Линда Уоррен - Любовный ураган
Он улыбнулся ей, его желание чувствовалось во всем, причем оставить ее равнодушной оно не могло. Вот в чем проблема, подумала девушка устало, — в его несомненной привлекательности. Вид у него такой, будто он умеет заставить всех, начиная с мальчишек и кончая археологами, кормиться из своих рук.
Ну уж нет, она не даст этому красавчику похлопать себя по плечу и так, незаметно-незаметно, шаг за шагом, войти к ней в доверие. Но сдаться было бы так легко, признала она. У этого человека наверняка есть приманки, на которые она тоже могла бы клюнуть.
Если не станет соблюдать осторожность.
Девушка снова скрестила руки на груди.
— Но наш уговор предусматривал, что вы кое-что расскажете мне.
— Мм-м. Наш уговор включал в себя и то, что вы предложите мне выпить. С другой стороны, я рад, что налил себе сам. Можно не бояться, что вы подмешаете в выпивку мышьяк.
— И лишу тем самым ваших друзей, помешанных на компьютерах, наставника? Надо же, как быстро они успели вас полюбить — после одного или двух свиданий.
— Да... эти дети, — сказал он несколько раздраженно, — они живут по соседству. Мадрид сдружилась с ними. Вы же знаете, как она любит ребятишек.
Джек ждал, что она кивнет. Долго же ему пришлось бы ждать. Интересно, подумала Катерина, неужели он считал, что она удовлетворится подобным объяснением?
— Она... э-э... время от времени позволяла им пользоваться компьютером. — Он пожал плечами. — Они не могли меня не знать, ведь я работал здесь на нем. Наверно, им нравится, что мне приходится подряжаться в наем, чтобы заработать себе на жизнь. Вы ведь знаете этих детей.
Катерина все смотрела на него и в конце концов кивнула. Она действительно знала детей. Им и вправду мог понравиться компьютерщик, работающий по найму, но чтобы при этом они так легко сделали его своим божком? А то, что так оно и было, виделось невооруженным глазом.
Но это говорило в его пользу, признала Катерина. Человек, который смог стать героем у подростков, несомненно, должен был обладать некими выдающимися качествами. Хотя один Бог знает, чему он их учил. Кроме того, она весьма сомневалась, что их матери одобрили бы те усовершенствования в компьютерах, которые они делали.
— А почему вы здесь бывали так часто, что даже дети к вам привязались?
— Мы расшифровывали код. И проверяли несколько математических программ в надежде выяснить, что там за числа. Но на этом компьютере мы никакой сложной работы не делали. По-настоящему трудные задачки я решал с помощью собственного компьютера.
— Того самого, к которому не хотите подпустить меня?
— Леди, — произнес он с преувеличенным терпением, — я скорее уж рискну и выпью то, в чем может оказаться мышьяк, чем позволю любителю ходить вокруг моего хард-диска. Понятно?
Девушка почувствовала себя так, будто ей в лицо плеснули холодной водой. Как же, ведь ее только что обвинили в непрофессионализме! Она вовсе не была любителем и пользовалась компьютерами еще на студенческой скамье!
— Поверьте, если когда-нибудь я получила бы доступ к вашему компьютеру, то вовсе не стала бы ходить вокруг вашего хард-диска на цыпочках! — фыркнула она.
— Ну что ж, — насмешливо произнес он, — в одном вам не откажешь — вы сразу рубите правду-матку!
Девушка осознала, какого дурака только что сваляла.
— Я вовсе не то хотела ска...
— Да нет, именно то. Вы всегда говорите то, что думаете, предварительно не редактируя.
Катерина сосчитала до десяти, ориентируясь на удары собственного сердца, и сделала глубокий вдох.
— Что ж, может, вам следует делать то же самое, мистер Джибралтар. Обычно это срабатывает, если только вы не желаете что-то скрыть.
Он помешал лед в стакане и сказал:
— Поверьте мне, Кэти. Я действую исключительно в ваших интересах.
Кэти? Катерина нахмурилась — в его тихом голосе была искренность, а по имени ее не звали с семи лет.
— Вам не нужно общаться с Бласко, — сказал Джек.
— Но почему?
— Потому что он играет в первой лиге, вам с ним не удастся потягаться. Скажете ему что-либо поперек, и он начинит вашу гостиную взрывчаткой.
— Моя гостиная застрахована.
— Да? А что произойдет, если в момент взрыва вы окажетесь в ней?
— Ну, мистер Джибралтар, это действительно несколько...
— Так вот слушайте, профессор. Бласко — акула, которая ест археологов на завтрак, лучше уж поверьте мне в этом вопросе.
Ну уж нет, сказала девушка самой себе, стараясь подавить ощущение, что по крайней мере на этот раз он говорит правду. Нет, она не станет ему верить! Просто не может себе этого позволить.
— Так вот что случилось с моей тетей? Ее съела акула?
Он снова занялся льдом в своем стакане, затем провел рукой по волосам тем самым жестом, который она уже научилась распознавать.
— Нет, нет. Ничего подобного с ней не случилось. Мадрид так просто на завтрак не съешь.
— Так что же тогда она такое — один из хищников?
— Я этого не говорил.
— Вы вообще ничего не говорили! — не выдержала Катерина. — Ничего, из чего можно было бы извлечь хоть какой-нибудь смысл. Из общения с вами я уразумела только две вещи — то, что вы являетесь своего рода главой шайки подростков, и то, что вы очень дорожите хард-диском своего компьютера!
В комнате установилась полная тишина наподобие той, что спускается с небес после особенно сильного раската грома. Они стояли друг против друга, и ни один мускул не дрогнул на их лицах. Наконец в его глазах промелькнуло что-то вроде понимания.
— Так тебе, милочка, очень хочется наложить руки на мой хард-диск?
Пропусти это мимо ушей, приказал ей внутренний голос. И верно, с чего это вдруг она должна была реагировать на это возмутительное замечание? Однако пульс ее участился, и в этом не было никакой логики. Да и вообще в том, как она реагировала на этого человека, начиная с той самой минуты, когда он захлопнул перед ее носом дверь, не было абсолютно никакой логики.
— А вы уверены, что допустить к нему любителя — разумно?
Мужчина ответил ей чуть хрипловатым голосом:
— Не знаю, Кэти, но это мысль интересная.
Джек произнес ее имя с таким чувством, что у девушки по спине пробежал холодок.
— Мое имя, — отчеканила она, — Катерина.
— Извините.
Но в его голосе не было ни следа раскаяния.
И даже вежливым он ей не показался. В голосе его была ирония и, быть может, некоторое самодовольство. От взгляда его голубых глаз сердце девушки сжалось, а дух захватило — и куда девались все ее самообладание и интеллигентность!
Она зажмурилась — только бы не видеть эту соблазнительную и соблазняющую улыбку!
