Белинда Бриттен - Застенчивая Энн
Доминик окаменел. Что-то ему начинали не нравиться рассуждения этой девицы о ее профессии. И чем дальше, тем больше.
– Ваша прoфессия – нравиться мужчинам? – осторожно спросил он, не понимая, почему это его так волнует.
Девушка рассмеялась.
– Можно сказать и так. Вкусы женщин мне тоже приходится учитывать, но большинство заказчиков все-таки принадлежат к сильному полу, и у них свои требования к тому, как мне надлежит выглядеть. Но деньги за это платят не маленькие.
Вот, значит, с кем свела его судьба на дороге! Красотка – не кто иная, как так называемая «девушка по вызову». И очевидно, не из дешевых, раз так прямо об этом говорит, будто здесь есть чем гордиться... Роскошная волчица, вышедшая на ночную охоту. А на первый взгляд выглядит такой хрупкой, едва ли не застенчивой. Должно быть, прикидываться – это их профессиональный прием. Многим мужчинам нравятся нежные и застенчивые любовницы куда больше, нежели разбитные и циничные.
Некоторое время они ехали молча. Доминик старался разобраться в своих чувствах. Казалось бы, то, что его каштановолосый ангел-хранитель оказался продажной девкой, представительницей древнейшей профессии, должно было вызвать у него отвращение. Так нет же, физическое влечение, которое молодой человек испытывал с самого первого мига их знакомства, теперь словно бы стало оправданным. Доминик уже почти не стыдился его и невольно представлял молодую женщину обнаженной, лежащей перед ним в постели. Скоро она устроит такое развлечение для своего клиента, предварительно выпив чашечку кофе, чтобы согреться...
Интересно, как зовут богатого проходимца, к которому она едет на ночь глядя? А в том, что проходимец богат, Доминик не сомневался. Человек со средним доходом не может позволить себе такой красотки.
– Вы очень прямая женщина, – произнес он наконец.
Энн удивленно подняла брови.
– Разве?
Окна машины запотели, «дворники» на ветровом стекле работали непрестанно, изнутри стекло приходилось часто протирать губкой. Доминику казалось, что в тесном салоне собираются тучи. Атмосфера сгущалась и становилась все более наэлектризованной, и его спутница наверняка тоже это чувствовала. Иначе бы не выглядела такой нервной и не покусывала то и дело губы.
– Вам не кажется, – сказал Доминик, чувствуя необходимость разрядить обстановку, – что в нашей встрече есть что-то от приключенческого фильма?
– Предпочитаю думать, что мы два корабля, которые встретились в ночи, чтобы вскоре разойтись в разные стороны, – недвусмысленно ответила Энн. – Судя по погоде, корабли – вполне уместная аналогия.
В горах темнеет быстро, и капли стучали по стеклам уже в полном мраке. Правда, впереди показались огни пригородов. Доминик знал эти крохотные уютные городишки – Ривесальтс, Сен-Лоран, Сен-Поль. Спутнице же его о них ничего не было известно, и она то и дело притормаживала взглянуть на указатели.
– Мы подъезжаем, – подсказал ей Доминик. – Я скажу, когда начнется Перпиньян. А куда именно вам нужно попасть?
Он спросил – и напрягся в ожидании ответа. Сейчас он узнает имя того, в чьей постели сегодня будет ночевать его спутница.
– В отель «Руссильон», – сказала она. – Насколько я знаю, это где-то в центре.
– Да, в самом центре, – кивнул Доминик, невольно сжимая кулаки.
Самый дорогой отель в Перпиньяне и его окрестностях, настоящий дворец. Как видно, эта крошка не довольствуется малым. Доминик уже все понял, но все-таки не удержался и спросил:
– Это отель Бернара Ладюри, не так ли?
– Да, месье Ладюри и пригласил меня на работу, – беззастенчиво ответила девушка. Ее волосы уже начали подсыхать и курчавиться на висках, в пролетающих за окном огнях фонарей поблескивая золотом. – А где высадить вас? Показывайте дорогу, я здесь совсем ничего не знаю.
– В пригороде. – Доминик едва сдержался, тобы не потребовать высадить его из машины прямо здесь. – Возле церкви. Уже недалеко осталось.
– Еще никогда не ездила в одной машине со священником, – протянула Энн, немало позабавленная.
И неудивительно, подумал Доминик. Священники обычно не пользуются услугами тебе подобных. Вслух же он сказал совсем другое:
– С чего вы взяли, что я священник? Я, конечно, добрый христианин, но отнюдь не клирик. Просто мне нравится жить в домике рядом с церковью. Люблю, когда из окна виден храм.
«А не бордель», – хотел добавить он и снова сдержался. Доминик сам не понимал этого острого желания уязвить ее, оскорбить, сделать ей больно. В конце концов она ведь ничего плохого ему не сделала! Что с того, что женщина зарабатывает деньги единственным доступным ей способом? Наверняка ее кто-то совратил с пути истинного еще в детстве – еще бы, такую красотку!.. Но хотя Доминик и старался думать о ней хорошо, раздражение не проходило, как будто гнев помогал справляться с все нарастающим желанием.
Профессия длинноногой спутницы обуславливала ее возможную доступность... Хотя, оборвал себя Доминик, мне ли, безработному фотографу, равняться с месье Ладюри! Женщины такого типа отдаются только за деньги, а столько денег, сколько она стоит, мне не заработать и за год. Кроме того, в самом ли деле я хочу переспать с проституткой?
Конечно, у Доминика, как и у всякого мужчины его возраста, случались любовные похождения. Но никогда еще ему не приходило в голову воспользоваться услугами продажной женщины.
Задумавшись, он едва не пропустил нужный поворот. Они уже ехали по Перпиньяну. Дождь все не утихал, и свет оранжевых фонарей отражался в лужах на тротуаре.
– Направо, – спохватился он, указывая рукой. Церквушка предместья – не кафедральный собор, конечно, но тоже весьма красивое здание – виднелась за красными крышами скучившихся домов.
Энн вела машину, следуя его указаниям, и вскоре они подъехали к невысоким металлическим воротам. Белый домик за оградой стоял темен и тих – Доминик жил один. И от внимания его спутницы темнота окон не ускользнула.
– Высадите меня здесь, – попросил он, и машина затормозила у самых ворот. – Спасибо, что подбросили, – поблагодарил молодой человек, выбираясь наружу.
Ну вот и все. Романтическая история «Доминик Бертье и ночная бабочка» подошла к концу. Он возился с засовом на воротах, ожидая, что вот сейчас послышится шорох шин. Но красный автомобиль стоял неподвижно, сидевшая в нем красотка словно чего-то ждала.
Доминик обернулся со странным тревожным холодком в сердце. Он ни в коем случае не хотел предлагать ее зайти. Его дом – это его крепость, убежище от всех жизненных невзгод. Пригласить кого-то к себе домой – все равно что пустить в свою душу. Тем более он не собирался звать в гости продажную женщину...
