Эмма Ричмонд - Феникс, любимая…
— Я так долго ждал этого момента, — прошептал он, и его голос был мягок и хрипловат.
— Нет, — прошептала она в ответ. Феникс сделала неосторожное движение, и чуть не упала, но сильные руки Нэша мгновенно подхватили ее.
— Да. — Склонив голову, он нашел ее губы и почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. Такая же дрожь, какую он чувствовал и в своем теле.
Он целовал ее жадно, самозабвенно, чувствуя то же удовольствие пополам с болью, что и десять лет назад. Желание и восторг завладели им полностью, и, когда она, содрогнувшись всем телом, попыталась оттолкнуть его, Нэш потерял равновесие.
Едва успев схватиться за дверной косяк, чтобы устоять на ногах, он был вынужден выпустить Феникс, которая тут же воспользовалась моментом и, скользнув под его рукой, выскочила в проем и кинулась вниз по лестнице. На ходу подобрав свои брошенные туфли, она прибавила скорость, преодолевая последние несколько ступеней.
Когда он спустился, девушка уже стояла у окна, обхватив себя руками, и разглядывала пейзаж.
Некоторое время Нэш смотрел на нее, не произнося ни слова. Он знал, что стоит ему сейчас сказать что-нибудь, и он потеряет ее навсегда.
Подойдя к ней, он положил на подоконник фонарь и блокнот, а потом осторожно обнял ее за плечи. Девушка вздрогнула.
— Не надо так со мной, — попросила она.
— Ты не можешь делать вид, что ничего не происходит.
— Могу.
— А почему?
— Потому, что я не хочу этого, — настойчиво произнесла она. Голос звучал напряженно, как натянутая струна. — И ты не можешь ждать, что…
— Я и не жду. Правда, не жду, — повторил Нэш. — Вспыхнувшие чувства были и для меня неожиданностью.
— Но это абсурд! Прошло десять лет, Нэш!
— Знаю.
Медленно развернув ее к себе лицом, он посмотрел прямо в ее широко распахнутые прекрасные глаза.
— В тот момент, как ты вышла из машины, я уже знал. И ты знала.
— Нет.
— Да. Ты можешь лгать мне, если хочешь, но не лги самой себе, — нежно проговорил он.
— Но я совсем тебя не знаю! И не уверена, что когда-то по-настоящему знала.
— Тогда нам всего лишь нужно время, чтобы узнать друг друга получше. — Призвав на помощь остатки самообладания, Нэш продолжил: — Лучше расскажи мне еще про крышу. Она и правда такая древняя?
— Да, но… — Глубоко вздохнув, Феникс отступила от него. — Никогда не видела таких старых крыш в таком отличном состоянии. Тебе придется убрать весь шифер. Если пойдет дождь…
— Конечно. — Глядя на нее, Нэш испытывал почти нестерпимую боль от того, в каком неудобном положении они оказались. Наконец он мягко добавил: — Иди сюда, присядь и расскажи мне, как обстоят дела. Не смущайся, ты же эксперт.
Она постояла в раздумье, оглянулась недоверчиво, но потом села и раскрыла свой блокнот. Открыв его на новой странице, она надела очки.
— И постарайся объясняться попроще, — попросил он, усаживаясь напротив.
Девушка слегка отодвинулась, но, видя, что он не делает никаких попыток прикоснуться к ней, почувствовала себя заметно свободнее. Негромким голосом она начала свой отчет. Движения ее, сначала скованные, стали более спокойными.
Легкий озорной завиток волос лежал у нее на щеке, и Нэшу отчаянно хотелось коснуться его, нежно отвести и заправить за ухо. За это совершенное розовое ушко, которое он когда-то ласкал языком. Суждения Феникс звучали уверенно и веско — чувствовалось, что она знает, о чем говорит.
И тогда, и сейчас Феникс была блестящей, сияющей, полной жизни. Сейчас даже больше, чем раньше. Еще Нэш знал, что она окончила Оксфорд, и окончила с отличием. Он специально проверил. С трудом оторвавшись от созерцания девушки, он прислушался к ее объяснениям.
— …и, очевидно, это был главный холл. Массивные балки проходили под самой крышей, от одной стены до другой, чтобы сдерживать возможные внешние удары в стену, — совершенно не замечая, что ее не слушают, увлеченно рассказывала Феникс. Ее карандаш так и летал над блокнотом. — Центральный, «королевский» столб или же два столба поменьше, да, в твоем случае, наверное, два, и боковые стойки обычно поддерживали главную балку, скрепляя всю внутреннюю структуру строения. Дальние балки… — она запнулась, видимо переводя архитектурный термин на человеческий язык, — устанавливались и крепились между коньком крыши и стеной.
Набросав еще несколько мелких деталей быстрыми и уверенными движениями, чтобы показать Нэшу, как выглядел средневековый холл, девушка продолжила лекцию:
— Конечно, до пятнадцатого века не было особой нужды в укреплениях, и структура могла бы быть и попроще. Спальни и гостиные могли быть пристроены потом, центральный камин мог быть перенесен ближе к стене, где проходили дымоходы к трубе на крыше. Если владелец был довольно зажиточный, то и все стены могли быть обложены камнем. Мы даже можем найти остатки средневековой каменной кладки. Здесь мог быть огромный внутренний двор. Кстати, ты не нашел никаких следов двора? — Она ненадолго замолчала, ожидая ответа. Но так и не взглянула на него.
Силясь сосредоточить свое внимание на предмете разговора, Нэш покачал головой.
— Нет, хотя я и не особенно старался.
— Ну, ладно. Там еще были пристройки. Линии крыши то и дело обрывались рядами высоких дымовых труб…
— Кажется, некоторые сохранились до сих пор.
— Да, так что первое, что нам предстоит сейчас сделать, — это проверить архивы, всевозможные переписи, топографические карты местности, выяснить, кто владел поместьем, и кто его перестраивал. Потому что за период до семнадцатого века оно могло измениться до неузнаваемости.
— Но сейчас дом не отнесешь к семнадцатому веку. Поверенный моей тетушки описал его как сооружение конца восемнадцатого века.
— Да, эпоха короля Георга, потому что в то время его снова перестроили. Фасад здания, безусловно, относится именно к этому периоду. Так же как и восточное крыло. — Все еще увлеченно рисуя, Феникс набросала внутренний двор, добавила для колорита пару гусей и протянула Нэшу рисунок. — Вот так выглядело «Странное Поместье». По крайней мере, мне так кажется. Укрепленный замок со рвом.
Вскочив на ноги, она отошла и остановилась в нескольких шагах от Нэша.
Как будто я не заметил, подумал Нэш, продолжая рассматривать ее набросок, а затем медленно улыбнулся.
— Я видел что-то подобное в… сейчас вспомню. Кажется, в Хезерфорде.
— Скорее похоже на поместье в Нижнем Бронкхэмптоне.
— Так ты говоришь, будет ужасно жаль сносить всю эту красоту? — озорно спросил он.
— О нет, скажи, что ты этого не сделаешь!
