Шерил Вудс - Все за любовь
— Мне следовало бы знать.
— Знать что? — невинно спросила она.
— То, что это вы. Кажется, я просил вас не попадаться мне на глаза.
Паника и восторг при виде ее боролись в нем. Ни то, ни другое его не устраивало. Лучше всего было бы сдержанное безразличие. Но это тоже маловероятно, решил он, окидывая взглядом яркую спортивную рубашку, обрисовывающую ее тело более соблазнительно, чем любое самое нескромное бикини. Он глубоко вздохнул и отвел взгляд, уставившись в одну точку, чуть выше ее плеча. Он пытался сосредоточить внимание на полках с грибным супом, но это не помогало. Сказать по правде, он ненавидел грибной суп.
— Я не знала, что вы считаете, что мне не нужно есть.
Он вновь перевел взгляд на ее веселое, поднятое вверх личико и скептически посмотрел на нее.
— Вы хотите сказать, что наша встреча здесь случайна?
— Конечно же. — Она пылала таким негодованием, как может лишь очень виновный человек.
Его брови поползли вверх.
— Все так и есть, — настаивала она, надеясь, что жар, который она ощущала на своем лице и шее, не означает того, что она покраснела.
— В этом случае вы, должно быть, очень мало едите, — сухо заметил он, бросая многозначительный взгляд на ее пустую тележку.
— Я… я только что вошла.
— И вы решили начать с середины магазина?
— А почему бы и нет? Разве есть какое-то правило, чтобы начинать с овощного отдела и заканчивать молочным?
— Не думаю. Просто это кажется логичным, но мне следовало бы помнить, что это меньше всего волнует вас.
Хотя в его словах слышался сарказм, глаза его чуть-чуть заблестели. «Как изумруды в лучах солнца», — мечтательно подумала она. Она внимательно посмотрела на него. Возможно ли, чтобы этот человек начал наконец слабеть?
— Вы пытаетесь обидеть меня, мистер Томас? — сказала она, стараясь не выглядеть ни капли оскорбленной.
Он посмотрел на нее с наигранным ужасом.
— Я и не мечтал об этом. Ну а теперь, если вы пропустите меня, мисс Рид, я пойду. Рад был снова встретиться с вами, — забормотал он.
Он неискренен, решила она, наблюдая за тем, как он с удивившей ее внезапностью начал разворачивать свою тележку. Когда он ушел в противоположном направлении, она развернула собственную тележку и пошла по проходу, идущему перпендикулярно. Проходя мимо банок с консервами, она бросила взгляд вдоль ряда и заметила, что Ивэн внимательно смотрит на нее с другого конца зала. Он продолжал идти. Она перешла в следующий проход, и все снова повторилось. При таком темпе Ивэн был обречен на то, чтобы уйти из магазина с кочаном салата, коробкой кукурузных хлопьев и банкой говяжьей лапши, если бы он вообще смог уйти. Кори была между ним и кассой, и никакие тактические приемы лавирования не смогли бы спасти его. Она уверенно припарковала свою тележку между ним и выходом и ждала.
Внезапно она ощутила, как холодок пробежал по ее позвоночнику.
— Дайте мне передохнуть, мисс Рид, — послышался за ее спиной звучный бархатистый голос. Она резко повернулась, с размаху врезавшись своей тележкой в его, толкнув при этом прилавок с выставленными на нем яркими конфетными упаковками к празднику всех святых. Коробочки с шумом попадали вниз, за ними последовал оранжево-черный плакат с изображением гоблинов, ведьм и тыкв. «Ничего себе зрелище», — подумала Кори. Она широко раскрыла глаза в смятении. Тыква с зубастой кривой ухмылочкой, казалось, издевательски смеялась над ней.
— Ах, нет, — тихо пробормотала она, когда длинные загорелые пальцы крепко ухватили ее за локоть.
— Ну, уж это слишком! — зашипел он, уводя ее от произведенного беспорядка. Она посмотрела на твердое, непреклонное выражение его лица. Она знала этот взгляд; она часто испытывала его силу на своих самых трудных учениках. Ей вдруг подумалось, что, может быть, они тоже дрожали, как дрожала она сейчас. По их виду этого никогда нельзя было сказать.
— Куда мы идем? — спросила она, стараясь освободиться от его хватки.
— Решить все раз и навсегда.
— Но мы не можем…
— Что не можем?
Она заморгала глазами.
— Мы не можем… просто уйти и оставить все как есть, чтобы кто-то убирал за мной. Это ведь моя вина.
— Вы сможете потом извиниться перед директором. В настоящий же момент он почувствует такое же облегчение, как и я, если вы скроетесь из виду.
— Но… — слабо протестовала она, когда входная дверь распахнулась и Ивэн прошел в нее, таща ее за собой. Внезапно идея уговорить этого человека, а тем паче работать вместе с ним на долговременной основе, показалась ей нелепой. Он сумасшедший. У него отвратительный характер, который он в данный момент, похоже, держит под контролем. С трудом. И у него хватка, как у чемпиона по армрестлингу. Она выработалась, должно быть, за все эти годы, когда он сжимал теннисную ракетку, решила она, тщетно пытаясь освободиться. Конечно же, кулаки он тоже сжимал.
Он остановился рядом с зеленой спортивной машиной, которая была лишь чуточку темнее, чем его горящие яростным блеском глаза.
— Внутрь! — глухо проговорил он, не слишком-то вежливо заталкивая ее в машину.
— Послушайте, мистер Томас, возможно, идея и не настолько хороша, — заговорила Кори, пятясь.
Он загородил ей дорогу.
— Садитесь в машину.
— Но мой велосипед… — Тихие слова протеста замерли на ее губах. Она села в машину, и дверца с грохотом захлопнулась. Через минуту Ивэн Томас поместил свое тело, имеющее 180 см в высоту, на водительское сиденье. Он яростно повернул ключ зажигания. Машина выразила свой протест громким скрежетом. Он вздрогнул от этого звука и попытался вновь, более мягко. На этот раз машина ожила, и мощный стук двигателя напомнил Кори о едва сдерживаемой силе человека, сидящего рядом с ней.
— Где они? — Слова, сказанные хрипловатым голосом, казалось, с трудом выходили откуда то изнутри. Он тяжело вздохнул, хлопнул рукой по рулю и едва слышно пробормотал:
— Похоже, я выжил из ума.
— Что? — смущенно спросила Кори.
— Где они? — повторил он с нетерпением.
— Кто?
— Да дети, черт их возьми. Где они?
Ее глаза расширились. Она с трудом пыталась удержать благодарную улыбку, которая была готова заиграть на ее губах.
— На спортплощадке. Когда проедем два квартала, свернете налево, затем нужно проехать еще полмили.
Он осторожно вывел машину со стоянки, молнией промчался через нее и мельком, с опасной небрежностью, как показалось Кори, взглянув в обоих направлениях, вылетел на загруженную транспортом улицу. Единственное, что утешало ее, когда она отчаянно вцепилась в сиденье, это искренняя вера в то, что он не сделает ничего, что бы могло повредить машину.
