Энн Мэйджер - Рождество в городе влюбленных
– В действительности я приехал сюда из-за своего брата… Л…
Когда Адам сглотнул, проклятая улитка проскочила ему в дыхательное горло и застряла там. Он попытался снова сглотнуть, но вместо этого издал лишь хриплый звук, и чертова улитка проскользнула еще глубже.
Он поднялся, вцепившись в края стола.
– Адам! – пронзительно крикнула Джози, затем позвала официанта: – Garson!
Но никто не подошел. Он начал задыхаться.
– Адам! О боже! Держитесь!
Джози обогнула стол, встала позади него и начала хлопать ладонью по его спине между лопатками. Когда он пошатнулся, она обхватила его руками, а затем принялась стучать кулаком по центру его груди.
– Адам! С вами все будет в порядке! Держитесь, пока я…
Вдруг у него перед глазами потемнело, и он упал. Следующее, что Адам помнил, это прикосновение его щеки к холодному деревянному полу. Он больше не пытался дышать. Все, что ему удавалось, это издавать хрипящие звуки.
Адам смутно слышал крики Джози и других людей, собравшихся вокруг них, звон бьющейся посуды. Он был почти без сознания, когда его подняли с пола, и кто-то так сильно ударил его кулаком по груди, что улитка выскочила. Кто-то ударил его снова. Затем он почувствовал чьи-то губы на своих губах, и в его ободранное горло проник воздух. Наконец он открыл глаза и сам сделал вдох.
Вокруг него столпились краснолицые официанты и что-то кричали по-французски. Джози стояла на коленях рядом с ним и поглаживала его по щеке тыльной стороной пальцев. Его еще никто так нежно не гладил.
Наконец он увидел ее красивое лицо. Зеленые глаза смотрели на него с тревогой. Когда она накрыла его ладонь своей, он вцепился в нее так, словно боялся снова потерять.
Когда суета утихла и Адам снова был на ногах, он прошел в туалет и умылся. Вернувшись, он заказал ужин и попросил, чтобы его упаковали в коробки.
– Вы не возражаете, если мы закончим ужинать у меня в квартире? – прошептал он ей на ухо. – Я выставил себя на посмешище, и мне не хочется здесь оставаться.
– Конечно, – понимающе ответила Джози. Она указала на два пирожных на витрине. – Мне бы следовало от них отказаться, но я хочу их на десерт.
– Не нужно отказываться. Сегодня вы можете позволить себе все, что захотите.
Оказавшись в темноте на обледенелом тротуаре, Джози взяла Адама под руку, и они направились к своему дому. Во время ходьбы их бедра соприкасались.
– Больше никаких улиток, – сказала она, раскладывая еду на тарелки в его маленькой кухне.
– Вы быстро отреагировали. Не растерялись. Возможно, вы спасли мне жизнь.
– Думаю, вы преувеличиваете. Тот официант…
– Не напоминайте мне о нем. Адам коснулся рукой ее подбородка.
– Вы были великолепны. Я никогда не забуду, как вы на меня смотрели, когда я пришел в себя.
Когда Джози потянулась за пакетом с пирожными, Адам покачал головой и отодвинул его в сторону. Они оба рассмеялись. За этим последовало напряженное молчание. Он ничего не замечал, кроме ее глаз и сочных розовых губ, ничего не слышал, кроме биения их сердец. Когда Джози снова посмотрела на пирожные, он, не подумав, взял ее за руку и привлек к себе. Ее тело затрепетало в ожидании неизбежного.
– Итак, зачем вы приехали в Париж? – спросила она.
Ее хрупкая ладонь по-прежнему лежала в его руке.
Внезапно он отчаянно захотел крепко обнять ее и рассказать о себе все. О Селии, о своих сожалениях и неудачах. Он должен ее предупредить, чтобы она держалась от него подальше. Странно, но последнее, чего ему сейчас хотелось, это говорить о Лукасе.
– Думаю, это перестало иметь значение в тот момент, когда я увидел вас. Для меня все изменилось.
– Для меня тоже.
Когда он крепче прижал ее к себе, она застонала и, обняв его за талию, вытащила рубашку из-за пояса его джинсов. Ее ладони жадно скользнули по его горячей обнаженной коже.
Он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Джози ответила на поцелуй, и его язык проник в глубь ее рта. Они целовались до тех пор, пока обоим не стало тяжело дышать.
– Адам… о… Адам…
Она нащупала молнию на его джинсах и потянула вниз. Затем нашла его возбужденную плоть и поглаживала ее до тех пор, пока Адам не потерял над собой контроль.
Его закружил ураган эмоций, и он уже было собрался подхватить ее на руки и отнести в спальню, как вдруг ее рука замерла.
– Что я делаю? – Она вздрогнула. – Боже, что я делаю?
Ее глаза расширились, и она оттолкнула его. Он застонал.
– Что ты теперь обо мне думаешь? – спросила она.
– Я хочу тебя, – ответил он. – А ты хочешь меня.
Она долго избегала его взгляда, а затем отстранилась и подбежала к окну.
– Клянусь… обычно я так себя не веду. Я обожглась пару раз и больше не хочу. – Ее лицо помрачнело.
– Не извиняйся.
– Не знаю, что на меня нашло.
– Это называется сексом. Первобытный животный инстинкт.
– Но я не животное.
– Я выразился фигурально. Ты мне нравишься. По крайней мере, такой, какую я тебя узнал. Послушай, почему бы нам просто не забыть о том, что могло произойти, и не поужинать. Ты вправе поступать, как хочешь. Можешь уйти или остаться.
Повернувшись, Джози посмотрела на него, затем на накрытый стол.
– Клянусь, что не стану на тебя набрасываться. – Адам сжал руки в кулаки, затем разжал и поднял их вверх.
Глубоко вдохнув, Джози с облегчением улыбнулась и, пройдя мимо него, села на стул. Протянув ей салфетку, он уселся напротив.
Напряженную тишину нарушало только звяканье столового серебра. Впервые в жизни Адам не знал, что делать дальше.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Один поцелуй – и я запустила руку ему в джинсы!
Дрожа, Джози отложила в сторону вилку.
Адам отодвинул тарелку.
– Наелась?
– Да. – Допив остатки вина, она снова наполнила свой бокал. – Мне правда лучше уйти.
– Послушай, для меня тоже все произошло слишком быстро, – признался Адам.
Его взгляд был очень теплым, и Джози перестала бояться.
– Знаешь, ты правда замечательный. Я не думала, что ты такой, когда впервые увидела тебя в окне.
– Разочарована?
Она покачала головой.
– Я рада, что ты не извращенный эгоист, готовый овладеть мной даже против моей воли.
Адам поджал губы.
– Ты правда больше не хочешь французских трюфелей?
Сделав глоток вина, она улыбнулась.
– Я и так слишком много съела. Я даже не была голодна, когда начала есть тех улиток. Ой, прости! Обещаю, что больше не буду тебе про них напоминать.
Он съел один трюфель.
– Все в порядке. Но уже поздно, а ты сказала, что хочешь пойти домой. Кажется, я не спал целую вечность. Сказывается смена часовых поясов. Я провожу тебя.
Возможно, всему виной алкоголь. Или, может, она слишком долго не занималась любовью? Сейчас, когда он отстранился, ее захлестнула новая волна желания. Ей хотелось коснуться его руки. Ощутить прикосновение этих длинных загорелых пальцев к своей коже. Возможно, именно потому, что он готов был отпустить ее, Джози чувствовала себя в безопасности. Она указала на свой пакет.
