Робин Уэллс - Беглянка
– Да, – Льюк кивнул. – Моя мать умерла, когда мне было всего двенадцать, и она меня практически вырастила. – Он поставил шампанское на стол. – Она верно сказала: лучше ее никто не умеет слушать других. Если вас одолеет одиночество и захочется поговорить, воспользуйтесь ее приглашением.
Он стал рассматривать Джози. В неверном свете свечей ее профиль казался не просто тонким, а даже хрупким. Льюк снова почувствовал вину за то, что налетел на нее в конюшне. Пожалуй, стоит воспользоваться советом Консуэлы и проявить немного сочувствия.
– Кстати говоря, я тоже умею неплохо слушать.
– Да я вовсе не страдаю, – Джози потянулась за салфеткой. – Признаться откровенно, я даже рада, что свадьба не состоялась.
Ах вот как. Можно прыгать от радости, съязвил Льюк про себя. Он тоже знает, что это такое – быть отверженным. Сам побывал в этой шкуре. Она, по всей видимости, пребывает в первой стадии своего злосчастья и еще не начала по-настоящему убиваться.
– Нет, правда, я совсем не горюю. Мне даже не обидно, – она накрыла колени салфеткой, – я скорее злюсь, и главным образом на себя. Как я могла быть так слепа!
– Но вы же знаете поговорку: «Любовь зла, полюбишь и…»
Джози перегнулась через стол:
– Да в том-то и дело, что я его совсем не любила. – Выражение лица ее было вполне искренним, честным.
Н-да, видимо, действительно страдает, если уж идет на такое вранье. Ну что ж, не стоит ее разоблачать, пусть думает что хочет, лишь бы это помогло ей пережить «брачную» ночь.
С этой мыслью Льюк потянулся к шампанскому.
– Уверен, что все образуется. – Он открыл бутылку так, что пробка пролетела через всю комнату и чуть не попала в камин. Налив вина в бокалы, он провозгласил: – За ваше благополучие!
– За прекрасную неделю на вашем ранчо! – добавила Джози, чокнувшись с ним.
Льюк нахмурился при этих словах: одно дело нянькаться с ней один вечер, и совсем другое – целую неделю.
– Давайте для начала посмотрим, как вы почувствуете себя завтра.
– Я уже знаю, как я себя почувствую, – так же хорошо, как сейчас. Всю свою жизнь я мечтала побывать на таком ранчо для отдыха и не стану себе отказывать в удовольствии только из-за того, что Роберт оказался свиньей.
– Значит, это вы избрали «Ленивое ранчо» для медовой недели, а не он? – Льюк удивленно поднял брови.
– Именно так.
– Странно.
– Почему же? – Лоб Джози наморщился.
– Потому что обычно женихи тянут сюда невест буквально за волосы, – Льюк наколол лист салата на вилку. – То есть дамы кричат и брыкаются, а новоиспеченные мужья стоят на своем, потому как насмотрелись вестернов. Через парочку дней все они дружно спрашивают дорогу до ближайшего городка.
Джози изящно намазала масло на хлеб.
– В моем воображении ранчо всегда было самым романтическим местом на свете.
– Видимо, вы никогда не чистили конюшен.
– Если хотите знать, чистила. – Джози рассмеялась. – В юности я проводила лето в одном лагере, где учили верховой езде, там я постоянно вертелась около конюшен и даже помогала их чистить. Общество лошадей мне очень нравилось.
Льюк скрыл свое удивление, сосредоточившись на салате. Ну что ж, любопытство и конюшни может сделать приятными – ненадолго, подумал он. Исчезает новизна, кончается удовольствие. Именно такой была реакция на деревенскую жизнь у его бывшей жены.
– Вы упоминали свою работу в отеле, – сменил он тему. – Это было в городе Талса?
Голубые глаза Джози помрачнели.
– Нет. Последние полгода я была менеджером в юридической конторе моего отца. А до этого работала в Чикаго, в отеле «Ройял риджент».
– Слышал о таком. А что вы там делали?
– Всего понемножку. Меня взяли на полуторагодичные курсы менеджеров, а это предполагало работу по нескольку месяцев в каждом секторе. Потом полтора года занималась размещением делегаций различных конгрессов.
– А почему вы это бросили?
Джози задумчиво рассматривала бокал с шампанским.
– Мне не понравилось, как вел себя новый заведующий отделом. Его не интересовали удобства клиентов – только их деньги. Он заставлял меня обещать то, чего отель не мог предоставить, лишь бы заполучить следующую делегацию. Я отказывалась врать, и отель терпел убытки из-за моей строптивости. Я и уволилась, не ожидая, когда меня выгонят.
Эта девушка начинала ему нравиться – помимо его воли. Хоть он и не собирался ею восхищаться, нельзя было не уважать ее за верность собственным принципам. Льюк поднял бокал и провозгласил:
– Вы молодец. Немногие осмеливаются защищать свои убеждения.
Джози мрачно усмехнулась.
– Не очень-то мне помогли мои убеждения: я схлопотала плохую характеристику. Теперь мне вряд ли удастся устроиться в приличный отель. Поэтому, когда в конторе отца заболел менеджер и он попросил меня на какое-то время его заменить, я вернулась в Талсу.
– Именно здесь вы и познакомились со своим женихом?
– Да. Он один из адвокатов в отцовской фирме. Мы начали встречаться и уже через три месяца были помолвлены.
Льюк наблюдал, как неохотно она ест, и старался не замечать того, как красиво свечи освещают ее голубые глаза и темные волосы, заставляя их мерцать. Тем не менее так хотелось узнать о ней побольше – он просто сгорал от любопытства.
Не мое это дело, убеждал он себя. Чем меньше я буду о ней знать, тем лучше. Но вопрос все же сорвался с его губ:
– Так что же все-таки стряслось?
– Вы имеете в виду свадьбу? Я чуть не совершила самую крупную ошибку в жизни. – Глотнув шампанского из бокала, Джози взглянула на Льюка. – Хотите услышать всю историю целиком?
Да, он хотел, но притворялся равнодушным.
– Расскажите только то, что сами захотите поведать.
– Ну так вот, – Джози поставила бокал на стол и наклонилась так, чтобы быть поближе. – Перед самым венчаньем я так разнервничалась, что решила немного походить по церкви, чтобы успокоиться. И оказалась неподалеку от того места, где Роберт разговаривал со своим шафером.
– И что же? – подстегнул ее Льюк.
– Просто я узнала кое-что о человеке, который чуть не стал моим мужем. – Ее губы вытянулись в тонкую злую линию.
– Что же именно?
– Ну, хотя бы то, что верность жене не укладывается в его брачный кодекс.
Ну что ж, подумал Льюк, здесь могло иметь место и простое недоразумение. Вероятнее всего, голубки воссоединятся еще до конца этой недели. Подняв бутылку, он снова наполнил ее бокал.
– Когда слышишь только обрывок разговора, вполне можно сделать неправильные выводы.
– Это был не обрывок, – возразила Джози, – Роберт обрисовал во всех подробностях свои утехи с девочками легкого поведения на последней холостяцкой вечеринке. А когда шафер удивился, что Роберт решился связать себя узами супружества, требующими верности, тот захохотал и спросил: «А кто говорит о верности? Для меня брак – только способ сделать карьеру».
