Элли Блейк - Ее самое горячее лето
Она сразила его взглядом – открытым и уверенным, каким отшивают посторонних на улице:
– Как-нибудь переживу.
И впервые после их знакомства Джона поверил, что она не лукавит.
Когда соломинка ткнулась в дно половинки кокосового ореха и втянула последние капли рома, кокосового молока и чего-то неведомо-экзотического, Эйвери отодвинула этот импровизированный бокал в сторону и с довольным вздохом осмотрела пустой бар на открытой террасе, куда ее привел Джона.
Джона Норт с «Северного чартера». Выпив примерно половину коктейля, она сообразила, что кораблик принадлежит ему. И осталась довольна своей догадливостью. От этой мысли по ее телу пробежали приятные волны. Что ей всегда нравилось.
Так кто такой этот Джона? Сильный, грубоватый, симпатичный, любитель покомандовать. О да, несколько минут назад он куда-то ушел… Она осмотрелась, прикрыв глаза ладонью от низкого ярко-оранжевого солнца над темно-синим морем. Ой! Ведь уже закат?
Эйвери отыскала в сумке телефон и посмотрела время. Боже правый, она же пропустила отплытие! Со стоном она обхватила голову руками.
Она согласилась с ним выпить, потому что в его дикарскую башку втемяшилось ее опекать. А сейчас этот варвар куда-то смылся и оставил ее одну на островке посередине Тихого океана, перед наступлением ночи, и нигде…
– Все в порядке? – прогудел знакомый голос.
Эйвери открыла один глаз и посмотрела через щелку между пальцами. Джона стоял рядом, в шортах цвета хаки, в фирменной светлой рубашке «Северного чартера». На вечернем ветерке она хлопала по выпуклостям и впадинам у него на груди, а солнечные лучи освещали его загорелую кожу.
Он мог чем-то раздражать ее, упрямицу, но нельзя было отрицать его Эффектности, с большой буквы. Загорелое лицо с легкой щетиной. Широкие, мощные плечи. Темные вьющиеся волосы, которые так хотелось погладить. По правде говоря, в нем было много чего хотелось бы коснуться любой девушке…
Но только не ей, напомнила себе Эйвери, опустила руки и села на них, чтобы они не сотворили что-нибудь спонтанно.
Если кому и повезет насладиться ее прикосновением, то, пожалуй, Люку! Да, напористому, обходительному, ухоженному Люку Харгривсу. Вот что надо сделать, будет замечательно…
– Как самочувствие, Эйвери?
– Хмм? Что?
– Сколько ты таких выпила? – рассмеялся Джона.
– Всего один, большое тебе спасибо. У меня все хорошо.
– А говоришь так, словно выпила несколько. Оттого и стала такая хорошенькая.
– Я так сказала, потому что у меня правда все хорошо. – Ну, почти все. – Именно так. Хорошо. Только слишком много солнца. А эти коктейли сразу в голову ударяют. И… – Она повела рукой в одну сторону, потом в другую, не уверенная, какое направление выбрать. – И вообще мне сейчас надо на корабль, чтобы немедленно вернуться на материк.
Джона отодвинул кресло, словно его ногам требовалось больше пространства. Эйвери взглянула на него и быстро заморгала, затем подняла глаза, встретилась с ним взглядом. Он смотрел холодно и горячо одновременно. Словно видел ее насквозь.
Она сглотнула. Как же все это тяжело! Выпить рома с кокосом и… еще с чем-то дьявольским, отчего она сразу опьянела.
– Эйвери.
– Да, Джона.
В глубине его быстрых как ртуть глаз блеснули огоньки.
– Мы пойдем отсюда, как только ты расскажешь мне, зачем приехала в наши места.
Эйвери задумалась, вспоминая, сколько же она выпила. Объяснить ему? Все как есть? Что она почувствовала себя не в своей тарелке и улетела из Нью-Йорка, чтобы не присутствовать на пирушке, которую затеяла ее мать в десятую годовщину развода?
– Чтобы повидаться с Клаудией, – напомнил ей Джона после того, как она несколько секунд молча сверлила его взглядом.
– Да! Конечно. С Клаудией. Мы ведь подруги, ты знаешь? Уже давно-давно-о.
На сей раз он не рассмеялся, а лишь улыбнулся. От этой радушно-широкой улыбки его глаза засверкали, а морщинки у их краешков стали глубже. Футы! Не должен мужчина так сексуально улыбаться, сексуально смеяться и вообще быть таким сексуальным. Как он сейчас. А все этот колдовской коктейль.
– У меня забронирован номер в местном отеле «Чайное дерево»…
– Вау! Было так любезно с твоей стороны угостить меня коктейлем… – сногсшибительным коктейлем, – чтобы смягчить солнечный ожог, – и добавить раскованности, – а вот забронировать номер это несколько самонадеянно, ты не находишь?
– Эйвери, – обратился он, а ей захотелось, чтобы он назвал ее принцессой или дорогой, ведь он говорил настолько протяжно, что ее имя звучало как десятиминутная прелюдия. – Этот номер для тебя. Только для тебя одной.
– Ох. – Она сделала паузу. – Конечно. А откуда ты знаешь, что я могу расплатиться? Может, у меня ни цента в кармане. Или я скупердяйка. Или…
– У нас здесь все друг друга знают. Стоило мне черкнуть имя Клаудии, и вопрос решился.
– Неужели?
Как мило! Клаудию так любят, что на все для нее готовы? А этот отель правда замечательный. Только почему номер не забронировали для Джоны? Может, потому, что он пока не заслуживает такого внимания. Но все равно надо будет его отблагодарить.
– Я также пообещал Клаудии, что завтра доставлю тебя обратно.
Эйвери снова стрельнула в него глазами. Коктейль. Номер. Вся эта экскурсия. Может, он и не такой болван? Хм. Значит ли это, что ей надо быть с ним любезной?
Она отодвинула кресло и сбросила его ладонь со своей руки. С первого раза ничего не будет. Так быстро он ее не получит, это решено.
Эйвери подняла взор и встретилась с ним взглядом. Уголки его рта нетерпеливо изогнулись. Во избежание международного конфликта она положила ладонь на его руку, очень теплую, как она и ожидала, и сильную, как догадывалась, и с загрубелой кожей, и все это она мгновенно остро почувствовала.
– Извини, – выдохнула она и попыталась встать, – я сегодня не в форме. Сама не знаю почему.
В свете заходящего солнца его серые глаза потемнели.
– Тебе помочь?
От его взгляда у нее заныло под ложечкой, а сердце заколотилось так, что его стук отдавался в ушах.
Простой вопрос и простой ответ:
– Сама справлюсь.
Его присутствие рядом вызывало в ней легкое замешательство. Требовалось все время себя сдерживать, чтобы у него не создалось о ней превратного впечатления.
Однако если она и сделала какой-то вывод из недавних событий своей собственной жизни, то прежде всего что крайне нуждается в отдыхе. Что хочет простого летнего отдыха. Чтобы ее не беспокоило ничто, кроме улыбки загорелого юноши по другую сторону костра на пляже.
– Все в порядке, – промолвила она и пожалела, что открыла рот, когда из него вылетели следующие слова: – Я сейчас… думаю о том… чтобы кое с кем пообщаться.
