Сонда Тальбот - Узор мечты
– Ладно, куплю что-нибудь в Шэдоу, – пробормотал Слай и принялся стаскивать с себя рубашку, в которой вчера улегся спать.
Натянув на себя мятую футболку и джинсы, Слай краем глаза взглянул на себя в зеркало. Красавец мужчина, ничего не скажешь… Наверное, эта, как там ее… Анжела растает, когда он появится. Именно с таким парнем она хотела бы ехать на фестиваль…
Слай скептически усмехнулся. Да, это вам не безукоризненно одетый Годри Бинфорд. Впрочем, Бинфорд и не хотел, чтобы Слай поразил Анжелу безупречным вкусом и галантностью. Напротив, цель этого хитреца была совсем другой… Но не Слаю осуждать Годри, который всегда поступал со своими женщинами так, как хотел. Пожалуй, это лучше, чем торчать под каблуком у бабы и ждать, пока этот каблук тебя раздавит… Как случилось со Слаем…
Хотя… этой дамочке все-таки удалось заполучить Годри. Ведь он женится на ней. Потому что она якобы девственница. Ха-ха-ха… Так Слай и поверил в этот бред. Годри берет кота в мешке, но это его проблемы. Слай ведь предупреждал их всех, что из этого может выйти… Но ни Ральф, ни Годри не слушали его…
Один уже продал себя в вечное рабство, а второй собирается. Впрочем, Годри – особый случай. Слай был уверен: не пройдет и полгода, как эта… Анжела надоест ему до чертиков, и он разведется… Впрочем, это не его проблемы. Его главная задача – доехать с этой особой до Шэдоу. И обратно.
Зазвенел телефон. Такси уже торчало перед его домом. Отлично. Осталось схватить чемодан и запереть дверь.
Слай подбежал к такси, распахнул дверцу и плюхнулся на переднее сиденье. В голове по-прежнему надрывалась тысяча колоколен. Но пиво он сможет взять только на вокзале. Иначе опоздает на поезд.
На встречу с Анжелой он уже опоздал. Ну ничего. Пусть подождет… Женщины всегда опаздывают, так пусть терпят опоздания мужчин…
Слай увидел ее сразу же, как только вышел из такси. На ней было длинное фиолетовое платье, связанное из тонких ниток. Шею украшала золотая цепочка с крупным аметистовым кулоном в виде ромба. Она показалась ему выше, чем на свадьбе Ральфа, видимо, за счет туфель на высоком и тонком каблуке. Интересно, эти каблуки занесены над головой Годри? Если эти, то Слай очень сочувствует приятелю…
Слай подхватил свой дорожный клетчатый чемодан и не спеша направился к девушке. Мисс Мегера, судя по всему, была очень недовольна. Выражение ее синих глаз, сверкающих из-под прядей фиолетовых волос, не позволяло сомневаться в ее настроении.
– Вы опоздали! – сердито произнесла она вместо приветствия. – Вы опоздали на двадцать минут. Поезд вот-вот приедет…
– А вы считаете, – огрызнулся Слай, пытаясь заглушить колокольный звон в голове, – что опаздывать – прерогатива женщин?
– Я стараюсь не опаздывать, мистер Хэмптон. Чего и вам желаю. Пойдемте на платформу.
– Погодите-ка, мисс…
– Анжела Алмери.
Звучит неплохо, подумал Слай.
– Погодите-ка, мисс Алмери. Мне сегодня… нехорошо. Скверно себя чувствую.
– Хотите зайти в аптеку? – иронично поинтересовалась Анжела.
– Что-то в этом роде. Мне нужно пиво… – Слай поглядел на нее, ожидая очередного приступа гнева.
Анжела не заставила себя ждать.
– Вы что, хотите, чтобы мы опоздали на поезд? Из-за какой-то бутылки пива? – Синие глаза не просто сверкали гневом, они метали молнии.
Слай и сам не мог понять, почему, но ее злость его забавляла. Это было что-то вроде игры. Смешной и нелепой, но ужасно веселой.
– До прибытия поезда осталось пять минут. Я успею не только купить пиво, но и выпить его.
– Я не намерена ждать, пока вы утолите свои алкоголические позывы, мистер Хэмптон. Я поднимаюсь на платформу. И, если поезд уедет раньше, чем вы вернетесь, уверяю, ждать вас не буду.
– Ради бога, – усмехнулся Хэмптон и, подхватив чемодан, направился в здание вокзала.
Наверняка там есть какой-нибудь бар, где продается холодное пиво. М-м-м… Слай представил себе золотистый напиток, обжигающий холодом горло. И засыпающие колокола в голове. Да, это непременно должно помочь…
Бутылка холодного пива наконец-то была куплена и откупорена. Слай сделал несколько глотков и почувствовал себя человеком. Интересно, мисс Анжела Алмери все еще дуется на него? Впрочем, какая разница. Он ведь давно уже не придает значения женским капризам. Они неинтересны и смешны…
Анжела стояла на платформе и внимательно рассматривала рельсы, сверкающие на солнце. Слай заметил, как в лучах утреннего солнца переливались ее волосы. Из темно-фиолетового в сиреневый, из сиреневого в красный. Наверное, он несправедливо назвал ее «крашеной лохудрой». Этот цвет выделял ее из однообразной толпы блондинок, рыженьких и русых. Он очень шел ей.
Слай заметил, что Анжеле вообще нравится фиолетовый. Когда-то он читал, что этот цвет стимулирует творческое развитие, способствует улучшению мыслительного процесса. А еще, что фиолетовый – цвет депрессии. Соответствовало то или другое утверждение истине, Слай не знал. Анжела не похожа на депрессивную натуру. А что касается творчества… Он даже не поинтересовался у Годри, что именно пишет его невеста. Впрочем, какое ему дело до этого?
Девушка обернулась, будто только что его заметила. Презрительно покосившись на бутылку, она произнесла:
– Вижу, пиво наконец куплено. Что ж, надо отдать вам должное, вы успели до прихода поезда.
– Кто бы спорил, – буркнул Слай, допивая бутылку.
Наверное, она считает его алкоголиком и презирает. Вообще-то, ему должно быть все равно, но почему-то внутри зарождался протест. Слай не любил доказывать людям, что он вовсе не такой, как они о нем думают. Но сейчас почему-то ему хотелось крикнуть Анжеле: «Ну не смотри на меня так! Ты совершенно не умеешь разбираться в людях! Я ведь совсем другой человек!»
Слаю было странно и неприятно чувствовать это. Он отвернулся от Анжелы и выбросил бутылку в мусорную корзину. Наверное, пиво так странно действует на него. Иначе чем объяснить его неожиданный дурацкий порыв по отношению к этой девушке?
Он повернулся. Анжела по-прежнему смотрела на него синим немигающим взглядом. Что в нем было? Интерес или презрение? Слай не мог разобраться в этих всепоглощающих, не просто синих, а синющих глазах. Да и какого же черта он должен в них разбираться?
Слай с облегчением увидел надвигающуюся на них темную маску поезда. Наверное, впервые он смотрел на поезд с облегчением. Обычно им владели совершенно другие эмоции. Страх, неприязнь, отторжение и желание забиться в угол. Может быть, поэтому он вчера так надрался? Потому что не хотел ехать и не хотел испытывать это надвигающееся чувство угрозы?
Анжела заметила изменившееся выражение его лица.
