Эмили Маккей - Горячая поклонница
«Эмма думает, что вы отлично справитесь. Не разочаровывайте ее» — вот и все, что сказал ей Рейф.
Она стряхнула крошки на поднос. Так-то лучше.
— Поосторожнее с желаниями, — заметил Уорд. — Рейф может быть очень требовательным.
Он смотрел на нее, и она снова занервничала. Странно, она думала, что во всем виновата крошечная комнатка, но, похоже, размер помещения значения не имел.
— И все-таки я хотела бы, чтобы он уделял нам больше времени. — Она подошла к доскам и взяла губку, еще не распакованную. — С того самого первого дня мы общаемся по имейлу, и на любой мой вопрос он отвечает одно и то же. — Вскрывая упаковку, она попыталась изобразить Рейфа: — «Я полностью доверяю вашим решениям». — Было странное удовольствие в уничтожении следов совещания, пусть это было просто стирание слов с доски. Если бы все ее проблемы могли разрешиться так же просто. — Я начинаю думать, что он просто присылает одно и то же письмо.
— А может, он просто доверяет рекомендации Эммы.
Пока Ана вымещала свое расстройство на доске, Уорд встал и подошел к ней. Она вздрогнула, обнаружив его так близко — она даже различала золотые точки в его глазах. Как это он так бесшумно двигается? Она глубоко вдохнула, снова почувствовала его запах и прошептала:
— Он едва ее знает.
Она откашлялась, злясь на себя. Золотые глаза Уорда были наименьшей из ее забот. Ану Рейф знал еще хуже. Если он назначил на такую высокую должность такую неопытную работницу, не значило ли это, что он небрежно относился ко всему проекту?
— Но он всю жизнь знает Чейза, и если его брат доверяет ей, доверяет и Рейф.
Он тронул ее за локоть, желая утешить, но только еще сильнее взвинтил ее нервы. Она опустила глаза и увидела, что у него большая, сильная рука. Надежная. Ее вдруг оглушило осознание, что это рука не просто красивого, сильного мужчины — это рука Уорда Миллера, которой он писал свои чудесные песни. Ей захотелось завизжать от восторга, она задыхалась от тепла, окутавшего ее. Она с трудом заставила себя не смотреть на его руки, только чтобы наткнуться на его взгляд. О, у него были опасные глаза, в таких можно утонуть.
Ана потрясла головой, пытаясь вспомнить, о чем говорила:
— Я просто… хотела бы, чтобы мне немного помогли.
— Что ж, в таком случае я вам понравлюсь, — пробормотал он.
Она снова посмотрела на его руку. Почему он до сих пор не убрал ее? Почему до сих пор стоял так близко? Она покраснела и отдернула руку, подпустив холода в голос:
— «Надежда Ханны» — не просто благотворительное мероприятие, это способ объединить весь город.
— Я уже понял это. — Теперь он был очень серьезен. — Рейф убедил меня в этом еще до моего приезда. Вы абсолютно правы в одном, — он осторожно вытащил губку из ее пальцев и начал стирать со второй доски, — зависеть от Рейфа вы не должны.
От удивления она даже отвлеклась от быстрых, уверенных движений его рук.
— Но…
— Он будет отличным подспорьем для фонда, я уверен, но полностью полагаться на него в финансовых вопросах глупо. Нам нужно найти дополнительные источники доходов, и я здесь именно для того, чтобы это устроить.
В его голосе снова появились эти соблазнительные нотки, и ей захотелось, чтобы остались еще крошки, которые она могла бы убрать. К счастью, он не заметил ее смущения и продолжил:
— В Фонде Кары Миллер работает много хороших людей. Если вы не доверяете мне или Рейфу, пожалуйста, доверьтесь им.
Она сжала кулаки. Ей совсем не нравилось, что он озвучивает ее собственные сомнения.
— Значит, вы думаете, кто из вашего фонда лучше сделает мою работу здесь?
— Ого! — Он поднял руки, словно защищаясь. — Это совсем не то, что я имел в виду.
— Но вы ведь думаете, что кто-то другой лучше справится? — Она почувствовала себя оскорбленной. Кто он такой, чтобы критиковать ее? Он просто музыкант, откуда ему знать что-то о работе, которая не приносит дохода… Впрочем, ладно, кое-какой опыт у него был. — Я уверена, что вы наняли лучших людей для вашего фонда, которые творят настоящие чудеса.
Она постаралась скрыть горечь, звучащую в голосе. Фонд Кары Миллер был посвящен проблемам здоровья младенцев, но львиной долей своего успеха он был обязан Уорду, который задействовал свою известность на полную катушку для нужд фонда. Ана глубоко вдохнула. Нельзя было вымещать злость на Уорде. Он друг Рейфа, но совсем не виноват в том, что для последнего фонд был всего лишь побочным предприятием. Она отошла в дальний конец комнаты, но даже оттуда ощущала его присутствие, как будто он стоял рядом.
— Я хочу, чтобы вы поняли, к чему я клоню. Ваш фонд — образец для всех подобных организаций. Ваш фонд… — она поискала слова, — легенда.
Он слегка улыбнулся, благодаря за комплимент:
— Спасибо. Это не только моя заслуга.
— Именно, — мрачно согласилась она. — А у «Надежды Ханны» есть только я.
— Это не то, что я имел в виду.
— Я умею признавать свои несовершенства. — Она вздохнула и откинула волосы с лица. — Я очень хотела получить эту работу. Я очень хотела делать ее хорошо. Я просто… — Ей отчаянно не хватало слов. — Я ожидала от себя большего. Я думала, моего опыта волонтерской работы, накопленного в Лос-Анджелесе, будет более чем достаточно здесь. К тому же я умная, трудолюбивая, я ни разу ничего не заваливала. Я думала, этого будет достаточно. Оказалось, что нет.
Как только слова были сказаны, она пожалела об этом. Почему она выбрала для откровенного разговора человека, который вполне может поспособствовать ее увольнению? Эмма ни за что не проголосует за это, но если Уорд поговорит с Рейфом…
Однако в его глазах она не прочла ничего, кроме понимания.
— Я не боюсь тяжелой работы, не боюсь провалиться, я боюсь только подвести людей, которые в меня верят. Я четыре года проработала в Голливуде и думала, что смогу справиться со всем. — Она рассмеялась. — Господи, как же я ненавижу ошибаться!
Он подошел к ней и мягко развернул к себе:
— Вы не ошиблись. Вы справитесь.
Уверенность в его взгляде выбила воздух из ее легких. Она вдруг особенно ясно осознала, что великолепный Уорд Миллер здесь, совсем рядом, говорит с ней как с равной… Она тряхнула головой. Совсем не время поддаваться чувствам.
Он резко убрал руки и сунул их в карманы:
— Я отлично помню, как тяжело было запускать фонд. Конечно, у меня была превосходная команда, но я хотел больше делать сам. Мне нужно было постоянно что-то делать.
Она затаила дыхание. Его жена умерла три года назад, но вряд ли эта рана когда-нибудь затянется. Когда Эмма сказала, что он будет участвовать в работе фонда, Ана поискала информацию о нем в Интернете, и оказалось, что она очень мало знает о периоде его жизни после ухода с большой сцены.
