Сандра Мартон - Месть Коула Камерона
Вошла секретарша со стаканом ледяной воды и влажным полотенцем.
– Я могу еще чем-то помочь, мистер Камерон?
Коул покачал головой.
– Леди в обмороке, не более того.
Коул присел рядом с диваном. Фейт была очень бледна, на лбу выступила испарина. Он обратил внимание на ее одежду. Идиотка! Нарядилась вдовушкой в эдакую жару!
Где-то в глубине офиса надрывался телефон.
– Телефон! – спохватилась секретарша.
Фейт шевельнулась.
– Она приходит в себя. Идите. Выполняйте свои обязанности, я справлюсь сам.
Секретарша вышла. Коул обтер лицо Фейт влажным полотенцем.
– Фейт, – он наклонился ближе к ее лицу, – Фейт, открой глаза.
Ее лицо перестало быть таким пугающе бледным. Коул немного поколебался и расстегнул ей жакет и верхние пуговицы блузки. Фейт вздохнула, и ее голова упала ему на плечо. Коул почувствовал ее дыхание и вспомнил, что обнимал Фейт вот так только однажды, единственный раз, когда они были вместе. Он потерял голову, но это длилось всего мгновение. Коул вскочил на ноги. Что за чертовщина? Он ненавидел эту женщину гораздо дольше, чем любил. Она лгала, она соблазнила и его, и Теда! В конце концов именно из-за нее Тед оказался на той злополучной дороге! И что же? Благородный мститель предается обольстительным воспоминаниям – воспоминаниям, насквозь пронизанным ложью. Не удивительно, что ей удалось задурить Теду голову! Он был знатоком хороших книг и прекрасно ориентировался в мире больших чисел, но с женщинами был застенчив и, пожалуй, наивен. Разве мог он устоять перед такой прекрасной и такой циничной особой?
– Фейт, – окликнул Коул.
Фейт открыла глаза. Когда ее взгляд упал на Коула, в них мелькнул страх. Что ж, на ее месте он бы тоже боялся. Одарив Фейт глумливой улыбкой, он добавил:
– Рад встрече. Право же, ради меня не стоило так стараться.
Фейт попыталась сесть. Движение оказалось слишком резким, и она снова побледнела. Нет, Коул вовсе не хотел, чтобы ей опять стало плохо, он хотел видеть, что произойдет дальше, хотел вволю позлорадствовать. Вряд ли это удастся, если Фейт покинет сцену раньше времени. Поэтому он помог ей прилечь и посоветовал:
– Осторожнее, иначе снова упадешь в обморок.
– В обморок?
Ее голос был таким слабым! На минуту Коулу стало ее жаль, но он взял себя в руки.
– Да, в обморок. Вот, возьми. Выпей.
– Что это?
– Всего лишь вода. – Коул криво усмехнулся и добавил: – Яд чересчур легко обнаружить.
Фейт гневно взглянула на него, но стакан взяла.
– Спасибо, – сухо сказала она.
– Благодари секретаршу Сэма – это она принесла. – Коул скрестил руки на груди и спросил: – Тебе нужен врач?
Фейт покачала головой. Она села, опустила ноги на пол и поставила стакан на стол.
– Я в порядке, – пробормотала она.
– Есть еще полотенце, смоченное водой.
– Я в порядке, – с нажимом повторила Фейт. Нет, она не была в порядке, но помощь ей тоже не нужна. Все, что ей требовалось, – это встать на ноги. Может быть, тогда Коул перестанет говорить с ней этим дурацким тоном. Почему она была так потрясена, увидев его? Ее муж умер. Конечно, Коула не было на похоронах, но ведь сегодня решается вопрос о наследстве Камеронов. Может, он хочет отобрать у нее деньги? Но Тед говорил, что Коула деньги не волнуют... Ей они тоже не нужны, и она не раз говорила об этом мужу, но Тед был непреклонен: деньги принадлежат Питеру, ее сыну... и сыну Коула. О боже. Она ведь решила не вспоминать об этом много лет назад, но они так похожи! Глаза, волосы, осанка... Да, Питер еще ребенок, и все же...
– Тебе лучше лечь.
– Не стоит.
– Черт бы тебя побрал, – взорвался Коул. – Ложись и сделай несколько глубоких вдохов.
Комната перестала кружиться. Фейт медленно приподняла голову.
– Что ты здесь делаешь, Коул?
Коул холодно усмехнулся:
– До обморока пугаю женщин.
– Это все из-за жары.
– В такую жару не стоит одеваться в черное. Или это траур по моему брату? – Его губы сжались. – Правда, я слышал, что на похоронах ты была в розовом.
– Не тебе судить, ты вообще не приехал.
– Я узнал о смерти Теда уже после похорон.
– Да, конечно.
– Но это правда! Я был в отъезде и...
...И письмо Джергена далеко не сразу попало к нему в руки. Но он не обязан ничего объяснять. Во всяком случае, ей.
– И занимался более важным делом, правда? – Фейт встала. – Впрочем, теперь это не имеет значения.
– Тогда поговорим о том, что имеет значение. Например, о том, что пора расплатиться по счетам.
– О чем ты?
– О наследстве Камеронов, конечно. – Коул зло усмехнулся. – Оно ведь того стоит, не правда ли?
– Ну, конечно! Поэтому ты и приехал. Хочешь заявить о праве на наследство.
– Хочу заявить права на то, что мне действительно принадлежит. – Коул бросил на нее косой взгляд и посоветовал: – Ты бы застегнулась, пока не пришел Джерген.
Кажется, ему удалось ее смутить. Коул глумливо улыбнулся и пояснил:
– Я просто хотел помочь, ты была такой беспомощной... Ты ведь всегда знала, когда нужно прикинуться беспомощной.
Руки Фейт сжались в кулаки. Ей потребовались все силы, чтобы сдержаться. Когда она приводила в порядок одежду, ее руки дрожали, но голос звучал спокойно:
– Не могу поверить, что вы с Тедом родные братья! В отличие от тебя он был человеком.
– Тем легче тебе было его одурачить.
– Неправда, – ее голос дрогнул. – Я никогда его не обманывала.
Коул крепко схватил ее за локоть.
– Обманывала, и еще как! Но со мной этот номер не пройдет.
– Отпусти.
– Старый трюк, правда?
– Отпусти!
– Нет ничего проще! Достаточно сказать мужчине, что ты беременна...
– Все было не так!
– ...а когда он женится на тебе и даст свое имя, сказать «ой, извини, я ошиблась»!
– Что?
– Но Тед был таким славным парнем! Слишком воспитанным, чтобы потребовать развода из-за подобной мелочи...
Фейт глядела на Коула в немом удивлении. Конечно, она просила Теда ничего ему не рассказывать... Неужели он вообще не слышал о ребенке? Между тем Коул продолжал неистовствовать:
– ...слишком доверчивым! Любой другой парень догадался бы тебя проверить. Беременна? Покажи результат теста! Как ты это проделала, Фейт? Наверное, непросто было затащить его в постель, и уж тем более убедить, что ты ждешь ребенка...
– Заткнись! – голос Фейт дрожал от бешенства. – Тебе, разумеется, все известно и без меня, но ты заблуждаешься! Я никогда...
