Никола Марш - Флирт — моя стихия!
Бобби был рыж и долговяз, но он обаятельный, умел развеселить, не навязывался с признаниями. Он, так же как и она, нуждался в таком вот непринужденном времяпрепровождении.
И тем не менее для каждого подобного рядового выхода она одевалась так, словно это ее последнее появление на людях. При этом картину дополнял такой макияж, что можно было подумать, будто красавица-модель спешила на фотосъемку или же возвращалась с нее.
Бетани Уокер обожала не только наряды, но и аксессуары к ним. Она тщательно продумывала, что с чем носить, имела огромный арсенал всяких безделушек на любой случай, чтобы себя ими украсить. На все насмешки со стороны менее экстравагантных, чем сама Бет, знакомых, друзей, родных, таких как Лана, она реагировала философски, без обид. Если у Ланы были ее окаменелости и черепки, копошение в которых позволяло той реализовать себя в профессии, то Бет каждый раз, собираясь выйти из дома, создавала произведение искусства. А поэтому и восторги окружающих принимала как должное. Комплименты не кружили ей голову просто потому, что она четко знала, как такой успех достигается. Она пролетала мимо светящихся витрин своих любимых магазинов, стараясь не смотреть на заманчивые наряды. Иначе стоит ей только зайти в магазин — пиши пропало: все, что было запланировано на вечер, забудется в тот же миг, как уже не раз случалось. Бет и так уже опаздывала значительно, поэтому не удивилась, заслышав рингтон своего мобильного телефона, полагая, что Бобби устал ее ждать и решил дистанционно подстегнуть. Однако мгновением позже, достав телефон из сумочки, она удивилась: номер звонившего не был ей знаком. И потому ответила несколько настороженно, невольно замедлив шаг.
— Здравствуйте, Бет. Это Эйдан Восс.
— Добрый вечер, Эйдан, — отозвалась девушка.
— Простите, что звоню во внеурочное время, но, если вы все еще заинтересованы в работе экскурсоводом, нам нужно встретиться и все окончательно оговорить, — отчеканил он.
Бет принялась лихорадочно соображать, как следует поступить. Она порой умела быть настоящим стратегом, молниеносно решая дилемму, однако иногда обойтись одной интуицией бывало крайне сложно. Но в данном случае, несмотря на то что ее личная заинтересованность этим предложением была велика и хотелось ответить немедленным согласием, Бетани тянула с ответом. Ее поспешность могла быть расценена мужчиной, в данном случае Эйданом Боссом, как излишняя готовность к повиновению.
— Полагаю, до завтрашнего утра это подождет? — сдержанным голосом спросила она, наблюдая и слушая себя словно со стороны, оценивая и поправляя.
— Мне необходимо видеть вас прямо сейчас! — категоричным тоном произнес Эйдан Восс.
— О! — невольно воскликнула она, изумленная и очарованная такой однозначностью требования, но тотчас одернула себя и выпалила: — Очень жаль, но это невозможно, Эйдан. У меня другие планы на вечер.
— В таком случае нам больше не о чем говорить, мисс Уокер. Если вы рассчитываете работать на меня, то должны быть готовы являться по моему требованию в любое время дня или ночи, — безапелляционно сообщил мужчина, совершенно ошеломив буквально опьяневшую от его властного тона девушку.
— Но у меня встреча, на которую я и так опаздываю, мистер Восс, — пролепетала в ответ Бетани, взволнованно ожидая ответной реакции.
— Вы опаздываете, Бет? Надо же, как это на вас не похоже, — охотно съязвил он. — Я искренне сочувствую вашему кавалеру, но вам придется отменить эту встречу, — не скрывая насмешки, продиктовал ей будущий босс. — У меня не было намерения вторгаться в вашу личную жизнь, но это важно, и я не могу ждать до завтрашнего утра. Уверен, ваш поклонник вас поймет. Встретимся в холле музея. Если в течение часа вы не появитесь, я вас больше не побеспокою, Бет.
Слова не укладывались у нее в голове, настолько нетипичной была ситуация. С ней еще никто никогда не говорил таким тоном. Но, странное дело, требовательность и бескомпромиссность Эйдана Босса совершенно ее не покоробили, скорее даже восхитили, как признак непоколебимой уверенности в себе. И еще обнадежили. Ведь это был голос настоящего мужчины, каким его всегда рисовала себе романтически настроенная Бетани Уокер.
— Хорошо, я буду. Но все же хотелось бы предварительно знать, почему вы настаиваете на этой встрече, — проговорила она.
— Кое-какие обстоятельства сегодняшнего утра требуют разъяснения, — неопределенно ответил он.
— А что конкретно? — уточнила она, накручивая на палец белокурую прядь.
— Это не телефонный разговор, поверьте, — сообщил он, заметно смягчившись.
Возникла очередная пауза.
Бетани совершенно растерялась, мысленно перебирая пресловутые обстоятельства этого утра. И не найдя для себя никакого объяснения, решилась ответить:
— Я буду.
— И еще кое-что, — не торопился окончить разговор директор музея.
— Внимательно слушаю, — нахмурила она аккуратные брови.
— Огромная просьба не опаздывать, Бет! — с ясно слышимой иронической ноткой обратился к ней собеседник.
— Я никогда не опаздываю намеренно, Эйдан. Это следует понимать.
Несмотря на то что она была обескуражена, Бет все же оставила за собой последнее слово и своим тоном дала понять, что не так-то просто ее сбить с толку, а тем более запугать.
Она не была экскурсоводом. Она была настоящей актрисой. И никогда не следовала за своим партнером безотчетно, а подсознательно стремилась любой контакт превратить в острое по накалу событий и эмоций театральное действо с интригами и подводными течениями. И раз уж ему удалось озадачить ее своим требованием, то ответная реакция не заставит себя ждать. Ему будет над чем поразмыслить.
Эйдан ждал ее в пустынном фойе. Этот непростой день подходил к концу. Молодой директор еще только начал входить в курс новой работы. Необходимость иметь дело с серьезными финансовыми документами являла собой ту ложку дегтя, без которой, по уверениям скептиков, не обходится ни одна бочка с медом.
Хотя причин для неудовольствия у Эйдана не было пока никаких. Просто напряжение, которое не оставляло его в тот недолгий период, что он числился на новом посту, было причиной некоторой нервозности и раздражительности. Молодой человек понимал, что явление это временное, и старался справляться с собой и своими чувствами.
Как ни странно, но именно появление Бетани Уокер, ее непунктуальность и фантастическая непробиваемость заставили его совершенно иначе взглянуть на собственные привычки и представления. Если бы эта девушка не проявила чудеса изворотливости, неподражаемый артистизм и уникальные способности запоминать и систематизировать информацию в больших объемах, он бы счел ее обычной самозванкой и аферисткой, не слишком преуспевшей в своих авантюрах. Но у него была возможность видеть ее в деле. И Бет была хороша. Он представил, с каким интересом слушали бы ее экскурсанты, случись им быть на его месте, по крайней мере мужская половина аудитории.
