Элизабет Огест - Монетка на счастье
– Люди способны назвать ее как угодно, – заметил Док.
Селина сжала губы.
– Не может быть, чтобы все жители нашего города были так злы. Вспомни, что случилось с Эмили Сейер, – родственники отказались от нее, но нашлись люди, которые помогают ей до сих пор.
Док покачал головой.
– Вижу, ты все предусмотрела, и все-таки подумай еще раз. – Подчеркивая свою просьбу выразительными жестами, он добавил: – Поговори с дедушкой и бабушкой, с тетей Адель, а затем возвращайся ко мне. Если ты действительно этого хочешь, я сам помогу тебе. Но все же лучше бы ты передумала.
Селина прочла на его лице беспокойство.
– Знаю, ты боишься за меня, – сказала она. – Я обязательно поговорю с бабушкой и тетей, но не передумаю ни за что. – Она просительно взглянула на врача. – Я так одинока, Док. Я хочу ребенка – чтобы любить его и жить ради него.
– Пообещай, что поговоришь с родными, – еще раз повторил врач, повелительно двигая руками.
Селина жестом остановила его.
– Хорошо, хорошо – я поговорю с ними. Обещаю.
Селина сидела в качалке на веранде, вытянув ноги и положив их на перила, устремив невидящие глаза в сторону улицы. Она не помнила, чтобы когда-нибудь прежде чувствовала такую опустошенность. За этот день она успела повидать всех четырех дедушек и бабушек и тетю Адель, каждый из них пытался отговорить ее. Однако все сказали, что останутся на ее стороне, каким бы ни было решение Селины. Но Селина поняла, что ее беременность будет тяжким испытанием для стариков. Тетя Адель перенесет ее лучше, но даже для нее станут ударом неодобрительные перешептывания за спиной Селины. Ей не хотелось причинять родным боль, доставлять им неудобство, однако они не могли понять, насколько одинокой она чувствовала себя.
Селина заметила идущего по тротуару мужчину. Это был Рид Прескотт.
Рид не верил, что когда-нибудь вновь окажется у порога Селины Уорли. Но они с Доком собирались вести врачебную практику в городе сообща – точно так, как объясняли каждому из пациентов. Они обсуждали все случаи заболеваний, каждый прием, с таким расчетом, чтобы после отъезда Рида Док мог продолжать наблюдать его пациентов, а Рид в свою очередь мог заниматься пациентами Дока. Особенно важно было решать сообща необычные или сложные случаи. И потому за ужином Док рассказал Риду о просьбе Селины и попросил переубедить ее.
– Если уж Док не смог отговорить ее, не знаю, что получится у меня, – пробормотал Рид. И тем не менее он решил попытаться. – Добрый вечер, – поздоровался он жестами, открывая белую решетчатую калитку и направляясь по дорожке к дому.
Селине не пришлось догадываться о цели его прихода, она сразу поняла, что Рида прислал Док.
– Смотря для кого, – ответила она. – Впрочем, если говорить о погоде, то тут вы правы.
Остановившись на верхней ступеньке крыльца, Рид прислонился к ближайшему столбу, поддерживающему крышу веранды, и оглядел Селину.
– Тяжкий выдался денек? – спросил он, уже зная ответ по осунувшемуся лицу Селины.
Она пожала плечами.
– Пожалуй.
Рид не знал, как объяснить свой неожиданный визит, но вдруг решился сказать прямо:
– Мы с Доком объясняем пациентам, что всех мы наблюдаем вместе. Он рассказал мне о вашей просьбе.
Селина нахмурилась.
– И, полагаю, вы ее не одобряете.
– Думаю, вы избрали не самый легкий путь, – медленно ответил он, пользуясь языком жестов.
– В жизни немало трудных путей.
Рид усмехнулся.
– А я и не подозревал, что вы – настоящий стоик.
На вкус Селины, Рида Прескотта нельзя было назвать привлекательным мужчиной. Его лицо было правильным, но грубоватым, резкие черты создавали впечатление чрезмерной суровости. Но! Когда он улыбался, лицо смягчалось, и Селина была готова признать, что доктор недурен собой. «Я устала сильнее, чем думала», решила она, отводя взгляд.
Рид заметил, как Селина отвернулась – по-видимому, она не желала говорить с ним. Его тоже не радовал этот визит. Но он пообещал Доку, что попытается вбить в голову Селины хоть толику здравого смысла. Рид уже признал, что ему было бы больно видеть, как Селина совершает ошибку, которая может причинить ей немало неприятностей. Склонившись, он коснулся ее плеча, чтобы обратить на себя внимание.
Селина обернулась, едва почувствовав обжигающее прикосновение его руки.
– А вы не думали о том, что было бы лучше прежде всего найти себе мужа? – показал он жестами.
Точно такой же вопрос задавали Селине все родственники, один за другим. Им она могла просто объяснить, что ни один мужчина в Смитсшире ее не интересует. Но теперь ее терпению пришел конец. Селина решила, что разыгрывать скромность ни к чему.
– Не знаю почему – может, из-за моей глухоты, – но мужчины, которые решаются ухаживать за мной, делятся на две категории: первые не дают мне и шагу ступить самой, а вторые ведут себя так, словно я должна быть безмерно благодарна за каждую подаренную мне минуту. У меня нет ни малейшего желания связываться ни с одним из них. – У нее затвердело лицо. – Если бы я могла, – объяснила она, энергично двигая руками, – я обзавелась бы ребенком без помощи мужчин, но, поскольку мужчина – единственное существо, которое способно удовлетворить мое желание, я решилась воспользоваться самым лучшим из способов.
У Рида мелькнула мысль, что он никогда еще не видел подобной решительности у женщины.
– Добрый вечер – послышался женский голос.
Рид повернулся к улице.
– Добрый вечер, – ответил он.
Селина увидела, что Рид обернулся, и стала искать причину. Джулия и Пол Джонсон совершали ежевечернюю прогулку. Увидев, что Селина смотрит в их сторону, Джулия замахала рукой и широко заулыбалась. Селина заставила себя улыбнуться и помахать в ответ. Но едва она повернулась к Риду Прескотту, улыбка погасла. Сказав этому человеку больше, чем хотела, она ощущала смущение и мечтала, чтобы Рид поскорее ушел.
– Ради собственной репутации вам следовало бы уйти, – заметила она.
Рид вопросительно взглянул на нее.
– При чем здесь моя репутация?
– Два вечера подряд Джонсоны видят вас здесь, – объяснила Селина. – Такие новости в нашем городе разносятся быстро. Мне уже пришлось объяснять Гленде, что вчера вечером вы заходили сюда по делу, однако, если я объясню так же и ваш сегодняшний визит, она мне не поверит. Как только о моей беременности станет известно, отцом ребенка сочтут вас.
Рид понял, что это была бы катастрофа. Он не желал, чтобы о его поведении ходили слухи, это могло положить конец всей карьере. Кроме того, он не видел причин продолжать разговор. Селина Уорли явно приняла решение, и здесь уж он ничем не мог помочь.
