Пышка, не верь лютому! (СИ) - Тверская Эрика

— Держи. Современная модель. Сим-карта уже внутри. Мой номер единственный в записной книжке. Больше никого пока не будет.

Он сказал это так, будто выдавал не подарок, а средство связи строгого режима. Единственный номер. Его номер. Чтобы я всегда была на связи. Всегда могла позвать его. Или чтобы он всегда мог позвать меня.

Я смотрела то на его разбитое лицо, то на коробку с телефоном. Подарок, купленный на деньги, отнятые у кого-то с помощью силы? Или это была просто бытовая потасовка? Но его глаза... в них не было ничего «бытового». Там был холодный, расчетливый огонь.

— Ты... ты уверен, что тебе не к врачу нужно? — тихо спросила я, все еще не решаясь коснуться коробки.

— Я сказал, все в порядке, — его тон стал чуть более резким. Он повернулся к холодильнику и достал бутылку воды. Пил большими глотками, запрокинув голову, и я видела, как напряглись мышцы его шеи. — Не переживай за меня. Лучше телефон посмотри. Должна понравиться.

Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде, сквозь боль и усталость, читалось ожидание. Ожидание благодарности. Восторга. Он совершил подвиг — добыл мне телефон. И получил в лицо за что-то, о чем я никогда не узнаю.

Я медленно, будто в замедленной съемке, протянула руку и взяла коробку. Она была холодной и идеально гладкой. Как и все в этом доме.

Открыв коробку, я начала включать телефон и.. Застыла с холодной коробкой в руках, не в силах оторвать взгляд от экрана. Сердце заколотилось где-то в горле, сжимаясь в ледяной ком.

На заставке нового телефона сияла я.

Не сегодняшняя, напуганная и растерянная. А та, что была… кажется, в другой жизни. Мне было чуть меньше, щеки румяные, глаза сияют. Я широко улыбаюсь, подняв в тосте бокал с шампанским. А на заднем фоне угадывается интерьер дорогого ресторана с белоснежными скатертями и хрустальными бокалами.

Тогда мы с Ромой праздновали мое повышение до главного бухгалтера.

Память больно ударила по вискам. Он тогда гордился мной. Купил самые дорогие цветы, заказал столик в лучшем месте. Целовал при всех и говорил: «Моя умница!». Это был один из последних светлых дней, перед тем как его шутки стали колкими, а взгляды — презрительными.

Слезы выступили на глазах. От ностальгии по той, наивной Юле. От жалости к себе. И от нового, пронзительного страха.

Интересно, он ищет меня?

Мысль пронеслась, как молния. Рома. Проснулся ли он в пустой квартире? Поднял ли тревогу? Или… ему все равно? Может, он только обрадовался, что избавился от «бегемота»?

Но тут же другая, гораздо более жуткая мыссть заставила кровь похолодеть.

Откуда у Макса это фото?

Оно было из моей личной, закрытой от всех страницы в соцсети. Той, что я давно не обновляла. Туда были доступны только самые близкие. Я… никому не давала пароль.

Значит… он его нашел. Или взломал. Он следил за мной. Давно. Очень давно. Он знал обо мне все. Мои радости, мои печали, мой брак, мою работу. Он наблюдал. И ждал.

«Почему именно меня?»

Теперь у этого вопроса появился новый, пугающий ответ. Потому что я ему понравилась. Как картинка. Как объект. Как вещь, которую он давно присмотрел и решил забрать. Он изучал меня, как свою будущую собственность.

Я подняла глаза на Макса. Он стоял, прислонившись к столешнице, и смотрел на меня, вытирая платком кровь с губы. Его взгляд был тяжелым, властным, полным того самого собственнического удовлетворения.

— Нравится? — хрипло спросил он, имея в виду, конечно, телефон. Но мне показалось, что он спрашивает про фото. Про то, что он владеет теперь и этим моментом моего прошлого тоже.

Я не смогла вымолвить ни слова. Просто кивнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Он улыбнулся своей разбитой губой. —Отлично. Теперь ты всегда на связи. Всегда со мной.

— И кстати Юля, у меня к тебе есть просьба. Мне нужно чтобы ты родила мне сына, наследника — Сказал мужчина.

Я застыла на мгновение, его слова все еще эхом отдавались в тишине кухни. Сын. Наследник. Сердце сделало странный прыжок — не только от страха, но и от чего-то еще. От щемящей, давно забытой надежды.

Я посмотрела на него — на его разбитое лицо, в котором читалась не только жесткость, но и удивительная уязвимость. Этот сильный, могущественный мужчина боялся времени. И он выбрал меня.

Слезы счастья и смятения выступили на глазах. Да, это было внезапно. Пугающе. Но...

Я сделала шаг к нему, моя рука сама потянулась коснуться его руки. —Макс... — голос мой дрожал, но в нем звучала решимость. — Я... я помогу исполнить твою мечту.

Я увидела, как его напряженные плечи чуть опустились, будто с них свалилась тяжесть.

— Ты спас меня, — прошептала я, глядя ему прямо в глаза. — От Ромы. От моего прошлого... от того быта, где я была никем. Ты дал мне все это... — я обвела рукой роскошную кухню. — Ты увидел во мне то, чего не видел никто другой. Силу. Даже я сама ее в себе не видела.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Радость боролась с тревогой, но благодарность и зарождающаяся привязанность побеждали. —Если ты веришь, что я смогу... что мы сможем... то да. Я хочу этого. Я хочу дать тебе сына.

Но затем мои пальцы слегка сжали его руку, и в голосе прозвучала легкая, едва уловимая нотка неуверенности. —Это так... быстро. И так серьезно. Просто... дай мне немного времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, хорошо? Я не кукла. Я хочу понять все. Для нас обоих. Для нашего будущего.

Я произнесла это не как протест, а как просьбу. Как желание быть частью его плана.

— Только, Юль, я даю подумать тебе ровно неделю. Не хочу ждать, я все таки деловой человек — Сказал мужчина, громко и чётко, даже воздух в комнате шелохнулся.

Его слова, такие спокойные и в то же время не терпящие возражений, повисли в воздухе тяжелым колоколом. Не долго. Спустя неделю.

Он давал мне время. Но не милость. Не безграничное понимание. Это был ультиматум, обернутый в бархат. Срок, отмеренный его нетерпением.

Я почувствовала, как только что расправившиеся плечи снова напряглись. Легкая улыбка застыла на моих губах. Сердце, которое секунду назад трепетало от надежды, теперь застучало с новой силой — теперь от осознания ловушки.

Но я кивнула, стараясь, чтобы жест выглядел уверенным. Благодарным. —Хорошо, Макс. Спасибо. Неделя… — я сделала глубокий вдох, словно ловя ртом воздух в слишком тесном помещении. — Этого достаточно. Я должна… я хочу принять правильное решение. Для нас. Для нашего будущего.

Я произнесла это, вкладывая в слово «нашего» всю возможную нежность и преданность, на которую была способна. Я должна была играть эту роль. Роль спасенной, благодарной, готовой на все женщины. Пока не пойму, как мне быть.