тенью дерева, мимо которого они проехали.
– Я так не думаю, – отрезала Ровена.
– Ты о чем?
– И о том, и о другом.
– Ты не хочешь иметь детей? Ни за что не поверю. Ты так прекрасно ладишь с чужими детьми… и ведь любишь их.
– Я действительно люблю детей. Они еще не утратили способность верить в чудеса.
– В Санта-Клауса и Пасхального зайца?
– Да.
– Но родить ребенка не хочешь?
– Просто… – Ровена напряженно смотрела на дорогу. – Давай не будем об этом, ладно?
– Ты не можешь иметь детей? – Джейк снова вспомнил о ее репутации. Может, поэтому она до сих пор не замужем. Аристократам нужны наследники.
– Я… – Она указала взглядом на зеркало заднего вида.
Джейк оглянулся: Сэмми увлеченно играл в старинных солдатиков, которых Ровена взяла на время из детской комнаты дворца. Мальчик ничего не замечал вокруг, так что отвертеться ей не удалось.
– Он не слушает.
– Откуда ты…
– Ровена, в этом все дело? Ты не можешь иметь детей?
Взгляд, который она бросила на Джейка, мог бы испепелить его на месте.
– Чего ты пристаешь ко мне? Это что, допрос? Я что-то не так сделала?
– Нет, конечно. – Джейк снова откинулся на спинку кресла, но взгляда не отвел. Он понятия не имел, почему это так для него важно. – Просто хотелось узнать.
– Боюсь показаться грубой, мистер Стэнбери, но состояние моих детородных органов вас не касается.
– Ты всегда так поступаешь?
– Как?
– Каждый раз, когда я спрашиваю о чем-то личном, ты называешь меня мистером Стэнбери.
– Разве это не твоя фамилия?
Джейк был слишком хорошим адвокатом, чтобы отклониться от темы.
– Ты пытаешься напомнить мне, что работаешь на меня. Словно ты…
Он умолк.
Словно прячется под маской служанки. Словно загораживается ею, как щитом, как только Джейк пытается пойти на сближение. Как и в тот вечер, когда он предложил ей почитать в библиотеке.
Джейк нахмурился. Как-то это не вяжется с ее образом. Женщина, желающая выйти замуж за аристократа, не стала бы подчеркивать свое низкое положение.
– Словно что?
Но Джейк снова задумался о своих прежних встречах с Ровеной: да, она порхала по людным залам дворца, но, похоже, это было ее способом преодолеть застенчивость. Она подходила к каждому гостю в комнате (кроме него, конечно), но лишь на пару секунд. И обычно в руках у нее был какой-нибудь поднос, которым она отгораживалась от мужчин, проявляющих к ней явный интерес.
Словно знала, что в этой маске может заигрывать сколько угодно… ничем не рискуя.
– Словно что? – повторила Ровена.
Джейк на мгновение перехватил ее взволнованный взгляд, но затем ей вновь пришлось все свое внимание обратить на дорогу.
Пока он не хотел торопиться. Надо было проверить свою теорию… убедиться, что он сумел разгадать ее побуждения. Как юрист, Джейк знал, что мотивация – это все. Имея веский мотив, люди способны совершить ужасные преступления… даже во зло себе.
Он знал, что отмахнуться от Ровены непросто, и решил разозлить ее, чтобы отвлечь.
– Словно тебе нравится быть служанкой. Словно ты гордишься своим низким положением.
Естественно, девушка возмутилась.
– Я не ниже тебя. Просто не такая, как ты.
– И что это значит?
– Это значит, что я нянька, а ты принц.
– Я американец. У американцев не бывает титулов.
– Ты четвертый в очереди к трону. Даже третий, если короля…
Ровена не договорила, и Джейк вполне ее понимал.
– Только вашего трона мне и не хватало.
Она пристально взглянула на него.
– Ты не хочешь стать королем?
– Нет.
– Почему?
– Я недавно ушел с очень нервной работы, чтобы заняться воспитанием сына. Мне не хотелось бы браться за такую работу, где нервничать приходится круглые сутки.
Ровена остановила машину в начале очередного виража и взглянула на Джейка с таким видом, словно сомневалась, поверить ему или нет. Выражение ее лица напомнило ему о собственных подозрениях. Пытается ли она найти доказательства его причастности к исчезновению короля… или просто заботится о Сэмми?
– Это же куча денег, – заметила Ровена, вновь тронувшись с места.
Джейк пожал плечами.
– У меня есть деньги.
– Но не столько. Ты только представь, сколько стоят королевские бриллианты.
– Ты говоришь о сказочных сокровищах, запертых в каком-то тайном подвале, куда войти может только король и его наследник?
– Да.
Он фыркнул.
– Я не верю в их существование. Эдембург никогда не был таким богатым государством, как сейчас.
– Откуда ты знаешь?
Джейк задумался над ответом. Он помогал отцу работать над торговым соглашением между Эдембургом и Соединенными Штатами, хотя все заслуги Эдуард приписал себе. Раз уж отец не желает распространяться на этот счет, Джейк решил ответить уклончиво.
– Я провел кое-какие исследования несколько месяцев назад.
– Зачем?
– Скажем, из желания лучше узнать свою родословную.
– Так причем здесь богатство Эдембурга? Почему тебя история не интересовала, или природа, или достопримечательности?
– И это все тоже. Но я занимаюсь слиянием и приобретением компаний. Экономика – это то, что меня волнует, то, в чем я разбираюсь.
– Эна?
Ровена моргнула, а затем с радостной улыбкой обернулась.
– Что, Сэмми?
– Эна, а до щенят далеко?
Их разговор Джейк пропустил мимо ушей. Еще чуть-чуть, и она прямо спросила бы о его причастности к исчезновению дяди.
Его охватила досада. Однажды ведь она спрашивала, и он ответил. Честно.
Похоже, Ровена ему не верит. Она все еще думает, будто Джейк так жаждет дорваться до Эдембургского трона, что готов убить человека, не сделавшего ему ничего дурного, убить своего кровного родственника.
Джейк знал, что ему не стоит беспокоиться из-за подозрений Ровены. Рано или поздно он уедет из Эдембурга. И, скорее всего, никогда больше ее не увидит.
Но он беспокоился.
Он не хотел относиться к Ровене как к прислуге… и уж конечно не хотел, чтобы она думала о нем плохо.
