Дэй Леклер - Украденная ночь
– Как далеко находится это место? – спросила Майри, тяжело дыша.
– Недалеко, – ответил Брандт. – Нам нужно еще немного подняться в горы по реке.
Майри остановилась, чтобы полюбоваться зеленью деревьев, густо покрывающих горные склоны. Река, вдоль которой они шли, с ревом билась о большие черные валуны на своем пути к океану. Ее берега пестрели папоротниками, лианами и цветами всевозможных форм и оттенков. Стая длиннохвостых попугаев ярким облаком вспорхнула с куста и исчезла в зарослях оранжевой геликонии.
– Пошевеливайся, Монтгомери. Ты не могла так быстро устать.
В том месте, где остановилась Майри, тропинка сворачивала в сторону от реки и уходила в глубь джунглей. Вытерев со лба пот, девушка прошла по ней Последние сорок футов. Но когда она добралась до места, где в последний раз видела Брандта, его там не оказалось.
– Эй, ты где?
– Иди сюда.
Его голос послышался со стороны реки. Миновав заросли кустарника, она, наконец, вышла на открытое место и замерла как вкопанная. Слева от нее и Брандта возвышался пятидесятифутовый склон, и стекающая с него река образовывала у их ног большую заводь. Все вокруг утопало в сочной зелени и ярких цветах.
Но больше всего ее поразили тысячи бабочек, поднимающихся в небо бесконечным потоком. Майри никогда прежде не видела такого буйства красок. Увидев ее изумление, Брандт ухмыльнулся.
– Чего ты ждешь, женщина? Раздевайся.
Она не пошевелилась, и он поднял бровь.
– Ты ведь надела купальник, не так ли?
– Да, конечно.
– Жаль.
Майри подавила смешок, но ее веселье продолжалось недолго. Ее захлестнула волна желания, которое она больше не могла скрывать ни от себя, ни от Брандта. Она хотела его. Их взгляды встретились, и в глазах любимого Майри прочла столь же сильное желание.
Раздевшись, Брандт; взял ее за руку и повел к воде. У него была широкая сильная ладонь, которая больше подошла бы рабочему, чем аристократу.
Следующий час пришел как во сне. Смеясь и крича, они плескались в воде, а затем, обессилев, взобрались на плоскую скалу рядом с водопадом. Легкий ветерок приятно обдавал кожу. Майри сидела по-турецки на скале и расчёсывала пальцами волосы.
К ее удивлению, Брандт начал ей помогать распутывать непослушные пряди.
– Я бы хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, – сказала она, любуясь пестрой стаей бабочек у них над головой. – Водопад. Цветы. Бабочки… – Она немного помедлила. – А ты?
– Я обнаружил, что, как бы я того ни хотел, ничто не может длиться вечно.
– Ты говоришь прямо как твой дедушка.
Брандт пожал плечами.
– Это неудивительно, учитывая, что он меня воспитал.
– Я помню, у него на каждый случай была поговорка, – улыбнулась Майри. – Увидев его впервые, я испугалась – так сурово он выглядел.
– Надо же, а я думал, ты никого не боишься, – поддразнил ее Брандт.
– Мне тогда было всего семь лет. Моя мать только что вышла замуж за короля Стефана, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Затем на одном из королевских приемов я столкнулась с этим высоким сердитым мужчиной. Человеком, который больше походил на короля, чем мой отчим. Как ты думаешь, что я тогда почувствовала?
Брандт поднял бровь.
– Полагаю, твой страх продлился недолго.
– Ты прав. Я перестала его бояться, когда поняла, что за суровым обликом скрывается любящее сердце. – Она нежно улыбнулась. – Твой дедушка был очень добр ко мне. Он обращался со мной как с настоящей принцессой. Я терпеливо выслушивала его нравоучения, хотя порой они бывали очень скучными.
– И какую же из своих проповедей он прочитал тебе первой?
– Я прекрасно ее помню.
У Майри на глаза навернулись слезы.
– Настоящим гражданином страны является не тот, кто в ней родился, а тот, кто ее любит.
– Понимаю, – мягко произнес Брандт. – Должно быть, ты чувствовала себя чужой в незнакомой стране.
– Да. Мне говорили, что я ненастоящая принцесса, а я больше всего хотела, чтобы Вердония стала для меня родиной.
– Дедушка произвел на тебя сильное впечатление.
– О да. Равно как и ты.
Прищурившись, она посмотрела на Брандта.
– Мне кажется, у вас двоих много общего. Он был суровым, а его взгляд…
– Пронизывающим.
– Прямо как у тебя.
Майри уперлась локтем в колено и положила голову на ладонь.
– К счастью, он оказался рядом с тобой, когда твоих родителей не стало. Наверное, тебе пришлось нелегко в тот момент.
– Я их почти не помню. Они погибли, когда я был совсем маленьким. Но рядом со мной всегда был дедушка. Он научил меня всему, что я должен знать.
– Дай угадаю. Честности Ответственности. Чувству долга.
Она задумчиво наморщила лоб.
– И самопожертвованию. Я права?
– Абсолютно. Поступки, которые мы совершаем, должны быть на благо страны, а не ради нашего собственного благополучия.
– А если выбор сделать нелегко? – поинтересовалась Майри.
– Вердония выиграет в любом случае.
Она раздраженно покачала головой.
– Ты такой практичный.
Брандт пожал плечами и улыбнулся.
– А ты такая… непрактичная.
Майри любила его улыбку. Учитывая то что улыбался он редко, каждая была на вес золота. Брандт продолжал на нее смотреть. Что-то во взгляде его темных глаз заставляло её трепетать.
Сколько ей было лет, когда она в него влюбилась? Одиннадцать? Двенадцать? Конечно, это была юношеская любовь, но ее уже тогда тянуло к нему. Майри почти забыла те непрошеные чувства, ощущение, что она наконец-то нашла кого-то, кто ей подходит и с кем она может быть сама собой.
Отбросив назад влажные волосы, она посмотрела на его суровое лицо. Взгляд Брандта был таким пристальным и серьезным, что большинство людей боялись смотреть ему в глаза. Майри, напротив, всегда была очарована ими, потому что они никогда не лгали и странным образом успокаивали.
Прямо сейчас ей хотелось услышать неприкрытую правду.
– Интересно, что произойдет, когда мы вернемся домой. Я имею в виду, между нами.
Если ее вопрос и застал Брандта врасплох, он не подал виду.
– А чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы все было так же, как сейчас, – ответила она, но затем поправилась: – Нет, беру свои слова назад. Я хочу большего.
– Большего.
Он пристально посмотрел на нее, и она увидела огонь в глубине его черных глаз. Это обнадежило ее.
– Намного большего.
– Для начала скажи мне, то, что происходит между нами, всего лишь мимолетное увлечение?
Его лицо оставалось непроницаемым.
– Нет, я так не думаю.
– Потому что мы до сих пор не спим вместе?
Брандт снова улыбнулся, на этот раз еще шире, чем прежде.
– Ты не привыкла церемониться, не так ли?
