Элизабет Хой - Ловушка для дикого сердца
— Кто понял намек? Джон Дерен или рыбак из Бретани? — спросил гость, даже не потрудившись открыть глаза.
— Оба, — горячо откликнулась Эйлин.
Он громко рассмеялся, но этот смех ей не был приятен.
— А что думает по этому поводу ваш дедушка? — поинтересовался молодой человек. — Возможно, он настроен не так враждебно?
— Он никак не настроен, мистер Дерен. Он очень старый, и ему не до вашего кино. Тишина и спокойствие на Инишбауне значат для него очень многое. Ему вряд ли доставят удовольствие толпы операторов с камерами и артистов, которые неделя за неделей будут нарушать привычный ход жизни жителей острова.
— Я уверяю вас, его никто не потревожит. — Джон Дерен вдруг выпрямился в кресле с решительным видом. — Он дома? Мне необходимо поговорить с ним.
— Нет, он ушел на прогулку по Карриг-Хилл, полюбоваться закатом. Он каждый вечер делает это. Причем предпочитает гулять в одиночестве. Ему эти минуты доставляют особое удовольствие. Потому что он поэт, мистик и отшельник. — Она выразительно развела руки в стороны. — Именно поэтому мы возражаем против съемок на острове. И прошу меня простить, если я разговариваю с вами не слишком вежливо. Вы ведь представитель того мира, который мы не хотим принимать, который мы отвергаем.
— Целлулоидные ценности, — продолжил гость мысль Эйлин, — синтетическая радость, суетливое шуршание механической цивилизации?
Она согласно закивала:
— Стараясь избежать всего этого, мой дед и поселился здесь на острове пятьдесят лет назад.
— Значит, мне просто необходимо встретиться с ним. Потому что мой фильм будет сниматься с точки зрения именно такого человека. Башня из слоновой кости. Неприкосновенное святилище. Заповедная земля, о которой мы все втайне мечтаем. Мои боссы из кинокомпании «Метеор» хотят именно такой фильм, чтобы подразнить кинозрителей и увеличить свои доходы за счет оригинальности идеи. Но меня их соображения совершенно не волнуют. Мне предоставили carte blanche[2], и я хочу сделать этот фильм по-своему. Я голодал годами, чтобы заработать репутацию режиссера, снимающего экспериментальное кино. И теперь, когда сама судьба предоставила мне этот шанс, я не могу его упустить. И не собираюсь его упускать! — Казалось, он разговаривает сам с собой, о слушателе давно забыв. Его нижняя челюсть упрямо выдвинулась вперед. — Это будет успех! Настоящий успех! — бормотал молодой человек, словно в горячке. — Даже если мне придется дать главную роль Риле Верной!
Неожиданно Джон Дерен вскочил с места. Вытащив пачку машинописных листов из своего объемистого кармана, он быстро положил ее перед Эйлин на журнальный столик.
— Это копия сырого сценария. Только лишь наметки. Я собираюсь сделать все по-своему, как никто еще не снимал. Без ложной скромности скажу, это будет нечто уникальное. Посмотрите сценарий, — скорее скомандовал он, чем попросил. — А я снова приду завтра, чтобы поговорить с мистером Марлоу. В конце концов, ведь последнее слово за ним. Даже если вы и королева! — Молодой человек широко улыбнулся, сверкнув своими ослепительно белыми зубами.
Эйлин снова покраснела до корней волос.
Она встала со своего места, в ее позе ощущалась некоторая нерешительность и осторожность, что в какой-то степени умаляло достоинства королевы. Ноги безнадежно запутались в складках юбки. Эйлин снова пожалела о том, что решила разыграть незнакомца, появившись перед ним в этом бархатном платье. Но откуда же она могла знать, что перед ней окажется вовсе не мистер Хеплинг, а этот свирепый молодой человек с цепкими голубыми глазами, который заставит ее почувствовать себя совсем маленькой и глупой.
— Вы же знаете, что я не королева! — проговорила она дрожащим от смущения голосом. — Я просто подписала так письмо в вашу кинокомпанию. Просто так, шутки ради. А кроме того, жители острова действительно меня так иногда называют, потому что я пытаюсь помочь им, пишу письма в разные правительственные организации и министерства, чтобы получить для них субсидии или заключить договора на поставку изделий из шерсти.
— И ваша семья на самом деле владеет этим островом, — добавил Дерен. — А остров, которым владеют, и есть маленькое королевство. Даже гораздо больший участок земли на материке никогда не сможет стать королевством.
Она отрицательно покачала головой:
— Мы не владеем этим островом. Только той частью земли, на которой находится наш дом и сад. Нам принадлежит только Карриг-Хилл. Уже очень давно мой дед передал землю арендаторам в частную собственность.
Черная бровь резко взметнулась вверх, в голубых глазах появился стальной оттенок.
— В таком случае мне вовсе не требуется вашего разрешения на съемки фильма?
Эйлин похолодела.
— Вы просили, мистер Дерен, посодействовать вам во время съемок, а без нашего участия вам вряд ли удастся осуществить ваши планы.
— Если вы хотите объявить мне войну, то, думаю, зря стараетесь, — медленно проговорил гость. Джон Дерен был теперь так же зол, как и Эйлин. Их взгляды встретились. Как тогда в море. Ее воля противостояла его воле. Они на какое-то мгновение вдруг стали очень близки друг другу, их странным образом объединила эта борьба. Противостояние, которое могло привести обоих к неприятной развязке.
— Меня непросто испугать, мисс Кейт, — услышала Эйлин. — Я не сдамся так легко. Вы скоро поймете это, когда немного лучше меня узнаете.
— У меня нет желания узнавать вас лучше! — закричала она, сверкнув зелеными глазами. — А теперь прошу меня простить. Я спешу.
Она повернулась и направилась к двери, борясь по дороге с опутавшими ее ноги нижними юбками. Дерен бросился за Эйлин и с низким поклоном распахнул перед ней дверь. О! Как она ненавидела его в этот момент! В коридоре молодой человек снова с ухмылкой склонился перед ней.
— Прощайте, господин Дерен! — произнесла Эйлин, особо выделив интонацией слово «прощайте». Войдя в маленькую душную оранжерею, он услышал громкий, недоброжелательный хлопок закрывшейся за девушкой двери ее комнаты. Она хотела этим подчеркнуть, что в этом доме, так же как и на острове, его не желают больше видеть.
Глава 3
Этим вечером обед в Карриг-Лодж подали немного позже, чем обычно. Энни сказала, что у нее осело тесто для пудинга, пока она уходила, и ей пришлось сделать все еще раз.
— В этом виноват тот парень из кино, уж больно разговорчивый. Отвлек меня. И это ему скажите, и то… — ворчала Энни, ставя тарелки на стол.
— Спасибо, Энни, ничего, ничего, — пробормотал дед, прерывая рассуждения служанки.
