Любовный треугольник (СИ) - Савицкая Элла

Разжав пальцы, быстрым шагом выходит из кабинета и громко хлопает дверью.

Сцепив зубы, выдыхаю через нос.

Пульс глухо колотится в ушах. Чтобы хоть как-то успокоить его, сгребаю с подоконника пачку сигарет. Выбив одну, чиркаю зажигалкой и глубоко затягиваюсь.

Знаю, что они успокоятся. А если нет, то это не моя зона ответственности. Моя зона - это Ани и пацаны.

И даже если Артуш будет беситься, ее мать так или иначе будет с ней. Они с ней слишком связаны. Даже чересчур, я бы сказал, но кто я такой чтобы судить?

Моя мать вообще в жизни делает всё, что систематически меня ломает. Гаянэ также ломает Ани, хотя сама того даже не понимает.

Пока курю, снова звонит мой мобильный. На этот раз Мариам.

Едва поднимаю трубку, как слышу шокированное:

- Это правда? Давид, вы разводитесь?

Как быстро разносятся новости. Выдыхаю дым через нос.

- Да.

После разговора с Артушем нервы звенят.

- Как? К-как? Я только что говорила с Ани. Она вроде как не против. Я не понимаю…

- А что понимать? Ни она ни я так жить не хотим.

- Давид… но она же не готова была к этому, - понизив голос, намекает на ее истерику.

- Тогда не готова. Сейчас выросла и иначе смотрит на вещи.

Мари замолкает, а я даю ей время на осмысление.

Сестра в шоке. Мари хоть и знала, что мы разъехались, но явно не предполагала, что дойдет до развода. Нас учили, что разводиться плохо. Несмотря на то, что большая часть Армении давно не придерживается всех этих древних устоев, наши семьи всегда были категоричны к этому вопросу также, как и к смешению крови.

- Боже, - шепчет пораженно, - боже мой. Давид это же все меняет. Надо сказать Оле.

- Не вздумай, - на инстинктах продаюсь вперёд, не замечая, как ломаю сигарету.

- Почему?

- Потому что ещё нельзя, - рявкаю резко.

Пока у меня не будет на руках свидетельства о расторжении брака я не хочу, чтобы Оля знала.

Чёрт, да я даже не знаю нужно ли ей это…

- Но просто хотя бы сказать, что ты разводишься, - эмоционально тараторит Мари, - мы о тебе два года не говорили. Она запретила напрочь, но это же совсем другое дело.

Ошпарив пальцы, отбрасываю сигарету в пепельницу.

- Я сказал - нет. Поклянись, Мари!

- Но…

- Мариам!

Слышу, как она судорожно тянет ртом воздух.

- Это неправильно. Оля должна знать.

- Она узнает. Потом. Когда я сам скажу. Поняла меня?

- Да…

72 Давид

- Ты все-таки сделал это? - Враждебно выплёвывает в трубку отец.

- Не я, а мы. Заявление обычно оба подают.

Оставив мою реплику без ответа, скидывает звонок.

Я же, закатив глаза, откладываю телефон.

Привыкание к новым реалиям ему и Артушу даётся сложно. Они оба общаются со мной, скрипя зубами. Отец еще несколько раз пытался поговорить на той неделе, Гаянэ тоже приходила. Но она, скорее, по велению мужа. Общалась со мной в ином ключе.

С ней дела обстоят проще. Она, хоть и осуждает наше решение, но сильно переживает о несбывшемся счастье дочери. В день, когда мы подали заявление, снова лила слезы. По-хорошему, Ани бы от её плаксивой матери тоже отстранить, потому что из-за неё она излишне рефлексирует. Слезы Гаянэ влияют на неё сильнее, чем сам факт того, что бракоразводный процесс запущен.

Еще немного и я буду свободен. Эта мысль заставляет сердечный двигатель работать в новом для него режиме. Последние два года он словно на автомате пахал на одной и той же скорости. Ржавел, скрипел, отдаваясь периодическими болями в грудине, но работу свою выполнял. Сейчас же, шестеренки словно маслом смазали.

Перезапустили механизм и движок сам ускорился. Причина одна - теперь есть финальная точка, к которой я постепенно приближаюсь.

Меня потряхивает от этой мысли. Когда долго живешь в одном состоянии, привыкаешь. Теперь же всё будет иначе.

Я запрещаю своим мыслям, связанным с Олей утекать в русло, которое пока для меня закрыто, но они так или иначе всё чаще играют с моим больным воображением. И эти мысли не всегда светлые. Там – неизвестность…. Там – или моё персональное счастье, или….

О втором «или» я не думаю. Я живу первым.

Так как мы с Ани оба согласны на развод, процесс обещают не затягивать. Новый Год она встречает с родителями, а на следующий день я забираю пацанов к себе.

Им кайф – вдвое больше подарков. К тому, что я живу отдельно они давно привыкли. В моей квартире у них своя комната, свой шкаф с вещами, и уйма игрушек, которые они таскают оттуда сюда, и обратно.

Дни января летят. Чем ближе назначенная дата суда, тем беспокойнее ожидание.

В добавок ко всему ещё и инспекция на голову свалилась, на которую мне пришлось буквально «убить» несколько дней.

Нервы ни к черту. Мне вынесли мозг из-за каких-то мелких нарушений на кухне, и в подсобном помещении, выписали штраф.

Сегодня сутра я уже оплатил его, и теперь нужно передать чек и сгонять в инстанции.

Ещё немного и я задымлюсь, пока разгребусь с этой бюрократией.

Уже забыл, когда нормально спал. Все на бегу.

В машине подкуриваю сигарету и нервно курю.

Нужно будет отпуск взять как-то, или хотя бы пару дней отсыпных, чтобы привести мозги в порядок.

По пути в ресторан звонит Ани.

- Да? - отвечаю, въезжая на парковку.

- Привет. Не отвлекаю?

- Нет, все нормально. - заглушив мотор, забираю пальто и выхожу на улицу. - Как вы?

Пока иду к черному входу, делаю ещё несколько затяжек.

- Не очень. У Гора ночью температура не падала. Почти сорок было. Я скорую вызвала. Испугалась очень.

Напрягаюсь, на автомате откидывая пальцем сигарету в урну.

- Что врачи сказали? – дергаю дверь и вхожу в помещение.

На ходу киваю сотрудникам.

- Вирус говорят сейчас такой ходит. Высокая температура и горло. У Гора оно красное. Но отправили сдать кровь. Мы с мамой съездили, домой вот возвращаемся.

- Хорошо. Результаты когда?

- Сказали через несколько часов. Экстренные не всегда верны, поэтому посоветовали делать обычные.

- Как он сейчас?

- Уснул в такси. Горячий.

Блядь…

- Я понял тебя. Вызови ещё врача из поликлиники на всякий случай. Пусть выпишет все, что нужно, я привезу к вечеру. И заодно проведаю.

Из-за этой проверки неделю детей не видел.

- Нам уже выписали, ничего не нужно. Мы купили около поликлиники, спасибо. Просто подумала, что ты должен знать.

Войдя в кабинет, зажимаю телефон ухом и вешаю пальто на вешалку.

- Правильно сделала. Ты сама как там?

- Все хорошо. На пары только не пошла. Позвоню Катерине, может она завтра с ним посидит.

- Зачем Катерине? - слышу голос Гаянэ. - Я посижу.

- Мам, у тебя иммунитет слабый. Нужно вообще было дома сидеть.

- Ничего не слабый. Что я с внуком не могу побыть, когда он болеет?

- Ладно, дома поговорим. Извини Давид, - виновато бормочет Ани, - я позвоню как врач придет.

- Хорошо. Лечитесь там.

Сбросив вызов, устало тру переносицу.

Как ни одно, так другое.

Прошу Кристину принести мне кофе и несколько минут просто ловлю дзен.

Курить снова хочется, но я намеренно давлю это желание. Надо как-то уходить в меньшее количество сигарет за день, а то перегибаю последнее время.

Днем еще раз звоню Ани, говорит, врач подтвердил диагноз. Ничего катастрофического, обычный вирус. Ну, уже легче.

Пообещав Гору заехать, заныриваю в работу. В обед отвожу чеки, подписываю документы, вроде с комиссией распетляли, можно выдохнуть.

Вернувшись обратно в ресторан, звоню Демьяну, но он отбивается.

Прикинув, что сегодня возможно получится уйти раньше и возможно даже уснуть до двенадцати, стараюсь закончить всю текучку. Одно, второе, третье. Вспомнив, что обещал просмотреть отчёт бухгалтера, открываю программу, когда в дверь раздается стук.

- Да?

Оторвав взгляд от монитора, перевожу его на вошедшую сестру.