Можно я постучусь в твою дверь? (СИ) - "Crazyoptimistka"

— Которые ты так не любишь? — она откусывает кусок и зажмуривается. — Это так вкусно.

— У тебя мама так продолжает страдать ерундой и готовить только правильную пищу? — кошусь на племянницу и достаю свой хот-дог из пакета.

— Меня уже тошнит от овощей на пару и легких супчиков. Так что ты почаще меня выдергивай на всякие проверки. Обожаю, что мне потом перепадают вот такие вкусняшки.

— Ты прости, что втянул тебя. Как-то неловко выходит, что взрослый мужик спасается при помощи ребенка.

— Но это эффективнее всего выходит. Они ж детей видят и вон как сбегают. Хотя это странно.

— Что именно? — отрываюсь от поедания сосиски.

— Женщины не должны бояться нас. Они должны испытывать к нам более теплые чувства.

— Должны, но как видишь, не все.

— А чего они тогда хотят?

— Удачно устроить свою жизнь. И у всех это выходит разными методами. Но те, которые проповедуют подружки дяди Славы… такие меня выводят из себя.

— Да, дядь Слава влип. Ты действительно не будешь разговаривать с ним неделю?

— Пусть помучается, ему полезно.

— Так а на работе что случилось? Кто ушел? — не унимается мелкая.

— Помнишь Софию? Помощница у меня такая была.

— Лицо не запомнилось, а вот огромная грудь, которую она гордо выпячивала еще и как, — хихикает Амелия.

— Ну вот она и ее грудь покинули мой офис. — Вытираю рот салфеткой. — А вместо нее появилась Зара.

— Хочу на нее посмотреть.

— Что? — кошусь на Амелию.

— Я хочу на нее посмотреть, — повторяет племяшка. — Поехали.

Глава 7. Зара

В какой-то момент мне показалось, что легче спалить все к чертям собачьим и не мучиться. Но пару дыхательных техник помогли поймать мне дзен спокойствия и я продолжила обустраивать это место под себя. Разогнулась уже тогда, когда стемнело и когда в офисе осталась совершенно одна. Я, конечно, все понимаю. И что я новенькая, и что приемную Эрика воспринимают больше, как вход в преисподнюю. Но ни единая душа не познакомилась со мной даже тогда, когда я вытягивала набитые под завязку мусорные пакеты к лифту. Может кто-то и кидал на меня заинтересованные или просто сочувствующие взгляды, но на моей спине и затылке глаз нет. Так что, к сожалению, я все проморгала. Ладно, завтра будет новый день и новые возможности для знакомства со всеми трудящимися здесь бедолагами.

Хорошо, что София или как ее там по имени, настолько увлеклась уничтожением всего на столе, что совершенно позабыла о компьютере. Хотя бы здесь был относительный порядок. Договора нашлись аккурат рядом с папкой рецептов всяких тортиков. Причем количество подготовленных документов было намного меньше, чем сохраненных сладостей. Но кто я такая, чтобы ее в чем-то упрекать?

Тянусь за карандашом, чтобы сделать пометки и, естественно, вся таким трудом собранная по разным углам канцелярия валится на пол.

— Да, блин! — возмущаюсь в пустоту. — Лебедева, ну ты и рукожоп.

Лезу под стол, чтобы все собрать и тут в пространстве раздается такой милый детский голосок:

— А что из себя представляет этот рукожоп?

Когда ты уже свыкаешься с мыслью о том, что ты один в помещении и сам себе хозяин, а тут вдруг резко кто-то еще вклинивается, то… мягко говоря, возникает ощущение, будто тебя взяли и запихнули в фильм ужаса. А я их не переносила до чертиков именно вот из-за таких внезапных появлений и остальных скримеров. Поэтому, вполне нормально, что вздрагиваю и пытаюсь резко встать. Да только забываю, в каком положении нахожусь и хорошенько так прикладываюсь головой об столешницу.

— Ай, — пищу и потираю ушибленную макушку.

— У вас тут все в порядке? — теперь еще и лицо девчушки оказывается на уровне с моим.

— А ты можешь прекратить вот так бесшумно передвигаться? — смотрю на нее.

— Сначала ответьте на мой вопрос, — требует невесть откуда взявшийся ребенок.

— Так говорят, когда у людей фигово что-то получается сделать. Или они делают то, что они не умеют, но должны. И оно все равно получается убого. Такой ответ тебе сойдет?

— Неплохо, — девчонка поджимает губы.

— И?

— Что?

— Может быть ты скажешь, как ты сюда попала и что здесь забыла в такое время?

— Ммм, — медлит она, а потом ехидненько улыбается, — неа, не хочу.

— Почему?

— Потому что не обязана. — Улыбка на ее лице становится еще шире.

— Знаешь, ты мне кое-кого напоминаешь. Правда я еще не вспомнила кого.

— Ученые уже доказали, что с возрастом в голове есть изменения. Ухудшается память и восприятие информации. Но их можно избежать, если тренировать свой мозг разгадыванием кроссвордов и чтением с дальнейшим пересказом текста. — Она выпрямляется и передо мной теперь только тонкие ножки, обутые в шикарные туфли. Эдакий детский вариант одной очень взрослой марки.

— Лебедева, что ты там делаешь? — слышится еще один голос.

— Кажется, она там прячется, — предполагает девчонка.

— Ничего подобного, — наконец-то выползаю из-под стола и показываю нежданным гостям причину моего пребывания под ним. — Я карандаш доставала и… степлер.

— Понятно, — Эрик перекидывается взглядом со своей спутницей.

У них как будто происходит разговор на ментальном уровне. Причем по его итогу, девочка пожимает плечами и снова смотрит в мою сторону. И тут я замечаю легкое сходство в их внешности. Плюс кое-какие движения у них тоже похожи.

— Ага, — торжествующе оповещаю их о своей догадке, — теперь мне все ясно!

— И? — хором спрашивает эта парочка.

— Да в ж родня, — хлопаю себя по лбу и вздыхаю, — теперь понятно, почему эта маленькая мадам мне показалась знакомой. Простите, только вот времени на поболтать с вами у меня уже нет. Я и так задержалась здесь непозволительно долго. А за переработки по собственной инициативе нигде ж не доплачивают, так что приятно было познакомиться и всего хорошего.

И пока они еще не оклемались от всего мною сказанного, быстро скрываюсь с их глаз долой. Я даже ожидала услышать вдогонку что угодно, даже ехидное «Беги, Форест, беги». Но вместо этого мне послышалось совершенно другое:

— А она забавная.

И да, даже потом, уже лежа дома в горячей ванной, я прокручивала все случившееся в голове и пришла к выводу, что мне попросту все послышалось. А потом последовал почти двухчасовой разговор с Ирой. Которая просто закошмарила меня своими вопросами. Причем волновала ее не совсем моя работа.

А Эрик.

— Он горячий, — заговорщицки шептала она мне в динамик своего телефона.

— Не правда, вода в моей ванной и то горячее. — Вяло отнекиваюсь. — К тому же Ир, тебе вообще ничего не светит. У него есть ребенок.

— А вот и неправда, нет у него никого.

— Утверждаешь исходя из материалов интернета? — провожу рукой по водной глади и собираю пузырьки пенки на ладонь. — Может, ему не выгодно ее светить. Не задумывалась об этом?

— Но такой факт нельзя скрывать! Это же ребенок, а не шестой палец на ноге.

— Еще и девочка, — зачем-то добавляю, но лучше этого бы этого не делала. — Лет семь-восемь приблизительно.

— Капец, — слышится в ответ недовольный голос. — По-любому за папку горой и хрен кого подпустит к нему. Теперь понятно, почему он до сих пор одинокий. С такой-то охраной…

— Ир, одинокими люди зовутся по той причине, что у них нет даже кошки или рыбки рядом. А у Эрика, как видишь, с этим все в порядке.

— Я не понимаю, почему ты так спокойна? — не унимается она. — Он же… божественный красавчик.

— Вредный и заносчивый тип. — Поправляю ее. — От которого сбегают все начиная от секретарши до матер и его ребенка. Над последним не уверена, но все может быть.

— Ты должна все разузнать.

— Тебе надо ты и шевелись, — раздраженно отвечаю и тянусь за полотенцем.

Настроение грохнулось вниз. Оно и так было не сильно радужным, а усталость и Иркина неугомонность просто добили его.

— Ир, я отключаюсь иначе утоплю телефон.