Лиз Филдинг - Тайная свадьба
Он знал, что сухое «спасибо» Молли на самом деле означало «прощай». Но он ей нужен. Хотя бы для того, чтобы довести до дома. А если Гарри серьезно пострадал, то он, Том, будет ей нужен еще больше. И он будет рядом. Всегда.
Он не обманывал себя. Прошедшая ночь все больше становилась прошлым. Только он начал надеяться на сияющее будущее, несчастный случай с Гарри сделал его размытым и неопределенным.
Том не нашел Молли в комнате ожидания. Только тогда он сообразил, что не знает фамилии Гарри и не сможет узнать, куда его увезли.
– Том Гаррик? Вы Том Гаррик? Я видела вашу фотографию в газетах. – Он еле сдержал стон. Сейчас только прилипчивых фанатов и не хватало! Том неохотно обернулся и оказался перед невысокой по-матерински доброй женщиной. – Молли сейчас у врача.
– Вы были с Гарри? Насколько серьезно он пострадал?
– Жить будет.
Это могло означать все что угодно: годы в коме, жизнь в инвалидном кресле. Том понимал, что не может защитить Молли от последствий несчастного случая. Он никогда не посмеет обратиться к ней с просьбой оставить Гарри, если этому человеку нужна будет ее помощь.
– Энджи Блейк, если вас интересует мое имя, – добавила женщина.
– Блейк?
Так вот от кого Молли взяла новую фамилию.
– Мы разговаривали по телефону. По крайней мере, вы говорили со мной прошлой ночью, – уточнила она.
– Прошлой ночью? Но…
– Долгие годы я работала уборщицей у леди Харрингтон, – продолжила женщина, сжалившись над растерянным Томом. – Знаете ли, родители Молли всегда мечтали о мальчике, и так и не простили ее, бедную крошку, что она родилась девочкой. Она пришла ко мне, когда окончательно с ними порвала.
Он обернулся. Стоя спиной к нему, Молли благодарила врача. Она выглядела великолепно – слегка растрепанная, в не сочетающихся по цвету предметах одежды, которые впопыхах надела, торопясь добраться до больницы. Том чувствовал такую всепоглощающую любовь к жене, что у него сжималось сердце. К сожалению, иногда любовь требует жертв, чтобы сделать счастливым любимого человека.
Он смотрел, как жена пожала врачу руку, обернулась и поискала глазами Энджи. В этот момент он заметил ребенка, которого она держала на руках. Одна его ручка была в гипсе.
Мальчик не старше четырех лет, с копной темных вьющихся волос и серыми смешливыми глазками. В малыше он узнал себя четырехлетнего, каким его сохранили старые фотографии. Озорник извивался в материнских объятьях не в силах дождаться, когда он сможет показать Энджи Блейк свой гипс.
Том сделал один шаг вперед, пытаясь хоть что-то сказать. Но получилось только одно слово:
– Гарри?
Малыш перестал крутиться, с любопытством оглядел незнакомого дядю и повернулся к маме.
– Это кто?
***
Молли поблагодарила врача в последний раз и повернулась к Энджи. Ее сердце пропустило удар, когда она поняла, что рядом стоит Том.
Он смотрел на нее с сыном. Молли не заметила в его глазах ни ликования, ни жадного блеска. Только замешательство, сменившееся узнаванием и шоком, смывающим с лица все краски.
Словно во сне Том сделал шаг вперед, потянулся к мальчику и позвал его по имени. Спросив, кто этот незнакомый дядя, Гарри прекратил вертеться и, после секундного размышления, наклонился вперед и протянул руки, горя нетерпением завести нового друга.
Сын протянул руки, и Том взял его, подержал недолго, а потом прижал к груди, от удивления не в силах вымолвить ни слова.
Гарри, наоборот, очень хотелось похвастаться боевыми заслугами.
– Я сломал руку, – поделился он секретом. – Погляди.
И протянул загипсованную руку к глазам Тома.
Волнение так сжало горло Тома, что ему пришлось сглотнуть, прежде чем о смог говорить.
– Очень больно?
– Немного, – признался Гарри. – Но я не плакал. – И слегка нахмурив бровки, полюбопытствовал снова:
– А вы кто?
– Я… я твой папа.
Глава 8
Убедительность финала достигается серьезным разногласием перед тем, как все нити повествования окажутся собранными и связанными в один узел. Только после этого появляется уверенность, что герой и героиня оставшуюся жизнь проживут счастливо.
Заметки Молли Блейк для литературного семинараМолли изо всех сил сдерживала слезы, когда Том, удивленно глядя на Гарри, осторожно провел пальцем по его щечке.
– Я твой папа, – повторил он, словно отпечатывая в памяти незнакомые слова. Как будто он был первым в мире человеком, который их произнес.
– Правда? – спросил Гарри, и Том молча кивнул. – Я не знал, что у меня есть папа. – Молли зажала рот ладонью. Гарри повернулся в ее сторону. – Можно я покажу папе машину, когда мы вернемся домой?
– У тебя есть машина? – поинтересовался Том.
– Да, с бибикалкой, фарами и всем остальным. Хотя я езжу на ней во дворе, а не по дороге.
– Дашь прокатиться?
Гарри хихикнул.
– Ты слишком большой.
– Это педальная машина, – уточнила Молли.
И это стало ошибкой, которая напомнила Тому, что жена тоже рядом. Его глаза, освободившиеся от легкого тумана эмоциональной перегрузки, смотрели на нее с предупреждением, что у нее должны быть серьезные причины, по которым она скрыла существование их сына.
Уж не думал ли он впечатлить ее запоздалым проявлением отцовских чувств? Ей не надо выдумывать серьезные причины, и он знал это не хуже нее.
– Я схожу за машиной? – предложила Энджи.
– Отличная идея, – ответил Том. – Мы все вместе поедем домой.
– Но твоя машина… – начала было Молли. Она теряла контроль над ситуацией. Точнее, она потеряла контроль в ту секунду, когда Том Гаррик снова вошел в ее жизнь.
– Я еду с вами и с Гарри, – ответил он спокойным голосом, в котором появились стальные нотки, предупреждающие ее лучше не спорить.
И впервые за пять лет Молли почувствовала укол сомнения.
***
– Почему не сообщила? Как ты могла лишить меня сына?
Они приехали домой. Том восхищался машиной Гарри и каждой игрушкой с неиссякаемым терпением, что заставляло Молли нервно сжимать губы. Наконец Энджи увела возбужденного мальчика обедать, и супруги остались одни.
– Ты на самом деле не знал? – спросила Молли.
– Неужели ты думаешь, если бы я знал о сыне, хоть что-то могло удержать меня найти вас обоих?
Сомнения усиливались, и Молли с трудом сглотнула, прежде чем заставила себя выдавить слова:
– Даже сто тысяч фунтов?