Виктория Плэнтвик - Помни о хорошем
Эвелин не следовало забывать, с кем она имеет дело.
— Мне будет приятнее увидеть вас в более подходящее время и в более подходящем месте. После того, как вы избавитесь от ваших нелепых и оскорбительных подозрений. — Она решительно пресекла его попытку вернуть разговор в опасное русло.
Томас Айвор отошел к окну, открывая ей дорогу к двери.
— Я предпочитаю думать так, как мне подсказывает мой опыт. А вы вправе верить тем сказкам, которые часто встречаются в вашем предмете, в литературных историях. Но там есть и мудрые мысли, способные предостеречь вас от возможных ошибок.
Уголки его губ опустились в печальной улыбке. Эвелин была полностью с ним согласна, тем более что в его словах впервые появился оттенок извинения, и это вызвало странную, щемящую боль в сердце и желание сказать ему что-нибудь ласковое. Его следующие слова еще больше взволновали Эвелин.
— И прошу вас, мисс Лентон, не считать, что я всегда бываю в таком ужасном настроении. Ситуация была для вас очень невыгодной. Это заставило меня сделать выводы, возможно, неправильные, как, например…
Эвелин прервала его, боясь, что он скажет очередную резкость.
— … что такое обвинение просто невозможно, хотя бы потому, что Альфред намного младше меня.
Томас Айвор не стал ничего отвечать, так как что-то за окном привлекло его внимание.
— Вы уверены, что стоит продолжать спор? Мне кажется, ваши малютки нуждаются в помощи…
— Что? — воскликнула Эвелин, подозревая ловушку.
— Две девочки вылезли из зеленого автомобиля. Думаю, это ваши подопечные, — ответил он, высовываясь из окна. — Насколько я слышу, они обсуждают, не пойти ли в дом искать вас.
Эвелин вскрикнула. Даже не глядя, она знала, что он прав. Она так увлеклась разговором да и, если честно признаться, самим Томасом Айвором, что совершенно забыла о девочках. А ведь поскорее увезти их была ее главная задача.
Она подошла к окну, посмотрела вниз и совсем рассердилась на себя, видя, как девочки беспокойно вертятся возле машины. Она запретила им выходить, но сейчас они, конечно, страшно нервничают из-за ее долгого отсутствия.
— Может быть, пригласим их наверх и продолжим нашу дискуссию? — послышался вкрадчивый голос.
Эвелин была так занята самобичеванием, что не стала отвечать на его насмешливую реплику. Взгляд на часы привел ее в ужас. Если они с девочками не вернутся в лагерь до появления Клер, на них обрушатся все демоны ада.
Эвелин взглянула на виновника ее задержки.
— Я должна идти.
— Какая жалость. — Голос Томаса Айвора был полон сарказма. — А я-то надеялся выпить с вами чашечку чая.
Эвелин поморщилась. Понятно, он рассматривает ее поспешный уход как свою победу.
— Когда вы приведете его в чувство, скажите ему, — Эвелин кивнула головой в сторону Альфреда, — что я появилась здесь только по необходимости. — Она решительно направилась к двери. — И я надеюсь получить ваши извинения… От вас обоих!
3
— Где вы так долго были, мисс Лентон? Мы уже начали беспокоиться, — кинулись к ней испуганные девочки.
Эвелин решительно запихнула их в машину, села за руль, развернулась, и они поехали в лагерь, подальше от внимательных глаз, которые, Эвелин была в этом уверена, следили за ее поспешным бегством.
— Мы видели, как приехал какой-то высокий мужчина и разогнал всех, но вас все не было. Он так разозлился, когда увидел много машин возле дома. Наверное, он не хотел, чтобы в его доме была вечеринка, — предположила Лорен. — Я боялась, что в доме была потасовка. Вы из-за этого так задержались, мисс Лентон?
— Не выдумывай, если не знаешь, — сквозь зубы сердито процедила Эвелин.
Это было совсем не похоже на ее обычный доброжелательный тон. Девочки притихли и всю дорогу молчали.
Эвелин уже по дороге к лагерю почувствовала, что у нее начинается приступ мигрени, а к следующему вечеру, когда она приехала к себе домой, головная боль разыгралась не на шутку.
Она тихо радовалась, что решение проблемы с двумя нарушительницами свалилось не на ее плечи. Мэри и Флоренс дружно лили слезы в комнатке разъяренной Клер Томпсон, которая тут же придумала им наказание — они должны были на следующий день заниматься самой нелюбимой всеми девочками работой. Мэри была назначена на кухню, отмывать кастрюли, а Флоренс поручили мыть полы во всех комнатах.
Глядя, как они весь следующий день возятся с грязью, Эвелин надеялась, что это наказание в будущем удержит их от дерзких нарушений порядка.
Но, к сожалению, наказание непокорных девиц было не единственной проблемой, возникшей перед огорченной Клер. До сих пор в лагере не было никаких серьезных происшествий. Поэтому Клер не могла решить, надо ли сообщать о случившемся директору академии, когда они вернутся в Канфилд.
Эвелин посоветовала ей сказать всю правду. Девочки обязательно расскажут подружкам о своем приключении. И, если слухи об этом дойдут, а это неизбежно, до ушей мисс Мэнсфилд, она захочет узнать, почему ей вовремя ничего не сказали.
Клер посоветовалась с Эвелин, как написать рапорт о происшествии.
— Я думаю, не страшно, если я не упомяну о том, что ты обнаружила Флоренс в комнате у мальчика. И, пожалуй, не стоит говорить, что там были сигареты с марихуаной, — наконец, тяжело вздохнув, решила Клер. — Ты не волнуйся, я не напишу о тебе ничего плохого, — поспешила добавить она. — Тебя очень уважают в школе, и ты так хорошо помогала мне в эти дни. Я скажу мисс Мэнсфилд, что ты сделала все, и даже больше того, что было возможно в таких обстоятельствах…
Не все, Эвелин это знала. Она не рассказала Клер все унизительные подробности их встречи с Томасом Айвором. Она как бы между делом упомянула, что он появился, когда она уже отправила девочек в машину, что он был раздражен и разговаривал с ней грубо. Ей вовсе не хотелось объяснять подруге, насколько задета ее честь и профессиональная гордость, особенно после того, как Клер испуганно ахнула, услышав имя ее собеседника.
— Томас Айвор? Юрист? Один из тех, кто своими речами может уничтожить человека, даже без веских оснований? — Клер не скрывала ужаса. — Я видела его однажды в «Новостях» — он выглядел самоуверенным пижоном. Говорят, он разносит противников вдребезги. Если ты окажешься не на его стороне, ты не найдешь ни одного аргумента против него!
Она мне будет рассказывать! — подумала Эвелин. Когда они с девочками добрались до лагеря и она наконец-то улеглась в кровать, она долго не могла уснуть, перебирая в уме картины их столкновения. И сколько она ни подыскивала более подходящие ответы на его нападки и оскорбительные реплики, ей не удалось придумать ничего стоящего.
