Ева Ратленд - Ей светят звезды
— Ты скучаешь по ней, не так ли?
— Еще бы! Мне очень ее не хватает. А также моих родителей. Я скучаю по всему, что осталось там.
— Где — там?
— В Вайоминге. На ранчо Рендольфов. Мой отец работает там управляющим.
— Ты тоже жила на ранчо?
— Всю свою жизнь, до того как приехала сюда.
— Тебе нравилось?
— Да. Я часто вспоминаю это беззаботное время. В тех местах прошло мое детство.
Брэд смотрел на ее сияющее лицо. Должно быть, эта девушка веселится и танцует даже во время работы.
— Нет, это не место, а ты, — произнес он.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне кажется, где бы ты ни была, что бы ни делала, тебя окружает веселье. Если ты так сильно любишь ранчо, почему же уехала оттуда?
Она улыбнулась, не решаясь ответить.
— Я часто об этом думаю. Но все это так сложно и запутанно, что мне не хочется сейчас говорить об этом. Лучше расскажи о себе.
— Справедливо. Я вырос в Суррее, в доме моей матери, я…
— Стоп. Все это можно прочитать в любой бульварной газете. Я хочу о тебе правду. Чем ты занимаешься, что тебе нравится? — Она засмеялась. — Я прочитала, что ты играешь в поло, да так здорово, что тебя прозвали «принцем поло».
— Это не совсем так. Друзья дали мне это прозвище, когда я был в Сэндхерсте. У меня одного не было титула. Это всего лишь шутка.
— Все равно, ты, должно быть, прекрасно играешь в поло? — спросила она.
— Ты когда-нибудь видела игру?
— Нет.
— Надо это исправить. Мы играем в четверг. Я займу тебе местечко…
— Нет, не надо! Все равно я не смогу прийти. Лучше расскажи мне об игре… как ты управляешь лошадьми?
— Как-нибудь в другой раз. — Он не хотел тратить время на разговоры о поло. — Предлагаю выпить кофе на палубе. Пойдем.
— Боже мой! — воскликнула Паула, когда Брэд открыл дверь и отступил назад, давая девушке пройти. — Как я могла не заметить этого!
— Что?
— Твою личную палубу! Надеюсь, ты не возражаешь?
До того как он успел ответить, что согласен на все, о чем бы она его ни попросила, девушка пересекла палубу и посмотрела вдаль, встав на капитанский мостик. Казалось, Паула не заметила того, что ветер растрепал ее кудри и кружевная наколка официантки слетела с ее головы. Брэд пересек палубу и встал рядом с девушкой.
— Потрясающе! — прошептала Паула.
Он кивнул в ответ, восхищаясь, как и она, закатом солнца, цвет которого был огненно-золотистым. Зарево отражалось в море несметным множеством красок: фиолетовой, желтой, голубой, и казалось, будто море и небо слились воедино. Почему он не замечал этого раньше?
— Необыкновенное зрелище, правда? — спросила Паула. — Все заботы и проблемы отходят на второй план. Кажется, что все замечательно.
Он улыбнулся ей.
— Вот что может сделать простой закат солнца.
— Мой отец говорит, что, когда человек наблюдает за тем, как луна сменяет солнце, мир кажется ему не таким уж безумным.
— Твой отец рассуждает как философ.
— Да. Он за словом в карман не лезет.
Паула замолчала на какое-то время, по-видимому наслаждаясь этой красотой. Ее взгляд устремлялся то на далекий горизонт, то на пенившиеся волны моря. Наконец она повернулась к Брэду и произнесла:
— Я чувствую себя виноватой.
— Виноватой? Но почему?
— Мне следовало бы сейчас быть на кухне и работать, вместо того… — она пожала плечами, не решаясь сказать вслух: вместе того чтобы стоять здесь счастливой, как жаворонок, парящий в небе.
Он наблюдал за тем, как ветер играет завитками ее волос, а ее глаза светятся от счастья. Ему хотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.
— Ты не должна чувствовать за собой вину.
Девушка улыбнулась.
— Не знаю, может быть, ты и прав. Одно я знаю наверняка: я сейчас самая счастливая девушка на свете. Ты знаешь, я первый раз плаваю на яхте, за исключением путешествия с Тоби.
— С Тоби?
— Да. Тоби — сын помощника моего отца. Однажды мы построили маленький плот и спрятали его на реке. Иногда, взяв с собой немного еды, мы плавали вниз по реке.
Брэд взял ее за руку. Он почувствовал внезапную ревность.
— Расскажи-ка мне об этом Тоби… и о твоей жизни на ранчо. Подожди меня здесь, — попросил он, помогая девушке сойти с мостика и усаживая ее в кресло возле столика. — Я принесу кофе.
Вскоре Брэд вернулся с кофе, фруктами и сыром. Устроившись напротив Паулы, он снова задал вопрос о сыне помощника.
— Тоби — просто друг детства, — ответила Паула, с удивлением открыв для себя, что это именно так. Друг, который, повзрослев, стал банкиром и женился на девушке по имени Синди.
Сейчас он стал таким далеким и занимал незначительное место в ее памяти.
— Ты упомянула о том, что путешествовала с ним на плоту.
— Да. Но однажды этот плот перевернулся, и отец Тоби задал моему другу такую трепку, что мало не показалось. Он запретил нам и близко подходить к берегу реки: ведь мы могли утонуть. Какая глупость! Мы оба хорошо умели плавать, и даже пороги ничего не значили для нас. Моя мама была очень возмущена тем, как мистер Джонс наказал Тоби. Она сказала, что он не имеет права бить даже свою лошадь, а уж тем более сына. А ты как думаешь? — спросила Паула.
Странно, но для нее было очень важно знать его мнение.
Брэд покачал головой.
— Я вспомнил, как моя старая няня легонько шлепала меня, когда я…
— У тебя была няня?
— Конечно. — Он посмотрел на нее непонимающим взглядом. — Она воспитывала меня до пяти лет. Потом мне наняли преподавателя, а потом…
Слова собеседника вихрем проносились в голове Паулы. Какие-то незначительные пустяки из его жизни трогали ее до глубины души.
Его старая няня твердила, что мужчины не плачут, в то время как Свен, один из садовников, утверждал обратное: «Это вполне нормально — плакать по тому, кого ты любишь». Именно он помог Брэду втайне похоронить Смоки, спаниеля, недалеко от поместья.
Тогда Брэд плакал навзрыд, потому что Смоки значил для него куда больше, чем кто-либо другой.
— К тому же эта собака спасла мне жизнь, грустно закончил Брэд. — Я был бы на его месте, если бы змея укусила меня, а не Смоки.
Паула почувствовала огромную жалость к одинокому мальчику, которого по-настоящему понимал один лишь садовник.
Между тем солнце скрылось за горизонтом. Паула задумчиво рассматривала звезды.
— «На звезды смотрю, им говорю: Пусть сбудется то, о чем я молю!» — процитировала она.
— О чем ты мечтаешь сегодня вечером? Знаешь, если тебе удастся увидеть на небе первую звезду, ты можешь загадать желание.
— А я проглядела ее. Разговор с тобой меня так увлек, что я не обращала ни на что внимания, кроме твоих слов.
