Патрисия Тэйер - Солнце взойдет
Дождь почти кончился, но Ли этого не заметила. Сев в машину, она облегченно выдохнула.
Холт смотрел в окно, пока ее машина не скрылась из виду. Был ли он когда-нибудь таким отчаянным и беспечным? Ответ ему был давно и слишком хорошо известен.
Никогда.
Всю свою жизнь он был обязан делать то-то или то-то. Его мать Элизабет Першинг происходила из аристократической бостонской семьи и ожидала, что единственный сын и наследник не уронит честь старинной фамилии. Она горько сожалела об ошибке, совершенной ею в молодости. Ее родители были с ней согласны. Отец их внука был простой ранчер из Колорадо, и для них это было словно бельмо на глазу. Холт знал, что был «ошибкой», когда однажды случайно подслушал разговор своего деда с бабушкой.
Как ни пытался, он никогда не чувствовал себя Першингом. Когда он это осознал, то перестал убеждать всех, что заслуживает права носить эту фамилию. В отличие от своей матери.
Узнав, что его отец умер, и невзирая на угрозы матери Элизабет, что она откажется от него, если он не передумает, Холт бросил работу и приехал на юг Колорадо. Больше его ничего не держало. В Мелани было все, что мужчина может желать в женщине. Они разошлись, когда она намекнула, что ей хотелось бы иметь настоящую семью.
Холт не был уверен, что он любит ее настолько сильно, чтобы жениться. Он вообще не был уверен в том, что способен любить.
— Ты слышишь, что я говорю, или нет?
— Что? — услышав вопрос, Ли очнулась и поняла, что замечталась.
— Я спросила, как ты считаешь, церковный холл вместит всех гостей, приглашенных на родительскую годовщину свадьбы? — повторила Морган.
— Ну, тебе об этом лучше знать. Сколько гостей вы планируете пригласить?
— Точно не знаю. — Голос ее всегда уверенной сестры звучал нетвердо, — Просто почти в то же самое время будет отмечаться праздник города, поэтому… — Морган пожала плечами.
Морган была единственной из трех сестер, кто никуда не уезжал из города, не считая соседнего Дюранго, с того самого дня, как они стали здесь жить. Ли путешествовала по всему миру с фотоаппаратом в руках. Пейдж, закончив юридический факультет, работала окружным прокурором в Денвере. Морган мечтала стать школьной учительницей и даже работала в городской школе, но через некоторое время вернулась домой и в школу больше не возвращалась. Вместо этого она держала магазин сувениров в гостинице родителей и решала не только свои проблемы, но и проблемы своих сестер. Правда, с тех пор как она стала мэром, в магазине ее можно было видеть не часто.
Ли решила, что теперь пришла очередь ее и Пейдж помочь ей.
— Когда Пейдж вернется?
— Пока не известно. В последний раз, когда мы с ней разговаривали, она сказала, что сможет вырваться не раньше, чем в конце месяца.
Ли улыбнулась.
— Хорошо. Значит, времени еще более чем достаточно. Мы займемся этим сразу, как только она приедет.
— Кое-что до ее приезда я подготовлю сама, — успокоила ее Морган и улыбнулась. — Все-таки, хорошо, что ты дома. Три года — это все-таки слишком много.
Ли покраснела, чувствуя свою вину.
— Ты же знаешь, что я не могу иначе. Мне хочется успеть побывать везде.
— И ты совсем не жалеешь, что не часто бываешь дома?
— Временами очень, — призналась она. — Иногда я очень, очень сильно по вас скучаю и вы мне очень нужны. — Особенно когда некому облегчить душу после того, как полностью отстраниться от горя совсем чужих людей с каждым разом становится все труднее. — Но «Наш мир» предложил мне такие условия, что оказаться я не могла.
Хотя в последнее время ей очень хотелось это сделать, стоило вспомнить всех тех детей, которым она не смогла помочь. Ли запретила себе об этом думать и с улыбкой продолжила:
— Правда, если не считать, что в большинстве мест, где я побывала, нет горячей воды или туалета.
Там еще много чего нет, добавила она про себя. Например, осознания ценности человеческой жизни.
— Ну, с этим проблем у тебя здесь не будет, — обрадовалось Морган. — Буду только надеяться, что тебе не скоро, у нас надоест.
Это так, подумала Ли. Мне хочется немного покоя, а где, кроме родного города и семьи, она его еще найдет?
Подумав о покое, она сразу же вспомнила человека, который может ей помешать в этом.
Холт Ролинс.
— Думаю, что надоест мне не скоро, — задумчиво сказала она. — Мне есть чем заняться.
— Если ты опять о том мальчике, давай я позвоню Риду, — предложила Морган. — Он наберет добровольцев. Так вы скорее его найдете.
— Я думала об этом, но боюсь, как бы большая толпа народа не вынудила его уйти еще глубже в леса. Уж лучше мы с Холтом как-нибудь сами.
— Ты в городе всего несколько дней, а видела сына Джона гораздо чаще, чем кто-либо за четыре месяца. Ну, расскажи, как он тебе показался?
— Он, конечно, похож на Джона, но только внешне. Характер у него не отцовский. Не удивлюсь, если друзей у него здесь еще нет.
— Нет, — кивнула Моргана. — Я видела его пару раз, ну, может, немного чаще, в магазине, и мне показалось, что он держится чересчур замкнуто, хотя и вежливо. Давай, ты пригласишь его на праздник города? — воодушевилась она. — Многие хотели бы с ним познакомиться, но пока это удалось только тебе.
Ли сомневалась, что Холт так уж обрадуется этому приглашению.
— Тебе не кажется странным, — медленно произнесла она, — что Джон никогда не говорил о своем сыне и мы никогда не видели их вместе?
Морган неопределенно пожала плечами.
— Может, развод был неприятный? К тому же сложновато поддерживать родственные отношения, если вас разделяют сотни миль.
— И все-таки я никак не могу свыкнуться с мыслью, что Джон Ролинс мог игнорировать своего сына. Расстояние, конечно, аргумент, по очень уж шаткий.
— В таком случае вспомни нашу мать. Она тоже ни разу не приезжала нас навестить. Такое случается.
То, что три девочки двадцать семь лет назад были подброшены бездетной чете Кинанов, было известно всем жителям города, но никто особенно не задавался вопросом, кто и где их настоящие родители.
— Взрослые не всегда могут выполнить свои обязательства, — негромко сказала Морган и тихо добавила: — Или не хотят.
На следующее утро сияло солнце, но было прохладно. Лучшего дня для прогулки верхом и не придумать. На этот раз Ли все же решила взять с собой фотоаппарат. Грех было не сфотографировать природу, от которой захватывало дух.
Оказалось, что фотоаппарат она взяла с собой не зря. Они уже побывали на двух рудниках, но Холт запретил ей туда спускаться, напомнив, что случилось с ней вчера. Ли решила оставить свои протесты при себе. Она и так слишком злоупотребляла его терпением, которое, как она успела заметить, не входило в число его добродетелей. У водопада Холт обернулся:
