Джиллиан Хантер - Потерянная честь
– Вы когда-нибудь плыли голым по Нилу, ваша милость? – выпалила она неожиданно для самой себя.
От удивления Райлен выронил перо. А потом стал смеяться, да так громко, что Франкенштейн, который вместе с Сидни спустился вниз, спрятался под стул.
Сидни хотелось последовать за собакой, чтобы скрыть свое смущение. Откуда, черт возьми, возник у нее этот вопрос?
– Я был голым наполовину, если вас это так интересует. – Райлен наконец справился с приступом хохота.
Сидни вовремя прикусила язык и не спросила, о какой половине идет речь. Она вообще очень жалела, что задала этот странный вопрос, и не понимала, зачем спросила его об этом. Но должно же быть какое-то объяснение.
Он покачал головой, окинув ее взглядом с ног до головы. Легкая улыбка играла на его губах. Она нервировала Сидни. Казалось, он знает то, чего не знает она, и использует это в своих интересах. Однако в нем отсутствовала жестокость Питера.
– Вы хорошо спали? – Снова эта усмешка.
Она вспыхнула, сама не понимая почему.
– Должно быть, хорошо.
Он обошел стол. В глазах у него плясали чертики. Да она еще лучше, чем казалась ночью в постели!
– Вы не помните свой… сон?
Она беспомощно заморгала, не желая поверить в очевидное.
– Вы хотите сказать, что это был не сон, те поцелуи и все… – Она не находила подходящих слов.
Сидни кинулась к двери, но Райлен вовсе не намеревался позволить ей скрыться. Он догнал ее и притянул к себе.
Она замерла, уставившись в пол.
– Вы совсем ничего не помните? – спросил он весело.
Сидни сжала зубы, когда его губы коснулись ее затылка. Его прикосновение оживило смутные картинки. Она поняла, что все это и вправду было и, если она не проявит твердости, может повториться снова.
– Ничего, – ответила она.
Его смешок разозлил ее.
– Сидни, вы меня обманываете или хотите, чтобы я освежил вашу память?
Она повернулась к нему лицом.
– Никогда не встречала такого наглеца.
– Даже в ваших снах? – Он обнял ее за плечи. – Не думаю, что вам следует так долго стоять.
– Я чувствую себя отлично. – Это было неправдой, колено болело. Голова кружилась и болела тоже, но, что еще хуже, ей хотелось, чтобы он подольше не выпускал ее из своих лапищ.
Сидни заставила себя отодвинуться. Он последовал за ней. Стараясь увернуться, она каким-то непостижимым образом вновь оказалась в его объятиях. Его губы коснулись ее рта, и все вокруг превратилось в розовую дымку. Она начала падать, но железные руки подхватили и удержали ее.
Лицо Райлена поплыло перед ее глазами, а рот требовал еще и еще. Прижатая к письменному столу, она утонула в его поцелуях. Книги и бумаги падали на пол, месяцы работы были потеряны в один момент.
Сидни отстранилась и посмотрела на Де Уайльда. Райлен вопросительно поднял брови, но она вновь приникла к нему, разрешая то, чего он так жаждал.
Уже ничем не сдерживаемые, его чувства вырвались наружу. Он не был уверен, что она чувствует то же, но уже знал, что его ничто не остановит.
Продолжая неистово осыпать Сидни поцелуями, он быстро расстегнул ее жакет. Тяжело дыша, она упала на диван. Франкенштейн прыгнул к ним, решив присоединиться к игре.
– Прочь, – прикрикнул на него Райлен, отмахиваясь от собаки, которая тыкалась носом в шею Сидни.
Их глаза встретились.
– Ты хочешь, чтобы я отнес тебя в постель? – спросил он нежно, но настойчиво и провел пальцем по контуру ее дрожащих влажных губ.
Сидни решила, что сейчас ее хватит самый настоящий удар. По телу прошла судорога, но, к ее стыду, это был не ужас перед насилием, а вожделение.
– Я прекрасно могу дойти на своих ногах, – сказала она, чувствуя звон в ушах. – Более того, я помолвлена и скоро выйду замуж за другого человека.
Усмехнувшись, он наклонился еще ниже и заглянул ей в глаза. Совершенно определенно, он так не думал. Сидни чувствовала редкий магнетизм, которым обладал этот человек, хотя и до смерти испугалась того, что он собирался сделать. Или того, что она могла ему позволить.
– Если бы вы принадлежали другому человеку, вы не потерпели бы кораблекрушение в моей бухте, – холодно заметил Де Уайльд.
Сидни гордо вскинула подбородок.
– Мой жених не отвечает за погоду.
– По-моему, за вас он тоже не отвечает, – парировал Райлен, – иначе сейчас вы не находились бы на моем диване с моим коленом между ваших очаровательных ножек. – Он дотронулся до ее груди, не сводя глаз с лица девушки. – Вы теперь моя, и я не позволю вам рисковать вашей жизнью.
За дверью послышался звон чайной посуды.
Сидни ойкнула, быстро натягивая на себя жакет.
– Господи! Если бы мои друзья видели меня сейчас, они бы умерли на месте!
– Друзья? – Он злорадно рассмеялся, позволяя ей вскочить на ноги. – Какие это друзья, которые оставили беспомощную девушку на человека с моей репутацией?
– Оставили? – Сидни была ошарашена. – О чем вы говорите?
Он нахмурился:
– Вы что, действительно ничего не помните?
Сидни покачала головой. В сознании всплыли какие-то обрывочные фразы Одри и ласки Райлена в постели, но больше ничего. Опий, видимо, здорово на нее подействовал.
В дверь постучала миссис Чайнуэт:
– Чай, мой господин.
Холодно улыбаясь, Райлен продолжал смотреть на Сидни. Пришло время сказать ей правду, чтобы она наконец поняла, от чего он ее спас.
– Присядьте, нам нужно поговорить.
***Сидни с серьезным видом рассматривала чайник. Если она правильно поняла Де Уайльда, то ей не мешало бы сейчас выпить чего-нибудь покрепче. Бутылка крепкого портвейна пришлась бы кстати.
– Значит, вы утверждаете, что мои друзья бросили меня? – спросила она.
– Бежали, как крысы с тонущего корабля, – подтвердил Райлен, стараясь не улыбаться. Черт возьми, не его вина, если все складывалось так удачно для него. Он не выгонял этих недоумков. – Они знали, что я дрался на дуэли с двоюродным братом Питера, и решили, что оставаться в моем доме было бы предательством по отношению к нему.
– Так, значит, я здесь совершенно одна, – начала соображать Сидни, – и просыпаюсь в постели человека, который пытался убить кузена моего жениха. Положение хуже некуда.
– Я не пытался убить его, – поправил ее Райлен. – Если бы я собирался убить эту тварь, он был бы мертв. Я хотел его ранить.
Сидни зло посмотрела на Де Уайльда.
– А Питер знает о дуэли?
– Черт! Извините, не сдержался, Питер был секундантом этого ублюдка. Конечно, знает.
– Это ужасно!
– Неужели? – Райлен попытался изобразить сострадание, которое никак не сочеталось с его взглядом, в котором отражалось довольство. – Ничего не поделаешь!
