Энн Мэйджер - Рождество в городе влюбленных
Его темные брови сошлись на переносице, когда он подошел ближе.
– У меня есть девушка, – признался он. – Ее зовут Абигайль.
Джози обнаружила, что черными были только его кожаная куртка и сапоги, а джинсы – темно-синими.
– У вас все серьезно?
– Мы собираемся пожениться, – ответил Адам.
Тогда почему он не выглядит счастливым?
– Когда?
– Мы еще не назначили дату.
– Почему?
– Вы задаете слишком много вопросов.
– Хочу убедиться, что вы не серийный убийца. Итак, почему вы не назначили дату свадьбы?
– Мы не могли бы не впутывать ее в это? – В его голосе слышалась злость, но он злился больше на себя, чем на нее.
Джози покачала головой.
– Значит, вы по ней скучаете? И потому за мной наблюдали?
Его глаза потемнели, а на ее щеках проступил румянец.
– Мне не следовало за вами наблюдать, – повторил он.
– Теперь, когда мы принесли друг другу извинения, возможно, мне следовало бы вернуться наверх. Вы могли бы позвонить своей девушке, а я – продолжить рисовать.
– А как насчет вас? У вас есть молодой человек?
Джози подумала о милом славном Лукасе и сообщении, которое он оставил на автоответчике Брайаны.
– Возможно, он появится… в ближайшем будущем. Я недавно обожглась и пока не уверена, что готова к новым отношениям.
Глаза Адама сузились. Внезапно его лицо и фигура показались ей знакомыми.
Наклонив голову, она принялась с интересом изучать его.
– Мы не встречались раньше?
– Если бы мы встречались, вы бы запомнили. – Его взгляд и тон были дерзкими.
– Вы слишком самоуверенны.
Его взгляд упал на ее губы.
Мимо дома пронеслась машина, разбрызгав грязь и осветив голые ветви деревьев. Джози заметила, что у Адама выразительные высокие скулы, прямой нос и волевой подбородок. Над правым глазом был еле заметный шрам.
Он красив. Слишком красив. Суровый и чувственный одновременно. И… элегантный. Красивые и элегантные были не для нее. Они уходили, когда узнавали о ее происхождении.
Черное небо прояснялось. Теперь оно было усеяно звездами, и она ощутила прилив жизненных сил.
Адам проследил за направлением взгляда Джози, а затем снова уставился на нее.
– Я знаю, что для техасца уже поздно, но в конце квартала есть бистро. Его владелец сказал мне, что они будут открыты накануне Рождества, – сказала Джози, пройдя мимо него к двери. – Там отличная кухня и большой выбор вин. Я там pilier.
– Pilier? – Адам так точно скопировал ее акцент, что она позавидовала ему.
Определенно у него есть способности к языкам.
– Pilier – это завсегдатай, – пояснила она.
Улыбаясь, он повторил это слово.
– Мой французский оставляет желать лучшего.
– Мой тоже. Видите ли, я… – Джози остановилась.
Последнее, чего она хотела, это рассказывать ему о своем детстве. Холод начал проникать сквозь тонкую кожу ее туфель, и она содрогнулась.
– Я мерзну.
– Хотите, я куплю вам кофе в вашем бистро? – спросил он. – Или мне лучше самому сварить его для вас? В моей квартире есть отличная кофеварка.
– Я так не думаю, – застенчиво прошептала Джози.
Чувствуя себя неловко под его горящим взглядом, она сделала шаг назад и оступилась.
Но его сильная рука вовремя схватила ее за локоть, и даже сквозь ткань одежды она почувствовала его магнетическое тепло.
– Вам понравится бистро, – прошептала девушка, высвобождаясь.
Затем она выбежала через узкий переулок на большую оживленную улицу, вдоль которой располагались внушительные особняки с мансардами. Над их высокими крышами на фоне темного неба виднелись дугообразные своды исторических зданий. Адам не сразу догнал ее. Казалось, он не замечал великолепия архитектуры.
– Не так быстро, – предупредил он. – Под ногами лед.
– Разве здесь не красиво? – произнесла она, любуясь гирляндами белых лампочек на ветвях деревьев и сверкающим снегом.
Адам ничего не сказал в ответ. Джози пронеслась мимо аптеки, закрытой кондитерской и нескольких баров. Он следовал за ней по пятам, и она всем телом ощущала его присутствие.
– Вы не могли бы идти помедленнее? – попросил он.
Боясь, что он может снова ее коснуться, она подчинилась.
Ей хотелось быть спокойной и беспечной, но вся кий раз, когда она смотрела на Адама, у нее возникало ощущение волнующей близости.
– Вы определенно кого-то мне напоминаете, – сказала она.
– Мы раньше никогда не встречались, – ответил ее спутник.
Тогда почему на его лице промелькнула тень тревоги? Или ей только показалось?
Сегодня у нее выдался длинный день. Этот рождественский сочельник напомнил ей многие другие, полные грусти и одиночества с тех пор, как умерла ее няня. Но в сопровождавшем ее мужчине определенно было что-то знакомое, но пока она не могла понять, в чем дело.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Адам крепче сжал в руках нож и вилку, когда высокий длинноносый официант подозрительно уставился на него. Не сказав ни слова, он поставил на стол корзинку с ржаным хлебом и тарелки с маслом, соусом и улитками. Джози что-то быстро произнесла по-французски. В ответ на это официант закатил глаза и состроил гримасу, вогнав девушку в краску.
Адам сердито посмотрел на мужчину, и тот поспешно удалился.
– Французские официанты, – пробормотал он. – Неужели я им не нравлюсь?
– Возможно, все дело в моем ужасном французском. Но не стоит принимать его поведение близко к сердцу. Таковы все местные официанты.
– Рад, что вы отнеслись к этому философски.
– Вернемся к нашему предыдущему разговору. Знаете, я обычно не соблазняю незнакомых мужчин, – выпалила она.
– Означает ли это, что я особенный?
– Нет!
– Но тем не менее я вам понравился. Я здесь, потому что вы пригласили меня сюда.
– У меня замерзли ноги.
– Тем не менее я польщен вашим вниманием.
Джози очаровательно покраснела, и Адам порадовался, что их разделял стол. Что в ней такого особенного? Почему он ее хотел? Красавицей эту девушку вряд ли можно назвать. Он разглядывал ее длинную шею, полную грудь. Ему хотелось коснуться ее, привлечь к себе, попробовать на вкус шелковистую кожу.
– Я тоже обычно не подглядываю за соседями, – пробормотал он.
– Очевидно, мы пробуждаем друг в друге самое худшее.
Джози сделала глоток вина, затем отломила кусок хлеба и положила себе на тарелку несколько улиток.
– Итак, почему вы со мной пошли? – спросил он.
– Я больше не могла стоять в подъезде, потому что у меня ужасно замерзли ноги.
– Я бы мог согреть их поцелуями.
Джози отвернулась, и он знал, почему. Продолжать смотреть друг на друга означало бы поддаться чему-то первобытному, необузданному, порочному.
