Кэти Лоуренс - Кэти Лоуренс - Мой милый ангел
Ужин был роскошным. Черепаховый суп, запеченное филе форели, тушеные перепела в желе, три разных сорта вина и, конечно, шампанское. Не спеша пробуя блюда и вина, они обсудили погоду, городские дела и события в Китай городе в предыдущую ночь. Но беседа приняла странный оборот, когда дело коснулось бизнеса.
— Почему вы вдруг решили продать все дело? — прямо спросил он. — Еще не так давно вы твердо отказывались от продажи. Неужели дела пошли так плохо?
Джесси отпила большой глоток шампанского и постаралась проглотить кусочек сливового пудинга, который вдруг застрял у нее в горле.
— Я только что решила, что мне здесь не место. Я возвращаюсь в Бостон, — она сделала еще глоток шампанского.
— А как насчет монсеньора Вестона? Разве он не изъявлял желание выкупить вашу долю?
Джесси протянула ему бокал, и он снова наполнил его. Его глаза внимательно смотрели на нее, пока она не отвела взгляд.
— Мистер Вестон поставил меня в неловкое положение. Я не хочу, чтобы он один владел всем бизнесом. А вы спасли мне жизнь. И, скажем так, я хочу расплатиться с вами за это.
— Я понимаю.
Они закончили ужин. Джесси едва притронулась к роскошным блюдам, но все время пила шампанское, опустошая бокал за бокалом. Когда она наконец опрокинула хрустальный бокал на пол, и он разбился о мраморный пол, привлекая любопытные взгляды сидящих за соседними столиками, Рене снисходительно улыбнулся и взял ее за руку.
— Он выскользнул, — смущенно сказала Джесси и икнула.
— Думаю, что нам пора уйти, — глаза Рене искрились весельем.
Джесси с трудом поняла, что он говорит.
— Неплохая мысль, — наконец сказала она, хихикая, и снова икнула.
Она чувствовала себя разгоряченной и возбужденной.
— Куда мы поедем сейчас?
Рене улыбнулся.
— Вам, cherie, следует ехать домой.
Джесси отрицательно потрясла головой.
— Я не хочу ехать домой, да у меня даже нет дома. — Когда Рене помог ей встать со стула, она качнулась. Рене крепко взял ее под руку, провел через зал ресторана и фойе. Его экипаж с кучером ожидали у дверей отеля.
— Я не хочу домой, Рене, — капризно твердила Джесси, стараясь изобразить недовольную гримасу. — Если вам надоело мое общество, я вернусь в ресторан и найду кого нибудь, кого оно устроит.
— Я редко устаю от общества прекрасной женщины, — он помог Джесси сесть в экипаж и сделал знак кучеру, который натянул вожжи и лошади побежали галопом.
Джесси сидела, откинувшись на сиденье, чувствуя, как кружится голова, она почти ничего не понимала, но все равно сейчас было лучше, чем тогда, когда она открыла дверь в комнату Джейка.
— Как насчет еще одного бокала шампанского?
— Вам будет плохо, — ответил Рене, — почему бы вам не рассказать мне, что случилось?
— Вы хотели пригласить меня на ужин, не так ли? Вы хотели купить мою долю?
— Я также хотел заняться с вами любовью, но только если вы тоже этого желаете.
— Прекрасно, — сказала она, обвив руками его шею.
Рене мягко отвел ее руки.
— Что сделал Вестон?
— Я не желаю говорить об этом. Я хочу еще шампанского.
Через несколько минут они подъехали к прекрасному дому в викторианском стиле на Пэсифик Стрит. Экипаж подкатил к ступенькам входа. Сильная рука Рене, обнимающая ее за талию, удерживала девушку от падения. Дверь экипажа открылась, и кучер помог ей сойти. Рене через мгновение был рядом.
— Пойдемте, cherie, — он укутал ее в накидку. — Вы можете простудиться. Сейчас холодно.
Джесси позволила Рене провести ее в дом и усадить на диван, обтянутый светлой парчой.
— Вы сейчас выпьете кофе, и вам станет лучше. Миссис О’Кланахан, — позвал он, — дайте нам кофе. И, пожалуйста, покрепче и побольше.
Пожилая экономка взглянула на Джесси, ее глаза округлились. Она исчезла на кухне.
— Я не хочу кофе, — сказала Джесси с недовольной гримасой, — я хочу еще шампанского. Я думала, мы решили развлечься.
Рене улыбнулся и приподнял рукой ее подбородок. Его губы приблизились к ее губам, и он нежно ее поцеловал.
— В следующий раз, если вы этого пожелаете, Но сейчас скажите мне, что случилось. Верите вы мне или нет, но я ваш друг.
У Джесси задрожала нижняя губа. Она отвернулась, часто заморгала, пытаясь сдержать слезы, но они градом покатились по ее щекам.
— Я так сильно люблю его, — вырвалось у нее, хотя ей хотелось вернуть свои слова обратно, — я думала, что он тоже любит меня. Я думала, что что то значу для него. Я такая дура, Рене.
— Все мы дураки в том или ином случае. Этого нечего стыдиться.
— Я считала вас негодяем, но негодяй — Джейк.
— Я думаю, что мы оба негодяи.
— Я хочу уехать отсюда. Хочу вернуться в Бостон. Я уже ничего не понимаю, — она позволила обнять себя, плача у него на груди.
— Я так устала, Рене. Так устала, — она прижалась к нему, закрыла глаза и моментально уснула.
Расплата пришла утром. Джесси проснулась от сильной головной боли и неприятных ощущений в желудке. Она увидела перед собой балдахин из блестящего светло серого атласа с отделкой персикового цвета и некоторое время не могла понять, где она находится. Напротив постели стоял резной деревянный шкаф с открытой дверцей, внутри был виден ряд мужских костюмов и рубашек. На туалетном столике из розового дерева лежали накрахмаленные белые воротнички, мужские золотые карманные часы и футляр для них.
У Джесси забилось сердце. Ее платье лежало на кресле, кружевная рубашка и панталоны были аккуратно сложены рядом. Взглянув на себя, она застонала — на ней снова была ночная рубашка Рене. О Боже! Она была в спальне Рене! Как она сюда попала? Что она натворила? Но сколько бы она не притворялась перед самой собой, что ничего не помнит, память услужливо подсказала ей, что произошло. Я не готова ехать домой… Я хочу еще шампанского… Я думала, мы собираемся развлечься…
Она помнила, как он держал ее за талию, и даже, как он поцеловал ее — нельзя сказать, что это было неприятно.
В голове у нее стучало сильнее, чем в сердце. Содрогаясь, Джесси выбралась из огромной кровати под балдахином. Она быстро оделась в свое слегка помятое вечернее платье, и спотыкаясь, подошла к зеркалу. Ее густые темные волосы представляли собой массу спутанных локонов. Она поискала щетку, но не нашла, вытащила из волос несколько оставшихся шпилек и попыталась причесать волосы пальцами.
Может быть, Рене вел себя, как джентльмен, понял, как она была пьяна и отнес ее наверх? Но это был шанс для него, уныло подумала она. В течение нескольких недель он пытался соблазнить ее. Прошлой ночью ему представилась такая возможность, и он не мог не воспользоваться этим. Она только могла представить себе, как он ее раздевал. На борту яхты она была ранена. На этот раз она была пьяна и практически умоляла его отправиться с ней в постель. Он — мужчина, а она уже убедилась, что мужчинам нельзя доверять.
